Нам, живущим - Роберт Хайнлайн

Перри встал, потряс головой и поморгал. Затем с пугающей четкостью вспомнил увиденное в последние несколько секунд и непроизвольно вскинул руки. Но камня перед его лицом не было. Перед его лицом не было вообще ничего, кроме летящих снежинок. Пляж исчез, обрыв исчез, и весь его мир исчез. Его окружали только снег и ветер, проникающий под легкую одежду. Гложущая боль в области диафрагмы оформилась в острое чувство голода.

— Преисподняя! — воскликнул Перри.

Преисподняя. Да, должно быть, она, только холодная вместо горячей. Он принялся шагать, но ноги не слушались, а головокружение пошло в атаку. Шатаясь, он сделал несколько шагов и упал лицом вниз. Слабость не позволила ему подняться, так что он решил минутку передохнуть. Он лежал не двигаясь, стараясь не думать, но пришедший в замешательство разум все еще боролся с проблемой. Перри начал согреваться, когда разум нашел решение. Ну конечно! Девушка в зеленом купальнике поймала его и бросила на снежный берег… мягкий снежный берег… приятный теплый снежный берег… приятный теплый…

— Вставайте, — трясла его девушка в зеленом купальнике. — Вставайте! Слышите? Подъем!

Что ей нужно?.. К черту игры, нельзя же шлепать человека по лицу, если хочется поиграть. Он с трудом поднялся на колени, затем рухнул. Фигура рядом снова зарядила ему пощечину и продолжала изводить, пока он не встал на колени, затем придала ему устойчивое положение и помогла подняться окончательно.

— Спокойно. Одну руку положите мне на плечи. Здесь недалеко.

— Я в порядке.

— Не глупите. Обопритесь на меня.

Он опустил глаза на лицо своей спутницы и попытался сфокусировать взгляд. Действительно она, девушка в зеленом купальнике, но какого черта она вырядилась, как адмирал Бэрд? Все вплоть до парки. Усталый разум отказался беспокоиться, так что Перри сосредоточился на том, чтобы переносить вперед одну за другой ледяные свинцовые ноги.

— Здесь ступеньки. Тихо, тихо. Теперь не двигайтесь.

Девушка пропела одну чистую ноту, и перед ними отворилась дверь. Спотыкаясь, он вошел, и дверь закрылась. Девушка подвела его к дивану, заставила лечь и ускользнула. Наконец она вернулась с чашкой жидкости.

— Вот, выпейте.

Он потянулся к чашке, но онемевшие пальцы не желали ее держать, и напиток частично пролился. Девушка взяла чашку, подняла его голову свободной рукой и поднесла чашку к его губам. Он медленно выпил. Напиток оказался теплым и пряным. Перри провалился в сон, разглядывая ее обеспокоенное лицо.

Просыпался он медленно и, едва ли не прежде, чем осознал себя, проникся глубоким чувством комфорта и благополучия. Он лежал на спине на мягком, как перина, диване. Потянувшись под легким покрывалом, вдруг понял, что спал голышом, и открыл глаза. В просторной овальной комнате метров десяти в длину он был один. Напротив него произрастал из стены чудной, но приятный на вид камин: вертикальный трехметровый гиперболоид, похожий на половинку сахарной головы, с могучим зевом в основании — полка зева отстояла от пола комнаты сантиметров на двадцать пять. Нёбо зева представляло собой второй гиперболоид, вогнутый. Внутри этой гаргантюанской пасти весело потрескивали угли, разбрасывая по комнате тени. Комната казалась почти полностью пустой — если не считать дивана, занимавшего две трети периметра округлой стены.

Он повернул голову на звук и увидел, как девушка входит в дверь. Она улыбнулась и заторопилась к нему.

— Так вы проснулись! Как самочувствие? — она нащупала его пульс.

— Прекрасное.

— Есть хотите?

— Съел бы целую лошадь.

Девушка хихикнула.

— Извините, лошадей нет. Скоро принесу кое-что получше. Но сразу много не ешьте. — Она выпрямилась. — Дайте-ка я сброшу эти меха.

Она отошла в сторону, добираясь до застежки молнии у воротника. Меха представляли собой один предмет одежды, который соскользнул с ее плеч и упал на пол. Перри словно обдало ледяным душем, и он почувствовал теплое покалывание. Меховой комбинезон оказался единственным ее одеянием, и девушка выскользнула из него обнаженной, словно дриада. Сама она не придала этому никакого значения — просто подняла комбинезон, подошла к стенному шкафчику, который открылся при ее приближении, и повесила меха. Затем она проследовала к части стены, закрытой фреской Деметры с рогом изобилия. Фреска отъехала в сторону, открыв взгляду непостижимое множество клапанов, дверок и блестящих приборов. Минут на десять она, напевая, углубилась в работу с приборами. Перри зачарованно смотрел на нее. Его удивление уступило место сердечной благодарности — «дриада» была юная, зрелая и во всех смыслах очень желанная. Ее быстрые грациозные движения вселяли в его душу уверенность, они казались наполненными радостью. Девушка прервала пение и воскликнула:

— Так! Все готово, если больной готов поесть!

Она подняла нагруженный поднос и перешла в дальнюю часть комнаты. Фреска скользнула на прежнее место, и блестящие приборы исчезли. Девушка поставила поднос на диван и потянула за конический рычажок. Рычажок послушно последовал за ее рукой, вытащив за собой полочку — примерно полметра в ширину, на метр в длину. «Дриада» повернулась к Перри:

— Давайте же ешьте, пока горячее.

Перри начал подниматься и застыл. Девушка заметила его нерешительность и забеспокоилась.

— Что такое? Еще слишком слабы?

— Нет.

— Потянули мышцы?

— Нет.

— Тогда подходите, пожалуйста. В чем дело?

— Ну, я… э-э-э… вы понимаете, я… — Как же, черт побери, объяснишь красивой девушке, притом совершенно обнаженной, что не можешь встать, потому что и ты без одежды? Особенно учитывая, что она, похоже, не знает, что такое благопристойность.

Она склонилась над ним с заметным беспокойством. Да ну и черт с ним, сказал себе Перри и стал выбираться из постели. Он слегка пошатывался.

— Могу я предложить свою помощь?

— Благодарю, я в полном порядке.

Они уселись по разные стороны стола-полки. Девушка прикоснулась к кнопке, и крупный фрагмент стены рядом с ними отъехал вверх, открывая окно и за ним великолепный вид. По изрезанному горному склону, через каньон, маршировали высокие сосны. Вверху по каньону, правее метров на шестьсот, водопад вывешивал дымку на легком ветру. Затем Перри взглянул вниз — под окном ничего не было. Головокружение вцепилось в него, и он снова завис на ограждении, глядя на пляж поверх капота своего автомобиля. Он снова услышал собственный крик. Ее руки уже обвивали его, успокаивая. Он собрался с духом.

— Все в порядке, — пробормотал он, — но прошу, закройте ставни.