Моя желанная западня - Надежда Анатольевна Черкасова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаза Зои Сергеевны округлились, а брови взмыли вверх в ожидании возражений, но сын лишь поморщился и промолчал, предоставляя матушке возможность высказаться до конца.
– А если с тобой в круизе что случится? И вообще, разве можно писать завещание – это же дурная примета!
– Я в приметы не верю. Но ты зря принимаешь меня за сумасшедшего. В тот же день я аннулировал завещание на Лилю и написал новое, на тебя. Как говорится: от греха подальше. Я всегда придерживаюсь одного простого правила: не давать девушке больше, чем она того стоит. Поэтому обмануть меня нелегко. Она должна очень постараться, чтобы заслужить мое доверие. Иначе усядется на шею и ножки свесит, а когда оберет до нитки, то и шею поменяет.
– Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться подобному цинизму. И что теперь?
– Поживем – увидим. У нас впереди месяцы.
– Надоедите друг другу как горькие редьки за это время. Ну не нравятся мне твои шутки со смертью, вот и весь мой сказ. Тебе лучше признаться Лиле, что никакого завещания нет, иначе твое хваленое правило перестанет действовать. Так честнее: не будет искушения от тебя избавиться. Как у Лили, так и у возможного сообщника. Обещай: ты ей расскажешь правду незамедлительно!
– Обещаю. Но завтра. Не портить же мне из-за этого праздник.
– А как насчет бизнеса? Ты собираешься им заниматься? Или искать управляющего?
– Мне и в самом деле нужно отдохнуть.
– Кого ты предлагаешь?
– Только не Зинченко. Да и другие не лучше. Я сейчас не верю никому. Вчера предупредил Канина, начальника охраны, что заметил за собой слежку – несколько дней вижу мужчину, но толком его не разглядел. А еще кто-то постоянно звонит и пытается сообщить нечто важное при встрече, приходится даже отключать телефон. Так вот Канин лишь улыбнулся и обещал разобраться. Уверен: его обещания ничего не стоят и он палец о палец не ударил, чтобы прояснить ситуацию.
– Тебе и в самом деле лучше отойти от дел: сам ничего не делаешь и людей распустил дальше некуда. Теперь всем займусь я. И в первую очередь сменю охрану. Заодно подумаю, как тактичнее отказаться от услуг Зинченко.
– Ты на меня не сердишься?
– Я сама виновата, что не смогла приучить тебя к труду. Думала, еще не готов, вот время и упустила. Беда в том, что ты никогда ни в чем не нуждался, поэтому стимула добиваться чего бы то ни было у тебя никакого. Но, как говорится, что выросло, то выросло. И пока ты нас не разорил окончательно, лучше тебя от дел отстранить. Однако имей в виду: жить тебе придется отныне скромнее, так как даже для тебя я из бюджета не выйду. Если же вдруг понадобится больше денег – намного больше, – милости прошу обратно в бизнес, двери для тебя всегда открыты. Так что отдыхай пока, набирайся сил. И дай тебе Бог осознать, что без работы ты никто даже с большими деньгами, которые имеют свойство быстро заканчиваться.
– Как тебе твой очередной кавалер? – попытался Денис перевести разговор в другое русло. – Извини, но ты и сама никогда не скрывала, что они у тебя на содержании.
– Это мои маленькие удовольствия, которые я позволяю себе под старость. Заметь, я их не только заслужила, но и приложила в свое время достаточно усилий, чтобы сегодня радовать себя подобными экстравагантностями.
– Как вы познакомились?
– На выставке, в Ницце. Жан-Пьер Тома́ – очень модный и довольно известный в определенных кругах любителей искусства художник. Я даже купила несколько его картин, и только позже нас представили. Так что не торопись называть его альфонсом: он вполне зрелая личность, я лишь чуть-чуть помогаю ему прославиться.
– Разница более чем в двадцать лет тебя никогда не смущала.
– Дорогой мой, он тоже уже не мальчик. И не стоит думать, что Жан-Пьер со мной из-за денег, как думают некоторые. Просто у нас с ним есть кое-что общее, поэтому мы вместе. И пока это есть, я спокойна. Мне нравится чувствовать себя женщиной. Если же когда-нибудь он меня разочарует, мы расстанемся. Я слишком практична и уверена в себе, чтобы волноваться из-за своих увлечений больше, чем из-за финансовых счетов.
– Ты определенно умнее многих мужчин.
– Вот и я о том же. Жан-Пьер убежден, что я теперь жить без него не смогу, поэтому раз в неделю предлагает мне руку и сердце. И так уверен, что я соглашусь, что пытается даже потихоньку командовать мной, чтобы показать, кто в доме хозяин. Одного ему вряд ли уразуметь: самый дорогой и любимый мужчина в моей жизни – ты. Вам, сильным мира сего, этого не понять никогда. Как никогда не родить дитя.
– Ты считаешь чувство материнства сильнее чувства отцовства?
– Разумеется. Мать редко когда бросает своего ребенка, каким бы проблемным он ни оказался. А вот отцов-кукушек хоть отбавляй. Мало того что детьми заниматься не хотят, отказывают им в общении, так еще и от алиментов бегают, стервецы. Если Жан-Пьер узнает, что тебя я люблю больше всех на свете, умрет от ревности. Такой темпераментный и вспыльчивый, хоть огнетушитель с собой носи.
– Я тоже люблю тебя больше всех на свете. Скажи, он и в самом деле совсем ни бельмеса по-русски?
– Совсем, – вздохнула Зоя Сергеевна и тут же спохватилась: – Дэни, как ты выражаешься!
– Извини за мой несовершенный французский.
– Зря ты до сих пор не выяснил, что за мужчина тебя преследует. Подобное оставлять без внимания нельзя ни в коем случае. Завтра же утром займусь этой проблемой. Тем более что ты уезжаешь. Надеюсь, он за тобой не увяжется?
– О круизе даже в фирме никто не знает, сама их оповестишь.
– В фирме не знают, зато Лиля наверняка раззвонила куче народу и в первую очередь доложила своему дяде. Можно сказать, что каждому встречному-поперечному выдала ваш секрет: надо же похвастать своей победой над тобой. А знаешь, что я сделаю? Пошлю с тобой надежного телохранителя. Думаю, лишним не будет.
– Ты же сама говорила об экономии, а теперь собираешься потратить уйму денег на круиз для охраны.
– Это не те расходы, на которых следует экономить.
– Узнав о том, что никакого завещания нет, Лиля может отказаться ехать со мной.
– Вот и отлично! Значит, ее проверка растянется не на месяцы, а закончится немедленно. И можно будет сделать единственно правильный вывод: ей нужны лишь твои деньги.
– Я иногда даже жалею,
