Скандал в Дуате (СИ) - Богунова Алекса

Мети не собирался связывать себя узами брака с Ифе. Разве нет в мире других женщин? Веселые, беззаботные, обольстительные, богатые незнакомки ожидали его в манящей дымке будущего. Ифе − лишь эпизод, блажь, игрушка.

− Это не может продолжаться вечно! Мои силы на исходе. Я больше не могу лгать. Истина сделает нас чистыми! − вновь обратилась к нему Ифе.

Отпускать Ифе он тоже не собирался. Мети привык к свиданиям, не хотел отказываться от удовольствий − таких преступных, таких сладких.

В дверь вежливо постучали. Мети обрадовался возможности прервать неприятный разговор с любовницей.

За дверью Мети обнаружил мастера Шенти. Рослый, крепко сбитый, седой египтянин покорно топтался у порога. На вид − типичный честный трудяга. На такого вола сколько ни взваливай, все потянет. Мастер Шенти важно обнимал большую шкатулку из черного дерева. Золотая окантовка плоскостей и россыпь красных рубинов вокруг замка указывали, что вещь дорогая. Идеально отполированная поверхность шкатулки, казалось, поглощала свет, как черная дыра.

− Принес? − заволновался Мети.

− Да, господин, − Шенти с достоинством кивнул. − Все предметы находятся в этой шкатулке. Как мы и доваривались.

Сердце деляги и циника учащенно забилось.

− Шенти, подожди меня внизу, в магазине. Я скоро приду.

Мети вернулся в комнату, чтобы переодеться. Подпрыгивая от нетерпения, Мети натянул черные джинсы и майку.

− Уходишь? − спросила Ифе с надрывом. − Ты всегда уходишь, стоит мне поднять эту тему.

− Какую − эту тему? − с улыбкой переспросил Мети. После прихода Шенти его настроение улучшилось.

− Ты. Я. Сефу. Вот какую тему.

− С каких пор это стало особенной темой? Ничего нового. Ты. Я. Сефу. Все, как всегда. Каждый раз одно и то же.

− Я боюсь говорить с тобой, когда ты злишься. Но когда ты в хорошем настроении, говорить с тобой вовсе невозможно. Ты не слышишь и не замечаешь меня! Ты всегда убегаешь! − с тихим отчаянием произнесла Ифе.

А ведь Ифе права, подумал Мети. Когда бизнес спорится, и подворачивается выгодное дело, он тут же забывает о любовнице-плаксе. Мети задержался перед зеркалом, чтобы пригладить взъерошенные волосы.

− Милая, сейчас я ухожу не специально. Что за фантазии? Не накручивай себя. У меня неотложные дела. Солнце давно встало. Все порядочные деловые люди на ногах. Бизнес не терпит проволочек. Мы все обсудим, но позже. Сейчас принесут завтрак. Я уже чувствую аромат выпечки… Чудесный аромат! Что ты хочешь на завтрак, звезда моя?

− Я не стану завтракать. Не хочу! Я говорила.

− Я помню. Надо завтракать, чтобы в голове не заводилось дурных мыслей. Глупышка! Изысканная еда − отличное лекарство от хандры. Пустые, пустые переживания. Ты питаешься, как птичка − вот и хнычешь каждый день. После плотной трапезы человек веселеет, наполняется энергией, хочет жить. Ты заморишь себя голодом до смерти. Встряхнись, у нас все хорошо! Доверься мне − и со временем я все устрою, как надо.

− Довериться? Тебе? − рассеянно переспросила она.

Мети едва не расхохотался.

− Да, милая, да! Довериться! Не надо на меня давить. Я так не привык! Может быть, в Англии мужчины сделаны из воска, и способны часами обсуждать с женщиной ее дурные предчувствия. Здесь − Египет, не Англия. Другой климат, другие законы, особый ритм жизни. Мы воспитаны иначе.

− Сефу всегда прислушивался ко мне, сочувствовал…

− Вот как? Сефу тебе сочувствовал? − Мети изменился в лице. − Тогда, детка, что ты делаешь здесь, в моем доме?

− Я только хотела сказать.., − съежилась под покрывалом Ифе.

− Я услышал и все отлично понял, − отрезал он.

Пора показать Ифе, кто здесь хозяин.

− Ты не так понял, Мети!

Взявшись за ручку двери, он задержался у выхода. Сделал вид, что сменил гнев на милость.

− Давай отложим этот разговор. Ты расстроена, Ифе. Тебе следует взбодриться. Мне на самом деле некогда. Одевайся. Сейчас принесут завтрак. Тебе пора.

− И ты не зайдешь попрощаться со мной? − дрогнула Ифе.

− Конечно, зайду. Разве я могу отпустить тебя без поцелуя? − заверил Мети и поспешно захлопнул за собой дверь, пока Ифе не остановила его новым вопросом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

До открытия магазина оставалось не меньше часа. Жалюзи на витринах были опущены, освещение скудное. Кроме Шенти здесь никого не было. Мастер водрузил шкатулку на столешницу рядом с кассой.

− Открывай, показывай, − распорядился Мети, включив настольную лампу.

Мастер торжественно, с заметной гордостью откинул крышку. В недрах шкатулки уместились четыре предмета − скарабей из серого камня с птицей на спине, деревянная фигурка пантеры, нефритовая голова Анубиса и серебряный анкх, ключ жизни, прикрепленный к браслету в виде широкой цепочки сложного плетения. Мети залюбовался тонкой работой.

− Покровитель тобой доволен? − спросил он.

− Мне показалось, что доволен. Все эти вещи я вырезал священным Пером. Однако Покровитель забрал у меня Перо Маат, как только…

− Тише, тише! − остановил его Мети. − Не произноси имена вслух. Я и без того вижу, что к этим шедеврам прикоснулась сама Истина.

− В зале никого нет. Слуги заняты в кухне. Нас никто не слышит.

− Всюду уши и любопытные глаза. Ты хмуришься? Что-то не так?

− Господин, я допустил одну вольность. Когда работал над артефактами, мне стало не по себе. Пришло в голову, вдруг наш Покровитель после завершения работы избавится от меня?

− С чего ты взял, что он убьет тебя? Мы нужны Покровителю,верно служим, во всем ему помогаем. Он нас не тронет, особенно сейчас, когда мы провернули для него такое важное дело.

− И все же я не устоял.

Шенти, ничего не объясняя, расстегнул рубашку. Мети увидел на груди мастера свежую татуировку с изображением анкха, точь-в-точь как на браслете из шкатулки, только гораздо крупнее. В верхней части креста была изображена птица с человеческим лицом, внизу − Перо Маат, по обе стороны круглой сердцевины анкха − лотосы.

− Ах, ты хитрец! Татуировку-оберег тоже вырезал тем самым Пером? Как ты умудрился? Ты отменный мастер, Шенти, другого такого нет. Теперь Покровитель тебя и пальцем не тронет. Конечно, он взбесился. Получается, Шенти, ты не доверяешь Покровителю? Вот поэтому он сразу забрал у тебя Перо. Хитрец, Шенти, хитрец! Хотел бы я обзавестись такой татуировкой, − Мети подмигнул мастеру. − Ах да, я и забыл. Перо теперь у Покровителя, татуировку делать нечем. Как жаль.

Застегивая рубашку, мастер невесело кивнул:

− Поймите меня правильно, господин Мети. Я всегда выполнял ваши приказания, во всем поддерживал. Но сейчас у меня дурное предчувствие. Как вспомню, что мы сотворили, сжимается сердце. Нельзя нам, смертным, вмешиваться в дела богов. Как подумаю, кто погребен здесь, прямо под нашими ногами…

− Заткнись, Шенти! Не время и не место обсуждать это! Нам не на что жаловаться. Отбросим страхи. Мы прикоснулись к вечности и служим тому, кто вскоре будет этой вечностью управлять. Мы вместе с ним взойдем на вершину мира! Мы станем самыми богатыми людьми Египта! Все только начинается, а у тебя коленки трясутся. Так не годится. Ты устал, перенервничал. Иди и выспись. А я позабочусь о шкатулке.

Скверно, что у Шенти появились сомнения, разочарованно подумал Мети. И почему люди так любят копаться в себе, вдруг и не к месту раскаиваются, устраивают все эти мелодрамы? Вот он, Мети, не знает, что такое раскаянье − и удача сопутствует ему во всех делах.

Надо быть проще и жить легче.

Мастер тяжко вздохнул и удрученно поплелся к выходу.

Оставшись один, Мети изучил таинственные предметы, особенно фигурку Анубиса, к которой даже прикоснуться не решился. Нефрит, из которого Шенти вырезал Анубиса, светился изнутри, словно под тонкой поверхностью камня бродила волшебная кровь. Должно быть, ритуал проведен, и статуэтка превратилась в сосуд для духа главного врага Покровителя. Несколько лет назад Мети и представить не мог, что прикоснется к древней, могущественной магии, и это навсегда изменит его жизнь, откроет дорогу к богатству и власти над миром, который прежде его недооценивал, а теперь поплатится за это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})