Задержи звезды - Кэти Хан

Кэрис вышла в красивый сентябрьский вечер, щекочущий ветерок пробегал по руинам. Гладкие стекла и стальные конструкции прорывались через кирпичи и фундаменты давно исчезнувших зданий, их призрачные панцири сохранили и структурно поддерживали новейшие интерьеры. Местами выпирали остатки узких переулков и высоких оштукатуренных стен, поддерживаемые стальными балками. Внутри, в руинах, были комнаты, сделанные из огромных листов стекла: мерцающая современность, словно спрятанная в матрешке недр древних, покрытых трещинами сооружений.

Свет постепенно исчезал, превращаясь в оранжевую дымку, пока она шла вдоль заполненных кафе площадей, прижимая голые предплечья к груди. Ее чип вдруг начал тормозить, и Кэрис остановилась на углу.

«Не унывай, милая, этого никогда не произойдет», – раздался звонок, и она с раздражением повернула запястье.

– Если метеоры начнут уничтожать человечество, я знаю, кого бы хотела уничтожить первым, – пробормотала Кэрис, стоило чипу наконец-то обновиться и показать, куда ей идти дальше.

Выйдя на широкую мощеную улицу с посаженными по сторонам деревьями, Кэрис свернула к ряду магазинов, их фасады провисли от возраста и были подперты стальными балками. Небольшой вход украшала занавеска из разноцветных бусин, а над окном светилась вывеска «Супермаркеты Фокс». Снаружи находилась стойка с газетами, заголовок мигал: «Радиоактивные осадки в США наконец на безопасном уровне».

Старомодные проволочные корзины и тележки для покупок выстроились в ряд с каждой стороны от входа. Она отодвинула занавеску из бусин, ритмично затрещавшую, и направилась в супермаркет.

В восьмом проходе парень, стоя на коленях, укладывал консервы.

– Извините, что беспокою, – обратилась она к нему, – но не могли бы вы показать, где можно найти гусиный жир, если он у вас есть.

Молодой человек повернулся. Темные, слегка вьющиеся волосы спадали над голубыми глазами, в которых уже играли искорки веселья, будто она отпустила шутку.

– Ты, наверное, Кэрис. – Он закончил складывать консервы на маленькую полку и, поднявшись, протянул девушке одну банку. – Мы общались чуть ранее. Привет.

Она, сбитая с толку, вытянула руку и взяла банку.

– Ты… подожди. Что?

– На Майндшер.

– Но ты не говорил… Разве ты не шеф-повар? В ресторане Ротации?

– Нет. Да. Почти. – Он покраснел. – По крайней мере, я буду. Я прошел полное обучение на последней Ротации, так что, полагаю, местные рестораны возьмут меня. Как только кто-то поможет мне с семейным бизнесом, – он обвел жестом торговый зал, – я уйду отсюда, надеюсь.

– Правильно, – сказала она, крутя банку с гусиным жиром в руке. – Мне кажется, ты кого-то найдешь.

– Спасибо, – ответил он. – Ачем ты занимаешься? Она помедлила.

– Я летаю.

– Аэростаты?

– Шаттлы.

Он явно был впечатлен, что отразилось на его лице.

– Круто.

Кэрис немного отступила назад.

– Мне очень жаль уходить, но у меня осталось мало времени на то, чтобы приготовить ужин. Спасибо за помощь и… была рада знакомству.

– Без проблем. Кстати, я Макс.

– Кэрис. – Она неуклюже протянула руку, и он пожал ее. – Как ты нашел мой вопрос? – спросила девушка.

– Вопросы с ключевыми словами о еде направляются сюда, на Майндшер. Они помечены, чтобы на них отвечали магазины и рестораны.

– В этом есть смысл. – Она кивнула и, повернувшись, направилась прочь. – Спасибо.

– И, – сказал он ей в спину, – у тебя очень милая фотография профиля, так что это помогло.

Кэрис посмотрела через плечо.

– Управляющий магазином, шеф-повар и онлайн-преследователь? Ты, наверное, очень загружен, – сказала она непринужденным тоном.

– Три работы на полную ставку, – ответил он. – К тому же ты ответила, когда я написал по-французски, – на этом языке со мной общались во время моей последней Ротации.

Подняв бровь, она повернулась к нему лицом:

– В самом деле? Я подумала, в нашем разговоре ты использовал чип для перевода. – Кэрис указала на его запястье.

– Нет.

– Как и я, – промолвила она, и они оба улыбнулись. – Я тоже жила на В8. Две Ротации назад. Внизу, на юге, возле моря.

– Я провел три года в Париже. Именно там и научился готовить – делаю неплохие суфле.

Немного погодя она сказала:

– Слушай, я пригласила нескольких моих новых соседей на ужин сегодня вечером. Просто кучка людей, с которыми можно подружиться. Ничего особенного, Адам ни с кем из них меня не познакомил. Не хочешь присоединиться?

– Я бы с удовольствием. А кто такой Адам?

– Это обычное выражение. Но по твоей улыбке я вижу, что оно тебе известно и ты просто дразнишь меня. Наряду с легким преследованием я добавлю в список еще и поддразнивание. Так что, сегодня в восемь вечера? Я сброшу тебе адрес. Возьми что-нибудь с собой. Что угодно. – Она повторила шаблонный кивок-поворот-шаг. – Ладно, увидимся.

Пламя свечей отражалось от шести хрустальных винных фужеров и стаканов с водой – вечеринка была в полном разгаре. Две стены в гостиной Кэрис занимали Стенные реки: большие встроенные экраны, один из которых показывал ленту новостей, а другой – чат на Майндшер; она сделала текст на обеих стенах тепло-оранжевого цвета. Бывший фасад здания отбрасывал тени от балконных балок в комнату, шум моря пытался проникнуть сквозь древние ставни. На сервировочных блюдах – шведский стол из жареного цыпленка, овощей, йоркширских пудингов и заранее разрекламированного Кэрис жареного картофеля.

– Йоркширский пудинг с цыпленком? – спросила Лилиана, одна из новых коллег Кэрис. – Не чересчур ли это…

– Нетрадиционно, – добавил Джон, инженер-строитель и ее новый сосед напротив, потянувшись к сервировочной ложке. – Там, откуда я родом, мы едим то, что нравится, и не обращаем внимания на общепринятые нормы.

– Откуда ты, Джон? – спросила Кэрис, бросив на него быстрый благодарный взгляд.

Джон поерзал на своем месте.

– Ну, как и все мы, я не знаю наверняка. Но мои первые воспоминания связаны с Воеводой 3. Мне тогда было пять лет. Моя бабушка предлагала мне рыбу и чипсы, но я хотел лишь пудинга. Я был привередливым, никогда не доедал то, что мне давали. Шеф-повар в ресторане Ротации совместил оба этих блюда и подал мне поджаренный во фритюре шоколадный батончик с чипсами. – Все за столом рассмеялись. – Это смешно, знаю. Но я был тогда мал, и он добился цели – моя тарелка блестела. Бабушка вознаградила меня за то, что я все съел, и оставшуюся часть месяца я все доедал исправно.

– За это стоит выпить. – Лилиана подняла свой бокал, и остальные за столом последовали ее примеру. – За то, чтобы твоя тарелка снова блестела.

Джон сиял, пока приятели чокались бокалами.

– А как насчет тебя, Лильяна, откуда ты сюда приехала?

– Мое имя произносится «Лил-и-ана», – поправила она. – Я знаю, на Майндшер оно пишется иначе.

– Прошу прощения, Лилиана. – В этот раз он назвал ее правильно. – У тебя красивое имя.

– Родители жили на Ротации возле Адриатического моря, когда я появилась, поэтому назвали так, хотя мое наследие чисто африканское. В последний раз я обитала на Воеводе 1.

– Наследие, – задумчиво произнес Оливье, которого Кэрис встретила в языковой лаборатории и тоже пригласила из вежливости. – Мы, третье поколение европейцев, не совсем привыкли много говорить о наследии.

– Воевода 1? – обратилась Кэрис к Лилиане, игнорируя вмешательство Оливье. – И как тебе жизнь в центральном Воеводе?

– Утопическая, – ответила Лилиана, а гости за столом опять рассмеялись. – Хотя и очень пафосная.

– И мы тоже должны быть такими, – сказал Джон. – Жить свободно, независимо, в постоянно изменяющихся, смешивающихся обществах – тут гордиться можно многим.

– Слушайте, слушайте, – промолвила Лилиана, перед тем как произнести клятву утопии: – Во имя кого ты действуешь?

– Не Бога, не короля или страны, – ответили все. – Во имя кого?

– Во имя себя.

Оливье воспользовался возможностью, чтобы в очередной раз наполнить свой бокал.

– Но это интересно, не правда ли, – сказал он, закрученным потоком наливая Пино Грижио[6], – ведь мы больше говорим не о том, откуда сами, а о том, где побывали.

– В этом прелесть Ротации, – заметил Макс. – Увидеть мир, пожить в разных местах, меняя их каждые три года…

Астрид подалась вперед:

– Я получила свое имя в северном Воеводе, и во время моей шестой Ротации меня снова отправили туда. Это было прекрасно – опять какое-то время пожить в Скандинавии. Но там очень холодно.

Гости рассмеялись.

– В каком самом холодном месте ты жила? – спросил Джон.

– В России, – ответила Лилиана, – В13. Температура в местных отделениях космического агентства часто падала до минус десяти.

Оливье поежился:

– В Ирландии. Кэрис подняла бровь:

– В Ирландии? Самое холодное место?

– Несерьезно, – хихикнула Астрид. – Я была в этой стране, там совершенно приятный климат.