Второй встречный - Оксана Зиентек

жены, из самой столицы. Почему-то госпожа фон Хагедорн настояла, чтобы на домашний танцевальный вечер мы пришли всей семьей, даже с детьми. И столичный гость даже протанцевал с нами по танцу. То ли из вежливости, то ли из жалости, но пригласил даже нас с Ирмгард. И это был мой первый танец с тех пор, кажется, как мне исполнилось, девятнадцать. На наших сельских праздниках старым девам полагается чинно стоять рядом с почтенными вдовами, скромно слушая и не встревая в разговор. Но столичному гостю, наверное, просто забыли об этом сказать, так что и мы с Ирмой урвали свой маленький кусочек счастья в тот вечер.

Вернувшись домой, первое, что я заметила, чужие кони стояли у конюшни. Одного из них я узнала сразу, это был знаменитый вороной господина фон Хагедорна. Этот конь раньше был предметом зависти всей округи, но в последнее время постарел, как и его хозяин. Впрочем, наш бургман отказывался менять коня, утверждая, что никто лучше не сохранит его старые кости в целости, чем старый и проверенный друг. Остальных двух коней я не знала, однако, догадывалась, что принадлежать они могли только тем приезжим рыцарям, встреченным по дороге. Ни у кого из наших не было таких огромных боевых жеребцов, да и гербы на попонах были мне тоже не знакомы.

Я смутилась от мысли, что мне сейчас предстоит войти в дом, и встретиться с гостями. Мне не хотелось, чтобы тот большой рыцарь видел мои исцарапанные руки в пятнах ежевичного сока. Поэтому постаралась обойти двор краем, чтобы хоть постараться быстренько умыть руки у овечьего корыта. Но в этот раз мне не удалось казаться незаметной. Не успела я сделать пару шагов, как навстречу мне вылетел племянник Айко: «Тетя Трауте! Ну где ты так долго ходишь? Иди скорее, там только тебя все ждут!» Я просто остолбенела. Ждут меня? Что же такого могло случиться, что понадобилось собирать всю семью? Впрочем, от моего стояния во дворе яснее мне ничего не станет. Поэтому, мысленно велев себе держаться достойно, как подобает дочери и сестре благородных рыцарей, я вслед за Айко пошла в дом.

В специально по такому случаю открытой парадной комнате действительно собралась вся семья. Точнее, почти вся, кроме двух младших племянниц, что и понятно. О чем бы ни шла речь, детям здесь делать нечего, понять все равно не поймут, а только будут мешаться у взрослых под ногами. Войдя, быстро окинула взглядом родных: Виллем сидел искренне озадаченный, Агнесс и Ирмгард, видимо, опять успели переругаться, и сейчас изо всех сил пытаются скрывать досаду перед посторонними. Хайко, как старший наследник, старается занимать гостей учтивой беседой, а младшие — Хильде с Айко — только что не приплясывают от любопытства. Все ясно, меня действительно ждали. Вежливо поприветствовав гостей, села на лавку в углу, рядом с Ирмгард и Хильде, скромно сложив на коленях руки и склонив голову, как и положено благовоспитанной деве.

— Ну, теперь, когда все в сборе, Виллем, может представишь наших гостей дамам, — подтолкнул брата господин фон Хагедорн, прерывая затянувшееся молчание.

— Агнесс, дорогая, — откашлявшись начал Виллем, — Любезные сестрицы, наши гости: господин Ян фон Роггенкамп с сыном, господином Дирком фон Роггенкамп. — И, повернувшись к гостям, представил нас.

Мне показалось, что при упоминании моего имени гости как-то внутренне подобрались, переглянулись, а потом, видимо, придя к какому-то выводу, словно бы слегка расслабились. Лицо старшего украсила искренняя улыбка, а младший отвесил в нашу сторону такой поклон, словно каким-нибудь аристократкам. Узнали? Но, возможно, это все мои выдумки, подпитываемые утренними фантазиями, а гости просто вежливы с дамами.

Однако, старший гость, еще раз переглянувшись с господином фон Хагедорном, обратился прямо ко мне:

— Милостивая госпожа! Имею честь просить Вас выйти за одного из моих сыновей.

Сказать, что я опешила — это означает, ничего не сказать. Оказывается, все эти господа приехали к нам из-за меня? Но такого просто не может быть, я же в жизни не выезжала из нашего Горнборга, они не могли знать обо мне…

— В-ваших сыновей, милостивый господин?

— Да, госпожа Трауте, старшего из них, — Дирк снова отвесил мне легкий поклон, — Вы уже знаете, двое других тоже ждут чести быть представленными Вам. Правда, моему младшему сыну всего семнадцать, но он тоже желает попытать счастья.

Вот тут я поняла, что не поняла совсем ничего. Какое счастье?! Посвататься к старой деве двадцати пяти лет от роду, без особой красоты и без приданного?! Это уже похоже на дурную шутку! Но не успела я открыть рот, чтобы что-то сказать, как в разговор вмешался Виллем.

— А не кажется ли Вам, милостивый господин, что разговор о столь важных вещах надо вести не с девицей, а с ее отцом или братом?

— Насколько мне известно, — спокойно парировал господин фон Роггенкамп, — госпожа Трауте уже достигла своего совершеннолетия, и, значит, вольна сама выбирать себе жениха.

— Тем не менее, — лицо Виллема приобрело упрямое выражение, — Я ее старший брат и она живет в моем доме! И Вы, господин рыцарь, приходите в мой дом, даже не спросив, желанно ли Ваше сватовство!

Что он делает?! — пронеслось в моей голове. Он сейчас собирается выгнать первого и единственного человека, который посватался ко мне, только из-за того, что тот не так и не к тому обратился? Да я не то что за сына, я и за самого господина рыцаря замуж бы пошла, если бы звал, в моем-то возрасте уже не до переборов. А тут, меня сватают за молодого красивого рыцаря, ясно же видно, что небедного, а брат гонит сватов из-за своей глупой гордости? Я уже открыла рот, чтобы ответить согласием стать женой господина Дирка, но опять не успела высказаться.

— Угомонись, Виллем — негромко вмешался наш бургман. — У тебя будет возможность проявить заботу о сестре, когда мы дойдем до обсуждения приданого.

— Это если мы еще дойдем до обсуждения! — не унимался Виллем.

— Было бы что обсуждать. — фыркнула было Хильде, но тут же смолкла, когда сообразительный Айко дернул ее за рукав.

— Я думаю, — не дал себя сбить с толку фон Хагедорн, — что такие важные вещи