Грибоедов. Тайны смерти Вазир-Мухтара - Сергей Дмитриев

Д.А. Смирнов так писал об открытости поэта: "Грибоедов имел удивительную способность влюблять в себя все его окружающее. Можно сказать смело, что все, что только было около него, любило его. И немудрено: это был такой высокий, чистый, человечественный характер". Ф.В. Булгарин отмечал: "Признаюсь, что… я никогда не любил никого в мире больше Грибоедова… Душа его была рай, ум — солнце!" А.А. Жандр не менее четко заявлял: "Грибоедов имел удивительную, необыкновенную, почти невероятную способность привлекать к себе людей, заставлять их любить себя, именно "очаровывать"".

А вот откровенное признание К.А. Полевого: "Я видел в нем человека необыкновенного во всех отношениях, и это было тем драгоценней, что он никогда не думал блистать… Главными отличительными его свойствами были… большая сила воли и независимость в суждениях и образе жизни… Искренность, простота и благородство его характера привязывали к нему неразрывною цепью уважения, и я уверен, что всякий, кто был к нему близок, любил его искренно". Полевому вторил П.А. Бестужев: "Единственный человек сей кажется выше всякой критики, и жало клеветы притупляется на нем. Ум от природы обильный, обогащенный глубокими познаниями… душа, чувствительная ко всему высокому, благородному, геройскому… Одним словом, Грибоедов — один из тех людей, на кого бестрепетно указал бы я, ежели б из урны жребия народов какое-нибудь благодетельное существо выдернуло билет, не увенчанный короною, для начертания необходимых преобразований…"

Особый акцент почти все современники Грибоедова делали на его уникальных умственных способностях. Например, И.И. Козлов утверждал: "Грибоедов, человек умнейший, каких мало", а Н.Н. Муравьев-Карский не мог скрывать своего восхищения: "Образование и ум его необыкновенны". Пушкин же прямо говорил: "Это один из самых умных людей в России. Любопытно послушать его". Он отмечал такие качества Грибоедова, как "талант поэта", "способности государственного человека", "холодную и блестящую храбрость", и называл его "человеком необыкновенным": "Его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие, самые слабости и пороки, неизбежные спутники человечества, — все в нем было необыкновенно привлекательно".

Примечательные слова о Грибоедове привёл в своих воспоминаниях П.А. Каратыгин: "Кроме его остроумной беседы, любил я слушать его великолепную игру на фортепьяно… сядет он, бывало, к нему и начнет фантазировать… сколько было тут вкуса, силы, дивной мелодии! Он был отличный пианист и большой знаток музыки: Моцарт, Бетховен, Гайдн и Вебер были его любимые композиторы. Однажды я сказал ему: "Ах, Александр Сергеевич, сколько Бог дал вам талантов: вы поэт, музыкант, были лихой кавалерист, и, наконец, отличный лингвист!" (он, кроме пяти европейских языков, основательно знал персидский и арабский языки). Он улыбнулся, взглянул на меня умными своими глазами из-под очков и отвечал мне: "Поверь мне, Петруша, у кого много талантов, у того нет ни одного настоящего"".

Талантами Господь действительно не обделил Грибоедова, но их истоки и проявления следует искать еще в детстве и юности писателя, приносящими нам первые загадки в биографии писателя.

Первой тайной в биографии Грибоедова, покрытой "некоторыми облаками", является тайна его рождения, вернее, точная дата этого события и семейные обстоятельства появления на свет будущего поэта. Судьбе было угодно, чтобы родителями поэта стали представители двух ветвей рода Грибоедовых — смоленской и владимирской, которые, но некоторым утверждениям, являлись даже друг другу дальними родственниками. Вообще широко распространенная позднее фамилия Грибоедовых встречается в документальных источниках по русской истории еще в 1503 г. в Великом Новгороде, откуда после разгрома города Иваном Грозным немногие уцелевшие жители были разосланы жить по другим городам. По свидетельству исследователя С.А. Фомичева, в XVIII в. в различных губерниях России насчитывалось не менее 50 имений, принадлежавших различным Грибоедовым, причем не обязательно родственникам.

Известно, что одним из предков поэта по материнской линии был Федор Иоакимович Грибоедов, разрядный дьяк, участвовавший в составлении Соборного уложения 1649 г. и написавший позднее по приказу Алексея Михайловича "Историю о царях и великих князьях земли русской". Получается, что писательская стезя в грибоедовском роде началась еще в XVII в. Другой Грибоедов — Михаил Ефимович — за воинские достижения в период Смуты получил в 1614 г. от первого царя династии Романовых Михаила Федоровича вотчину с угодьями в Вяземском уезде, и с той поры Грибоедовы обосновались на Смоленщине в селе Хмелита, где ныне действует единственный в России музей-заповедник, носящий имя А.С. Грибоедова.

Александр Грибоедов в отроческие годы. Рисунок неизвестного художника

Что касается отцовской линии предков поэта, то она, в отличие от материнской, была совсем не именита и имела дворянство не столбовое, а выслуженное. Дед поэта Иван Никифорович Грибоедов (1721–1800), будучи сыном отставного капрала, с 16 лет служил солдатом в Преображенском полку, дослужился до офицерского звания и вышел в отставку в 1746 г. в чине коллежского советника, поселившись в небольшом имении на Владимирщине. По стопам деда поэта пошел и его отец Сергей Иванович (1758-ок. 1814), который некоторое время служил в армии, правда, не проявил себя там ничем примечательным и в 1785 г. вышел в отставку в чине секунд-майора.

Он прославился после этого своим разгульным поведением и страстью к карточным играм, однако в 1791 г. ему повезло: он женился на своей однофамилице Настасье Федоровне, дочери статского советника Федора Алексеевича Грибоедова, составив для себя удачную партию.

Но семейная жизнь молодоженов как-то сразу не заладилась, что во многом объяснялось характером и пристрастиями мужа. Прочного гнезда свить им не удалось, хотя уже в 1792 г. у них появилась дочь Мария, а вскоре и сын Александр. Причем до сих пор не утихают споры — в каком же году родился будущий поэт-дипломат, а то, что он появился на свет именно 4 января, никто не сомневается. Исследователи называют самые разные годы рождения — 1790,1792,1793,1794 и 1795 гг. И связано это с разночтениями в различных документах, формулярах, рапортах, послужных, исповедных книгах и т. д. Биограф Грибоедова С.А. Фомичев, ссылаясь на исследования консисторских книг А.И. Ревякиным, склоняется к 1794 г., при этом он также указывает на подтверждающие эту дату рапорты по службе корнета Грибоедова и паспорт, выданный ему в 1816 г. Но все-таки наиболее устоявшимся годом рождения поэта считается именно 1795 г., на что указывают исповедные книги московской церкви Девяти мучеников за 1805,1807 и 1810 гг., формулярный список Грибоедова за 1813 г., а главное — год рождения, указанный на надгробном памятнике поэта. Дело в том, что его вдова при создании этого памятника переписывалась по этому вопросу с матерью и сестрой поэта, которые лучше всех знали истинную дату. К тому же этот год рождения отстаивал и ближайший друг писателя С.Н. Бегичев, специально подчеркивавший точность именно 1795 г. Выскажемся за эту дату и мы, учитывая при этом, что в 2015 г. исполняется 220 лет со дня рождения Грибоедова.

Сначала Грибоедовы жили в Москве на Пречистенке, в доме Федора Вельяминова, потом перебрались на Остоженку, 34, в дом Парасковьи Шушириной, но вскоре на некоторое время поселились в сельце Тимиреве неподалеку от города Судогды на Владимирщине, где мать поэта купила небольшое имение.

В октябре 1801 г. Настасья Федоровна купила дом на Новинском бульваре, 17, неподалеку от церкви Девяти мучеников, после чего семья уже постоянно жила в Москве. Однако заботы о детях легли полностью на плечи матери, властной и упорной женщины, требовавшей безоговорочного подчинения, но при этом не скупившейся на воспитание детей, обучая их музыке и наукам. (Впоследствии сын всегда с почтительностью отзывался о матери, но предпочитал жить от нее подальше, не перенося ее деспотичности и назойливого желания добиться карьеры для своего сына.)

Отец же семейства жил отдельно от родных. Как вспоминал близко знавший Грибоедовых В.И. Лыкошин, "его мы почти никогда не видели, он жил в деревне далеко от семьи, или когда приезжал в Москву, то проводил дни и ночи за азартною игрой вне дома, и расстроил сильно имение".

Все исключительные качества, которые Грибоедову выпало проявить в жизни, "не свалились на него с неба", а вырабатывались им в трудах с раннего детства. Первоначальное образование он получил в родном семействе, сначала под руководством матери, кстати, женщины очень просвещенной, а потом под наблюдением иностранцев-гувернеров, в том числе гувернера-немца И.-Б. Петрозилиуса. Грибоедов уже в декабре 1803 г. поступил в Благородный пансион Московского университета, где проучился три года, и в возрасте 11 лет, что не было тогда исключением, был принят на словесное отделение философского факультета того же университета.