Ночной снайпер - Фридрих Незнанский

— Значит, пишешь правду. — Она обняла его. — Сиди дома. Ты ж у нас теперь обозреватель как-никак. Ценный и незаменимый. У вас в редакции репортеров полно. Сделай милость, не отбивай хлеб у ваших мальчишек.

— Он меня только что пригласил, — сказал Игорь. — Я говорю о депутате Кольчугине. Сама знаешь, таким лучше не отказывать. Да и главный не простит.

Помедлив, он взглянул на часы. Без двадцати четыре, скоро утро. Время киллеров, их заказчиков, депутатов Думы, из тех, у кого рыльце в пуху, и журналистов, кто пишет о тех, других и третьих. Вставать и куда-то бежать — не хотелось. Но все равно поднялся, стал одеваться.

— Наде ничего не говори, — сказал он Люсе, кивнув в сторону комнаты дочери. — Постараюсь не задерживаться.

— Будь там осторожнее, — сказала она, проводив Игоря до двери. — Почаще оглядывайся. Не помешает. Мало у тебя врагов?

— Мой статус сейчас таков, что больше будет шума от моей насильственной смерти, чем от моих статей, — усмехнулся он и поцеловал ее в теплую щеку.

Он вышел из подъезда, невольно оглянулся. Осмотрел машину, потом заглянул под днище, открыл капот, все осмотрел. Черт знает что, подумал он, включив зажигание, так можно чокнуться. Значит, не надо было за это браться…

Машина медленно двинулась с места, он выехал со двора. Снова оглянулся. Уже на всякий случай… Итак, настала очередь Артемова? Справедливо, вообще говоря, поскольку все к этому шло. Давно напрашивался. Можно удивляться лишь тому, что этого не случилось раньше, столько он умудрился нажить себе врагов. Артемов одно время тоже пробовал свои силы на выборах, был конкурентом покойного Сорокина, но оказался на последнем месте. Чуть ли не меньше всех набрал голосов, возможно, своих родственников и собутыльников.

Игорь усмехнулся, дисциплинированно остановившись на красный свет, хотя проезжая часть Беговой, по которой он сейчас ехал, была пуста и мимо с ревом пронесся «навороченный» джип. Ночью с гаишниками лучше не связываться. Ночью они особенно злы и наглы.

Однажды, по согласованию с главным, он поставил на себе эксперимент. Написал заявление в ГАИ, мол, угнали его «хонду» белого цвета, порядком подержанную, 87-го года. Самым подробным образом описал ее внешний вид и особенности. Данные занесли в компьютер. После этого ночью, как раз в это время, когда машин на улицах почти нет, он выехал на Тверскую. Не торопясь, чтобы привлечь к себе внимание, он проезжал мимо дежурных гаишников, стоящих на перекрестках, сидящих в «стаканах» или в засаде, где они обычно стерегут нарушителей. Он колесил так почти до самого утра, все надеясь, что хоть кто-то из них обратит внимание на «угнанную машину». И даже представлял, с чего начнет статью: с покаяния, что плохо думал о тех, кто охраняет наш покой.

Но, похоже, все они были озабочены совсем другим. Лохи, разъезжающие в «жигулях» или в подержанных иномарках, их не интересовали. Другое дело крутые тачки, где клиенты отстегивали сразу, не торгуясь, не ссылаясь на финансовые трудности. Наконец, не выдержав, Игорь остановился возле «стакана» у Никитских Ворот, показал полусонному дежурному, краснолицему и добродушному, журналистское удостоверение, сказал, что пишет статью о том, как милиция ищет угнанные машины. Тот охотно рассказал про существующие методики и оперативные данные, которые есть на его мониторе. «Нельзя ли взглянуть?» — спросил Игорь. Данные на свою машину он увидел почти сразу. После чего перевел взгляд на сидельца в «стакане». Но провокация не прошла: тот равнодушно посмотрел на его «хонду», стоявшую внизу, не собираясь сопоставлять ее с аналогом на экране. Ну да, он же видел: журналюга на ней только что приехал, на угонщика он не похож, а те к тому же сами на рожон не лезут…

На том и распрощались. Днем Игорь, не удержавшись, позвонил в ГАИ и спросил, как идут поиски. Ищем, сказал ему дежурный, думаете, вы у нас один такой?..

Когда он подъехал к казино «Золотая львица», он увидел машину с номерами Генпрокуратуры и услышал недовольный голос своего давнего знакомого Саши Турецкого:

— Вы могли бы дождаться нашего приезда, раз уж вас об этом предупредили?

Тоже подняли среди ночи, подумал Игорь с некоторым облегчением. Уж Саша Турецкий, с его-то знаменитой хваткой, все расставит по своим местам. Видно, Кольчугин и здесь постарался. Чтоб дело вел именно Турецкий. У депутата такая манера: горячую воду отключат — сразу звонит премьер-министру, президенту, а то и в газеты. При этом обязательно подведет под бытовое неудобство политическую подоплеку. Мол, это современный способ борьбы власти с оппозицией, когда отключается тепло и вода. Поэтому ему ничего ровным счетом не стоит втравить в свои дела Генпрокуратуру и вытащить из постели самого Сашу Турецкого, следователя по особо важным делам.

Игоря остановил ражий рубоповец в пятнистом комбинезоне с короткоствольным автоматом.

— Документы! — потребовал он.

— Пропустите, — обернулся на его голос Турецкий. — Этот товарищ с нами… Игорь, привет, — хмурясь, он издали протянул руку. — Не можешь объяснить, почему все казино у нас «золотые»? То «Золотой фазан», то «Золотой век», теперь еще «Золотая львица»? Тебе твой журналистский опыт не подсказывает?

— Наверно, хозяева так завлекают богатеньких клиентов, мол, золото тянется к золоту… — пожал плечами Игорь, вглядываясь в накрытое простыней тело Сергея Артемова, партнера по бизнесу депутата Кольчугина, возле которого уже хлопотали новый сотрудник Турецкого Герман Шестаков, оперативники и эксперты. Здесь же была жена убиенного Тамара Артемова, плачущая и время от времени украдкой поглядывающая на себя в зеркальце, чтобы снять кружевным платочком черные потеки под глазами.

Весьма эффектная, коротко стриженная, с внешностью фотомодели, она поневоле притягивала к себе взгляды присутствующих. Здесь же были двое охранников Артемова в кожаных куртках, один огромный, с грубым рябым лицом, другой помоложе и хорошо сложенный.

Сам народный избранник распекал секьюрити казино, из-за спин которых встревоженно выглядывали бледные, обильно крашенные девицы, наверняка из обслуживающего персонала.

— Смотреть надо! — донесся возбужденный голос Кольчугина, одной рукой старавшегося обнять безутешную вдову за плечи, при том что был ниже ее на голову. — Вы каждого гостя должны сопровождать до машины, когда он выходит! Тем более общественно значимого! Крупный бизнесмен, помощник видного депутата парламента, VIP, вы понимаете, на кого и на что они подняли руку? На будущее России!

— Но у нас часто отдыхают многие почетные гости… — промямлил хозяин, утирая потное лицо, молодой, с прилизанными белесыми волосами, в кашемировом пальто. — Сережа к нам не в первый раз заезжал… Вот вы в прошлый раз к нам приезжали и ни на что не жаловались… — добавил он, понизив голос. — И потом, как вообще можно уберечься от снайпера?

— Это ты на что намекаешь?! — надвинулся на него Кольчугин. — Что мой партнер и помощник Серега Артемов для кого-то больше значил, чем я? Хочешь сказать, моим врагам на меня жалко разориться? — Он погрозил пальцем. — Я вот разберусь, кто и почему тебе дал лицензию на твою забегаловку! Но сначала найду, кто его убил! Он мне как сын был, понимаешь ты это? — Его голос дрогнул. Кольчугин демонстративно вытер набежавшую слезу.

Игорь и Турецкий переглянулись.

— Он уже пьян, как председатель общества трезвости в последний день отпуска, — вполголоса сказал Игорь Турецкому. — А что, действительно был снайпер?

Турецкий усмехнулся, качнул головой.

— Как видишь… И неплохой… Кстати, — сказал он громко, обратившись к депутату. — Может, вы сами следствие и проведете, раз вам все уже понятно?

— А что, и проведу… — обернулся Кольчугин, оглядывая окружающих. — Это ты, Игорек? — спросил он, узнав Залогина.

— Вы мне не ответили! — сказал Турецкий, набычившись.

— Может, ему повторить? — спросил у него его сотрудник Шестаков. — Слышите, депутат! Раз вы уже все знаете, кто стрелял, тогда зачем было будоражить генпрокурора, звонить людям среди ночи? Вам недостаточно районной прокуратуры?

— А этот еще откуда взялся? — изумился такой наглости Кольчугин. — Саша, он кто? — спросил он, обратившись к Турецкому.

— Это старший следователь Генпрокуратуры Шестаков, — многозначительно сказал Александр. — Работает со мной. А вы нам только мешаете своими разговорами… И, кстати, попрошу вас, чтобы не вызывать повесткой, пожаловать ко мне сегодня в прокуратуру в качестве свидетеля, — добавил Александр Борисович. — В семнадцать сорок устроит?

— В семнадцать двадцать у меня в Думе голосование по индексации пенсий, — проворчал присмиревший Петр Авдеевич. — Значит, до девятнадцати проторчим, не меньше.

Он переводил испытующий взгляд с Игоря на Шестакова, потом на Турецкого и обратно, словно пытаясь понять связь между ними.