Лубянская преступная группировка - Александр Литвиненко

— Есть американец, Пол Тейтум, помнишь? Я знаю, кто его грохнул.

— Кто такой? — спросил Джо.

— Хозяин гостиницы «Рэдисон» в Москве, был расстрелян неизвестными в центре города, — пояснил я.

— Это уже лучше. Бедный Пол может иметь отношение к разведке, к ЦРУ?

— Едва ли, — сказал Саша. — Это была деловая разборка. Заказуха. Но наши ребята в этом поучаствовали.

— Для ЦРУ не подходит, — сказал Джо. — Но об этой истории можно организовать материал в газете, чтобы легче было получить «пароль». Мол, в Турции сидит человек, который знает, кто убил американского гражданина. В общем, ваша главная проблема — дефицит времени. Если бы он уже был в Штатах, с таким материалом я бы получил ему убежище недели за три. Если бы он был в Москве, месяца за два можно было бы организовать «пароль» и беженскую визу вне очереди.

— А что если он просто сядет на самолёт, прилетит в Нью-Йорк и сдастся полиции?

— Чтобы его посадили в самолёт, нужна американская виза. Если же он проникнет в Штаты без визы, например вплавь, то это — нелегальный переход границы, и его посадят в тюрьму, пока разбирается его дело.

— Всё ясно, — сказал я. — Значит, план такой. Идём в посольство, подаём прошение, и попытаемся организовать прессу. Потом будем получать «пароль». Все согласны?.. Молчание — знак согласия. Джо, спасибо за консультацию, увидимся в Нью-Йорке.

Утром следующего дня Светлана отправилась на разведку. Вернувшись, она сказала:

— Вас ждут в консульстве ровно в час дня. Я им всё объяснила, и они как-то слишком быстро всё поняли. Такое ощущение, что они про вас знали. Короче, вы идёте без очереди в отдел обслуживания американских граждан.

Перед походом в посольство Саша рассказал под камеру об истории своей жизни, о причинах, побудивших его искать убежище в США, и о том, что ему известно об убийстве американца Пола Тейтума. Плёнку вручили Светлане, и та отправилась в аэропорт с наказом передать плёнку в редакцию Си-Би-Эс в Нью-Йорке. Проводив Светлану, Саша, Марина, Толик и я отправились в посольство.

Миновав длинную очередь турок, стоявших вдоль забора под присмотром двух полицейских машин, мы приблизились к стеклянной будке. Я вытащил свой американский паспорт. Нас действительно ждали. Вежливый молодой человек в рубашке и галстуке сказал что-то морскому пехотинцу, и тот, отобрав наши мобильные телефоны и мой паспорт, выдал нам гостевые пропуска на железных цепочках.

— Я консул, — молодой человек назвал своё имя. — Добро пожаловать в посольство Соединённых Штатов. У вас назначено интервью. Вы позволите, господин Литвиненко, я возьму ваши документы?

Нас провели через пустой двор, сопровождающий набрал комбинацию на цифровом замке, железная дверь открылась, и ещё один морской пехотинец провёл нас в странную комнату без окон, с обшивкой для звукоизоляции. Посредине стоял стол со стульями, а под потолком крутился вентилятор. Сверху на нас смотрел глазок видеокамеры.

Мы с Сашей переглянулись. Очевидно, это был тот самый звуконепроницаемый бокс, недоступный для прослушки, о котором я читал в шпионских романах.

Как только мы разместились вокруг стола, открылась дверь, и вошёл ещё один американец в очках, лет сорока на вид.

— Это Марк, мой коллега, второй секретарь из политического отдела, — сказал консул.

Всё, как говорил мой вашингтонский приятель, подумал я: люди из консульства и «другие люди».

— Я вас слушаю, г-н Литвиненко, — сказал консул. — Чем мы можем вам помочь?

Дальше всё происходило точно по сценарию адвоката. Саша повторил свою историю и попросил предоставить ему и его семье убежище в США, а консул произнёс примерно то, что рассказывал Джо: мы понимаем вашу ситуацию и очень вам сочувствуем, но убежище в посольствах не дают. Что касается беженской визы, то рассмотрение занимает время, пожалуйста, заполните анкету, мы, конечно, постараемся ускорить процесс, но решения принимаются в Вашингтоне, оставьте телефон, по которому с вами можно связаться.

Я сказал, что попробую получить для них «пароль» в Вашингтоне, где у меня есть связи.

— Это разумно, — согласился консул.

Несмотря на вентилятор, в боксе было жарко, хотелось пить. Толик притих, чувствуя, что происходит что-то очень важное. По щекам Марины текли крупные слёзы.

— Учитывая специфическую ситуацию господина Литвиненко, — сказал я, — есть основания опасаться за их безопасность. Нельзя ли на время рассмотрения дела поселить их в каком-нибудь безопасном месте, например, где проживают сотрудники посольства?

— К сожалению, у нас нет такой возможности.

— В каком отеле вы остановились? — вдруг вступил в разговор молчавший до сих пор Марк.

— В «Шератоне».

— На чьё имя снят номер?

— На имя моей жены, — сказал я. — У неё другая фамилия.

— Мы знаем, — сказал Марк. — Она была у нас утром. Я думаю, что вы преувеличиваете опасность. «Шератон» — американский объект. Кроме того, мы в мусульманской стране: здесь есть опасность терактов, так что к безопасности в «Шератоне» должны относиться серьёзно. Я хотел бы иметь несколько слов с господином Литвиненко наедине. — И, предвосхитив мой вопрос, добавил по-русски: — Перевод нам не потребуется.

Саша кивнул, и мы вышли из бокса. Затем консул отвёл нас на вахту, вернул документы и, пожелав успеха, распрощался…

Через несколько минут появился Саша. В общем он держался молодцом, хотя и был бледен.

— Ну что? — спросил я, когда мы сели в такси.

— Ничего. Мужик этот полностью в курсе. Спросил, знаю ли я того, этого. Про кого он спрашивал, большинство я лично не знаю, хотя слышал. Спросил, есть ли у меня что-нибудь, что могло бы их заинтересовать. Я сказал, что нет. Спросил, собираюсь ли я сидеть тихо или выступать публично. Я сказал, что буду выступать, хочу написать книгу про взрывы. Он сказал: «Желаю успеха, это не по нашей части». Всё.

Наш ужин в тот вечер представлял собой грустное зрелище. Толик капризничал, Саша молчал, что-то обдумывая, Марина и я поддерживали разговор на отвлечённые темы. На следующее утро мы должны были расстаться.

Вдруг Саша сказал: «Нас уже пасут. Видишь мужика с газетой за стойкой в баре. Он сидел в холле на этаже, а потом спустился сюда. Сейчас проверим».

Он вышел из-за стола и пошёл в туалет. Мужик повернулся так, чтобы ему видна была дверь туалета. Саша вышел из туалета, направился в фойе. Мужик опять переместился, чтобы держать его в поле зрения.

— С такой наружкой меня бы давно с работы выгнали, — сказал Саша, вручая мне газету, которую купил в киоске, чтобы его прогулка выглядела естественно. — На, почитай.

Я мельком бросил взгляд на первую страницу. Это была местная газета на английском языке — «Туркиш Таймс». Заголовок на полполосы гласил: «Облава на русских». Статья сообщала, что в Турции находится двести тысяч русских с просроченными визами, связанных с проституцией и переправкой нелегальных эмигрантов в Западную Европу, власти их отлавливают и депортируют в Россию. «Как некстати, — подумал я. — Хорошо, что Саша не читает по-английски».

— Как ты думаешь, он один? — спросил я.

— Один, иначе он не бегал бы за мной с этажа в бар. Ночью больше и не требуется — куда мы денемся из гостиницы. Наверное, засекли нас у посольства. Если смотрят за посольствами, то точно должны были засечь. Надо отсюда уходить.

Мы переглянулись и сказали одновременно: «Хорошо, что мы не сдали машину».

— Марина, возьми у Алика ключ от его комнаты, только незаметно, — сказал он. — Иди наверх, как будто вы с Толиком пошли спать, собери вещи, перетащи всё к Алику в номер на восьмой этаж и жди его там.

Расчёт был на то, что если наблюдатель действительно один, то он будет висеть у Саши на хвосте, и перемещения Марины останутся незамеченными.

Марина зевнула и, сказав: «Ну, ребята, до завтра», потащила за собой к лифту сонного Толика. Минут через пятнадцать поднялись и мы с Сашей. Мужик в баре остался на своём месте.

— Забирай Марину и двигай в гараж, — скомандовал он. — Как только будете готовы, звони мне с мобильного.

Саша вышел на седьмом этаже и отправился к себе в номер. Я вышел на восьмом и, спустившись по лестнице, осторожно заглянул в холл седьмого этажа. Мужик из бара был уже там и читал газету. Я поднялся к себе в номер. Марина читала, одетый Толик спал в моей постели.

Потребовалось две ездки на лифте и четверть часа, чтобы перетащить все вещи и спящего Толика в машину. Когда всё было готово, я позвонил Саше. Спустя три минуты, наша машина выскочила из подземного гаража гостиницы «Шератон» и двинулась в направлении, неизвестном нам самим, так как карты города у нас не было. Я посмотрел на часы. Было половина второго ночи.

— Как ты думаешь, ушли? — спросил я Сашу.