Моя желанная западня - Надежда Анатольевна Черкасова

можете не беспокоиться. Считайте, что они у вас появились. А по поводу вмешательства в уголовные дела, так мы этот факт афишировать пока не будем. Но даже если и раскроется, что вы собираете данные по заведомо уголовному делу, так по закону имеете на это полное право. Разве не так?

– Вообще-то так, но…

– Значит, вопрос только в вашем согласии.

Софья открыла было рот, чтобы наотрез отказаться от бесперспективной, на ее взгляд, миссии, но Свиридов хлопнул по столу ладонью, словно скрепляя их уговор печатью.

Легонько так хлопнул, однако Софья вздрогнула, словно внезапно пробудилась ото сна.

– Вот и договорились. Переходим к сути. С месяц назад я познакомился с очень милой девушкой.

– Где, при каких обстоятельствах? – деловито полюбопытствовала Софья, изо всех сил пытаясь заглушить прорывающийся в душу страх.

– Она остановила меня на улице, начала спрашивать, как пройти куда-то – уже и не помню куда. Я немного проводил ее, так как мне было по пути. Мы дошли до кафе, где я обычно обедаю. Она оказалась тоже голодна. Перекусили, разговорились. Марине понравилось, что я работаю в полиции. Сказала, что любит мужчин в форме – вообще-то я редко ее ношу, и тогда был в штатском, – мечтает связать жизнь именно с таким, бесстрашным и рисковым. Пожаловалась, что у нее в городе никого и, если что, даже обратиться не к кому. В общем, на всякий случай я ей дал визитку. Марина начала мне позванивать. Потом мы пару-тройку раз встретились по каким-то пустячным причинам. И тут я понял, что она имеет на меня виды. Мне, конечно, лестно, что такая красавица обратила на меня внимание. Но я женат и изменять жене не собираюсь, потому как люблю Ольгу и нашу дочку Машеньку. Я только полюбовался на Марину и тут же попытался выбросить из головы все мысли о ней. Чтобы она отстала от меня, познакомил ее с Кротовым Валерием, моим напарником. Он разведен, свободен и вполне мог удовлетворить мечты Марины о мужчине в форме. К тому же – если уж совсем честно – и внешне он гораздо интереснее меня: высок и красив, женщины в таких влюбляются с первого взгляда. Но Марина, хоть и не отвергла ухаживаний Кротова, повела себя довольно странно. Вообразила, что между нами возникла какая-то невидимая связь, которая легко может перейти в более серьезные отношения. Она, видите ли, считала, что моя жена недостойна меня. Марина принялась изводить Олю звонками и угрозами.

– Какого рода?

– Обвиняла ее, что та плохая мать и недостойна такого мужа, как я. Грозилась, что житья ей не даст, если Оля не отпустит меня добровольно.

– И как к этому отнеслась ваша жена?

– Разумеется, забила тревогу. Решила, что я вступил с Мариной в интимные отношения, раз та уверенно идет напролом.

– А вы действительно вступили?

– Конечно нет! Я не сторонник подобных унизительных интрижек. Мы с женой поговорили, все выяснили, и Ольга, как разумная женщина, тоже решила бороться за сохранение нашей семьи. Тогда я серьезно взялся за Марину. Один раз с ней поговорил с глазу на глаз и объяснил, что между нами ничего не было и быть не может, так как семью я не брошу никогда. Потом был второй раз, третий. Но Марина оставалась непреклонна и продолжала звонить, утверждая, что мы с ней любим друг друга и лучшей жены, чем она, мне не найти. И что она по-любому разобьет наш брак, так как жить без меня не может, а я без нее. Если же Ольга станет на нашем пути, сметет ее не глядя. В последний раз Марина и вовсе заявила Оле, что приняла мое предложение руки и сердца, так как я якобы собираюсь оставить семью. Тут уж я не выдержал и при встрече поднял на нее руку.

– Это как – избили, что ли?

– Дал пощечину, взял за плечи и потряс как следует. Потребовал, чтобы она прекратила звонить жене и вообще оставила нас в покое.

– А почему вы номер телефона не сменили?

– Еще чего! Стану я из-за какой-то… Да, я прекрасно понимаю, что поступил более чем безрассудно, сразу не послав ее куда подальше, и тем самым поневоле оставил слабенькую надежду. Но сделанного не воротишь.

– С Мариной случилось что-то ужасное?.. Ее убили?! Какой кошмар! Извините, я еще не привыкла. Когда вы видели Марину в последний раз?

– Это было три дня тому назад. Она начала допекать Олю в половине двенадцатого ночи. Оля перезвонила мне на работу. Я уже собирался домой. Тут же поехал к Марине в съемную квартиру.

– Почему съемную? Она что – не местная?

– Нет. Приехала из Москвы в начале мая. Вот я с ней и промаялся месяц, а образумить так и не получилось. Она говорила, что останется на лето. Может, путевку в санаторий возьмет. В общем, пробыл я у Марины где-то с полчаса, то есть с двенадцати до половины первого.

– Откуда такая точность?

– В гостиной на стене висят старые часы с боем. Когда я входил, они как раз отбивали двенадцать. А когда уходил – один раз. В промежутке между каждым часом они бьют по одному разу.

– А еще в час ночи.

– Что? Нет, вряд ли я был у нее так долго. Голова кружилась, хотелось поскорее добраться до дома. Когда сел в машину, не заметил, что колесо проколото. Пришлось останавливаться и возиться с запаской. Так что алиби на это время у меня отсутствует. Только дома глянул на часы: без двадцати два.

– Получается, что третьего июня в пятницу вы пробыли в квартире Марины полчаса – с двенадцати до половины первого ночи, – заключила Софья, а про себя добавила: «…или с двенадцати до часу ночи, то есть целый час. Просто в пылу ссоры и выяснения отношений ты не услышал одного удара». – Тогда на замену колеса и обратную дорогу остается один час десять минут, – «…или сорок минут. С заменой колеса ты должен был добраться до дома за полчаса». Софья заметила, что Юрий задумался. – Вы действительно провели в дороге целый час? Сколько времени нужно, чтобы доехать до вашего дома? – Юрий промолчал. – Вы угрожали Марине?

– Да. Сказал, что, если она позвонит еще хоть раз, убью. Набросился на нее, схватил за плечи и, прижав к стенке, кричал ей что-то в испуганное лицо, а дальше… ничего не помню. Когда очнулся, понял, что лежу на полу, рядом валяется тяжелая металлическая пепельница, которой она меня ударила. Не знаю, сколько я был без сознания. Когда пришел