Провожая Люцеру в рай - Дмитрий Чарков

Сегодня они договорились с Валей Кирилловой пойти в тренажерный зал и заняться, наконец, собой. Валя раньше работала в «Парадайзе» администратором, потом вышла замуж за одного из клиентов, драматично добивавшегося её не один месяц, и вот у них уже появился сын – маленький чудненький мальчишка с глазками-бусинками и пухленькими, все в складочках, ручонками. Когда Алеся впервые увидела его, то не могла сдержать умиления: она и сама была морально готова к такому же сладенькому чуду.

Валя была приятной барышней – не красавицей, отнюдь, но её уверенная и компетентная манера общения заставляли окружающих обращать на себя внимание; и Артём поначалу тоже был ею увлечен, недолго – ровно столько, сколько ему хватило переключиться на Алесю, когда прошлой зимой она стала их общей коллегой. Потом он признался, что «сразу потерял и сон, и аппетит, как только увидел её в дверях офиса», но девушка не была настолько наивна, чтобы всему этому безоговорочно верить. И даже замечала взгляды, которыми он как бы случайно скользил по фигуре Вероники, пришедшей на смену Кирильчика – так в офисе ласково звали прежнего администратора.

Уже в первые месяцы своей работы в «Парадайзе» Алеся обратила внимание, что Артём отличался разборчивостью в своих предпочтениях. Это было особенно очевидно, поскольку он являлся единственным мачо в их женском коллективе, и все «переставь-ка плиииз» и «ну-прикрути-пжааалста», равно как и корпоративные мероприятия, проходившие в тесном рабочем кругу, подчеркивали его значимость и незаменимость в решении вполне определенных оргвопросов. Поначалу молодой человек вызывал у неё непроизвольную улыбку всякий раз, когда тот пытался навязать ей своё «продуманное» и «со всех сторон взвешенное мнение по вопросам российской внешней политики, не позволявшей эффективно развиваться направлению национального туристического бизнеса», где они дружно и бодро трудились; но вскоре ей наскучила вся эта трепотня, и Алеся напрямую сказала ему:

– Послушай, Артём, хватит мне тут… понты нарезать. Я готова слушать всю эту галиматью по дороге домой, если ты меня подбросишь сегодня после работы. Окей?

Он ничуть, казалось, не удивился такому виражу, а с готовностью подтвердил, что будет рад продолжить эту необыкновенно интересную дискуссию по дороге с работы домой. Она рассудила, что если и терпеть его нудные попытки быть внимательным и галантным, то делать это следует, совмещая с чем-то полезным и реальным, и с тех пор он неизменно отвозил её с работы и встречал утром по дороге.

Так продолжалось недели две, в течение которых они поближе узнали друг друга, и она стала ему даже по-дружески доверять – просто, как человеку, оставляя при этом определенную долю недосказанности и выдерживая дистанцию, словно «цаца на выданье», как порой говаривала её мама – даже самой смешно становилось. Потом как-то он попросил составить ему компанию на дне рождения своего «закадычного дружбана Ромчика», и она согласилась. Там он представил её как свою девушку, и она не возражала, предоставив ему инициативу. Ну, а почему бы и нет?

Было весело, каждый сходил с ума, как ему подсказывала собственная фантазия и финансовые возможности, без ярко выраженного дебилизма и агрессии, то есть в полном адеквате. Ближе к ночи, танцуя с ней в облаке романтического дурмана неувядающей “Lady In Red”, он признался, что авансом оплатил… как бы для всех… за спа-салон, в комплекте с водными процедурами, но… никому пока ничего не говорил об этом, мол, был бы сюрприз, и… э-э… не хочет ли она… гм… значит, это… вот… как-то так. Алеся не стала дожидаться, пока он разродится остальными своими «гм», «э-э» и «я это… того», прошептав ему на ухо, что очень мило с его стороны подумать обо всём заранее, и что она реально и недвусмысленно сомневается, что все остальные будут в восторге от перспективы участвовать в водных аттракционах сейчас, в самый разгар общей тусни. Потом, помолчав, сказала:

– Короче, погнали туда вдвоём!

Вплоть до момента их тайной «спа-вылазки» Алеся наблюдала за Артёмом, который то и дело поглядывал на часы, нервно теребил салфетку или выбегал «проветриться» каждые десять минут. Мужчины такие потешные! Он и не пытался камуфлировать обуявший его ажиотаж. Алесе же хотелось охладить свой собственный порыв, и она, глядя в зеркало, раз за разом спрашивала себя, правильно ли поступает и стоит ли выводить их отношения на этот, абсолютно иной, уровень. Для неё было очевидным, что после этой вечеринки многое поменяется в их отношениях. Это могло стать для неё в равной степени как эдакой ночью в стиле «ой-ля-ля, сдаёмся!», так и обернуться вдруг обидой и разочарованием – и вовсе не потому, что Артём вдруг окажется никудышным любовником; а, возможно, оттого, что её надежды относительно истинных чувств молодого человека к ней обернутся вдруг пустыми иллюзиями, разбившимися на первом же крутом изгибе их отношений; и он станет смотреть на неё, как на шкатулочку, сломавшуюся под его легким нажимом, когда он надавил на заветную кнопочку с извечным детским любопытством взрослого мужчины, задаваясь вопросом: а что же там внутри?

Всё-таки то, что «оказалось внутри», его вполне удовлетворило, должно быть, и, более того, заставило еще бережней относиться к их отношениям. На следующее утро он встретил её букетом алых роз, и она, смущаясь и краснея, спрятала лицо в их бархатистой свежести, думая про себя: «Как же мне приятно, господи, спасибо тебе»! Тогда он впервые назвал её «Алеся – мой аленький цветочек», затем как-то само собой имя трансформировалось в «Цветик», а дальше так и повелось. Лишь в редкие периоды их коротких размолвок Артём официально переключался на «Алесю», а иногда даже грозно на «Алессандру» – интуитивно или по знанию этимологии принимая это созвучие за её первородное имя, и тогда она чувствовала себя виноватой, и ей хотелось скорее признать свою неправоту и вернуть это красивое интимное имя, которое предназначалось только ей одной. В душе она подозревала, что Артём догадывается об её переживаниях и беззастенчиво пользуется этим, но ничего с собой поделать не могла.

Тёма же всегда предпочитал своё полное имя.

Она вздохнула и посмотрела на часы – нужно было собираться в спортзал. Звонок Артёма приободрил её, она что-то мурлыкала себе под нос, раскладывая на кровати вещи из шкафа, которые собиралась одеть. Поход в фитнес-клуб займет часа два, потом она планировала еще заняться дома хозяйством, а то мама в последние дни была сильно загружена на работе, а отец довольно-таки равнодушно относился к посуде в раковине и пыли на полках.

В какой-то момент ей показалось, что завибрировал её телефон. Алеся поискала глазами, куда сунула его после разговора с Тёмой и, найдя, ответила на звонок – но в трубке была тишина. Она взглянула на дисплей и обнаружила, что пропустила звонок от Вероники – может, та случайно набрала её номер, а потом сбросила? В любом случае, если ей нужно будет, то перезвонит еще раз: Алесе совершенно не хотелось во время своего отпуска самой навязываться в офисе. Она собиралась уже отложить телефон, когда заметила, как на его дисплее мелькнула какая-то тень, или картинка: то ли чей-то белый профиль, то ли… череп.

По её телу вдруг пробежал озноб – как-то странно всё это. «Наверно, показалось», – подумала она и, поежившись, продолжила собираться.

Её уже ждали.

3

Автоматический голос оператора сообщил Веронике, что «абонентский номер занят, перезвоните, пожалуйста, позже». Куда ещё позже: Викторовна в итоге сама выбежит его искать, и разговоров потом на неделю будет про «безответственных сотрудников». Она нажала на «повтор», опять занято. Но с третьей попытки услышала голос Артёма:

– Да, Вероника?

– Ты отчет готовил по Таиланду?

– Да, он в общей папке на сервере, одноименный файл.

– Директор требует.

– Ты не могла бы распечатать ей, плиз?

– Не вопрос, но ты работать уже сегодня не намерен, как я понимаю? У неё наверняка возникнут вопросы по отчёту.

–Я… э-э… обед пораньше себе устрою и через час буду, хорошо?

– Хорошо, я проинформирую. Если спросит, – Вероника пожала плечами.

Не успела она завершить разговор с Артёмом, как пришло сообщение: «Вероника Храмова, привет, как дела? Артём Ничастных». Она недолго думая нажала на «Вызов отправителя». Вместо гудков её приветствовал низкий бархатистый женский голос автоответчика:

– Вероника Храмова, благодарим за ваш звонок, Артём Ничастных ответит вам через секунду.

И следом голос Артёма – тот же самый, но теперь уже с некоторой долей неуверенности:

– Д-да? В-вероника?

– Артём, что за шутки?

– Ка-акие шутки?

– Что за дурацкие сообщения ты мне посылаешь?

– Сообщение?!

– «Вероника Храмова, привет, как дела? Артём Ничастных». Это что?

– Я не… а-а… с какого номера пришло сообщение?