Охота за Красной Шапочкой - Валерий Роньшин

Ромка с готовностью согласился. Ему было интересно посмотреть, как живет Влада.

И непременно извинись, — наставляла его бабка. — Скажи, мол, Антонина Карповна прощения просит, что конверт распечатала.

Скажу, — пообещал Орешкин.

Вот и молодец. А я тебе за это конфеток куплю.

Да не надо.

Нет, нет, куплю. Ты мальчик хороший, уважительный. А то ведь бывают такие ребята… — И старуха Дорожкина минут двадцать распространялась на тему, какие бывают ребята. Наконец она ушла.

Ромка тут же схватил письмо и дочитал его до конца.

«… Теперь о главном. Здесь базарят) что уркаган Ксива хочет тебя замочить за то, что ты завязала. Поэтому держи нос по ветру. Заказал тебя Ксива двум братанам — Скелету и Пауку. Фотку твою они не знают, но им известен адрес твоей хаты. Мой тебе совет: Красная Шапочка — ложись на дно, пока в ящик не сыграла. На всякий случай запомни: Скелет похож на скелета, а Паук похож на паука.

В каком особняке я срок мотаю — чиркать не буду. Сама волокешь, башкой рискую — уркаган мне перо в бок воткнет, если узнает, что я тебе настучал. Эту маляву пульнет один вольный. Он отчаливает в Питер через Москву.

В общем, бывай здорова, Красная Шапочка. Твой дружбан Серый Волк».

Орешкин отложил письмо в сторону и задумался. Он, конечно, не был большим знатоком блатного жаргона, но одно понял совершенно ясно — Владе грозит смертельная опасность; слова: «…уркаган Ксива хочет тебя замочить…» — не оставляли в этом никаких сомнений.

Интересно, кто такой «уркаган»?.. Эх, Димыча бы сюда. Он бы мигом во всем разобрался. А без Димки что Ромка один может? Да ничего. Только отдать письмо.

«Надо это сделать прямо сейчас», — решил Орешкин.

Он поднялся на шестой этаж и позвонил в двадцать третью квартиру. Ему никто не открыл. Ромка позвонил еще раз. Подождал. Видимо, никого нет дома.

Он вернулся к себе и снова перечитал странное письмо. Ни фига не понятно. Ну вот, к примеру, что такое «бимбары»? И почему они «мокрые»?.. «Эх, Димыча бы сюда», — вновь подумал Орешкин.

Раздался телефонный звонок.

Ромка взял трубку.

Слушаю?

Здорово, приятель, — послышался зловещий голос. — Узнаешь?

Орешкину стало не по себе.

— Нет, не узнаю, — осторожно ответил он. — А вы кто?

— Ха-ха-ха! — зазвучал в трубке хриплый смех. — Я Кровавый Джо!..

Тут Ромка все понял.

— Димыч! — радостно закричал он. — Ты откуда звонишь?

— Из «Боинга»! — кричал в ответ Молодцов уже своим обычным голосом. — Летим с папашей над Атлантическим океаном! Подлетаем к Сан-Франциско!..

Класс! По сотовому, что ли, говоришь?!

Да я прикалываюсь, Орех! Я из дома звоню!

Из дома?! — обалдел Ромка.

Нуда! Мы с отцом никуда не полетели.

Почему?

Папаше поручили срочно расследовать одно дело. Сегодня на Бармалеевой банкира грохнули.

Как грохнули?

Из «А-Ка».

Из чего?..

Из автомата Калашникова. Снайпер с крыши стрелял. Тремя одиночными…

Ни фига себе.

Сам начальник уголовного розыска просил отца заняться этим убийством. Папаша уже погнал на Бармалееву. Там сейчас полный отпад. Милиция всю улицу оцепила. Киллера ишут. Давай, Орех, и мы туда сгоняем.

Давай!

— Тогда заскакивай ко мне.

Мальчишки жили неподалеку друг от друга — Ромка в Басковом переулке, а Димка в Озерном. Орешкин уже хотел бросить трубку, но тут его взгляд упал на письмо.

Димыч! Димыч! — заорал он.

Чего?

— Лучше ты ко мне заскочи. Я тебе письмо покажу.

Какое письмо? Приходи, сам увидишь. Ладно, сейчас приду. Пока. Пока.

Глава III ВЫСТРЕЛЫ НА БАРМАЛЕЕВОЙ УЛИЦЕ

Димка Молодцов все перепутал. Банкира вовсе не убили. Больше того — в него даже не стреляли. Стреляли в его жену, Стеллу Лебзак. Но по счастливой случайности женщина осталась жива.

А дело было вот как.

Жена банкира Дзюбинского ехала на своем «Мерседесе» по Левашовскому проспекту. Одной рукой она вела машину; в другой у нее была зажата дымящаяся сигарета. Когда Стелла Лебзак поворачивала на Бармалееву улицу, сигарета выскользнула из ее пальцев и упала на пол. Стелла слегка наклонилась, и в этот момент загремели выстрелы. Три пули, пробив лобовое стекло, вонзились в спинку сиденья. Если б женщина не наклонилась — пули прошили бы ее насквозь.

Еще по одной счастливой случайности в двух шагах от места покушения базировалось спецподразделение быстрого реагирования «Молния». Оперативники в мгновение ока окружили всю Бармалееву, отрезав киллеру путь к бегству.

А к начальнику уголовного розыска Санкт-Петербурга генералу Громову был срочно вызван полковник Молодцов.

Григория Молодцова и Геннадия Громова связывала многолетняя дружба. Поэтому друг для друга они были не «полковник» и «генерал», а просто — Гриша и Геша. Приятели бок о бок прошли все ступеньки оперативно-розыскной работы от рядового опера до «важняка» — следователя по особо важным делам. В каких только переделках им не довелось побывать за свою долгую службу в угрозыске! И когда они встречались, то неизменно вспоминали былые годы.

— А помнишь, Геша, как мы с тобой Попрыгунчика в городской канализации брали? — спрашивал Молодцов.

—^Да уж, — хмыкал генерал Громов, — пришлось нам тогда поплавать. А помнишь, Гриша, как нас банда Сеньки Валета окружила? И мы от нее отбивались. Спина к спине.

— И у нас было всего по пять патронов на брата, — подхватывал Суперопер.

…Но на этот раз Громов не стал предаваться воспоминаниям, а коротко изложил Молодцову детали покушения на жену банкира Дзюбинского.

— В общем, Гриша, — заключил генерал, — требуется твоя помощь. Надо раскрыть это дело максимум за неделю.

— К чему такая спешка, Геша? Сгоняю в Штаты, возьму серийного убийцу, а после займусь этой дамочкой.

— Серийный убийца подождет… — Громов понизил голос. — Дело в том, старик, что мне звонили оттуда. — Генерал показал пальцем вверх.

— Суперопер посмотрел на потолок. Там висела хрустальная люстра.

Откуда — оттуда?

Из Смольного. Сам губернатор звонил. И не один раз. — В этот момент раздался телефонный звонок.

Во, опять звонит, — Громов снял трубку. — Генерал Громов на проводе… Здравствуйте, господин губернатор… Ищем, господин губернатор… Хорошо, буду держать вас в курсе… До свидания, господин губернатор. — Генерал положил трубку и вздохнул: — Заколебал. Через каждые пять минут трезвонит.

А чего ему надо?

Сейчас объясню. — Громов нажал кнопку селектора: — Леночка, принеси нам выпить и закусить.

Секретарша Леночка, зная вкусы своего шефа, принесла две кружки пива и тарелку вареных раков.

— Так вот, старик, — начал объяснять Громов, отрывая у рака клешню, — на следующей неделе в коммерческий банк «Северная Пальмира» должны поступить двести миллионов долларов.

Эти деньги городу безвозмездно выделил Между народный валютный фонд. На ремонт Эрмитажа и Русского музея… Теперь ты понимаешь, Гриша?

Суперопер сдул с кружки пену.

— Пока нет, Геша.

— Банкир Дзюбинский, на жену которого было совершено покушение, является вице-президентом «Северной Пальмиры»…

Ясненько… — Молодцов одним махом осушил кружку. — Выходит, если дело о покушении получит громкую огласку, валютный фонд может отложить перевод денег на неопределенный срок.

Или вовсе не переведет, — добавил генерал, тоже одним махом осушив кружку. — Западные финансисты — ребята осторожные. Узнают, что с вице-президентом банка, в который они хотят перевести деньги, связана какая-то темная история — и плакали тогда двести миллиончиков.

— Да почему плакали? Разберутся, что к чему, и переведут. Только позже. Громов скептически скривил губы:

Пока они будут разбираться, ситуация в мире сто раз переменится. Вдруг срочно понадобятся средства на ликвидацию последствий какого-нибудь землетрясения в Африке… Тут, как говорится — «дают — бери». А замешкался, не взял — и все. Растаяли денежки. Деньги, старик, при любой погоде тают.

Вот, значит, почему губернатор икру мечет.

А ты думал. Скоро же выборы. Представляешь, сколько он лишних голосов получит, если отремонтирует Русский музей и Эрмитаж. При этом не взяв из городского бюджета ни копейки…

Да уж, — сказал Суперопер, ловко расправляясь с очередным раком.

Поэтому, Григорий, будь другом, распутай это дело, пока его журналисты не раздули. Не сделали из мухи слона.

— Распутаю, Геша, — пообещал Молодцов. — Не сомневайся.

— Да я не сомневаюсь, старик. Но хотелось бы побыстрей. Дней за шесть? — Генерал с надеждой смотрел на полковника.

— За шесть не смогу, — твердо ответил Суперопер.

Громов помрачнел:

— А за сколько сможешь?

— За пять, — весело ответил Молодцов.