Тошнота.Ру. Сборник непрошеных драм с комментариями С. Ф. - Борис Полухин

УЛИЧНЫЙ ХУДОЖНИК. Вижу, Вам понравился этот портрет. Хотите приобрести его?

ТАВРУЕВ. Почем он?

УЛИЧНЫЙ ХУДОЖНИК (неуверенно). Ну, тысяч тридцать… пять. Рублей, конечно. (Тавруев начинает хохотать.) Ну, двадцать…

ТАВРУЕВ. Коллега, я давно так не смеялся. Будь я не художником, а галеристом мошенником, я бы сейчас же кинул тебе эти деревянные. И быстро смылся бы с этим портретом. Пока простак не понял обмана. Даже в не самый базарный день этот портрет стоит не меньше пятидесяти, а то и ста тысяч евро.

УЛИЧНЫЙ ХУДОЖНИК (ошарашен). Коллега издевается?

ТАВРУЕВ. Да нет. Я пересмотрел кучу современных портретов – равного этому не встречал. Так что, когда у тебя будут спрашивать его стоимость, говори настоящую цену. Этот портрет достоин, чтобы его увидел мир.

УЛИЧНЫЙ ХУДОЖНИК. Так ты не шутишь.

ТАВРУЕВ. Нисколько. Вот только меня мучает один вопрос. Что за тайна у этого портрета? Не расскажешь, что тебя побудило его написать.

УЛИЧНЫЙ ХУДОЖНИК. Сразу чувствуешь, что перед тобой настоящий художник. Никто еще не спрашивал меня о тайне создания этого портрета. Даже мои близкие друзья художники. А она есть. (Вспоминает.) …это была ночь перед опасной для меня операцией на глазах. Я был тогда в панике. Мне казалось, что жизнь для меня кончилось. Завтра я ослепну. Сам понимаешь, каково это осознавать художнику. Тут ко мне в мастерскую зашла жена. Меня пронзило, как током. Я же больше ее не увижу!.. Я схватил чистый холст, поставил его на мольберт. Попросил жену остаться. Я за ночь написал ее портрет.

ТАВРУЕВ. И прибил ее образ, словно железными гвоздями, к полотну. Навечно. Но операция прошла успешно. И вот ты здесь, продаешь этот портрет. Что ж, удачи тебе. Не забывай, о его настоящей цене. (Уходит. Про себя.) Но он был Ван Гогом на час…

Тверской бульвар. Тавруев замечает возле стенда с фотографиями девушку. Она в легком черном пальто с белым шарфом, один конец которого романтически перекинут через плечо. В руке у нее букет желтых мимоз.

ТАВРУЕВ. Повинуясь этому желтому знаку… (Подходит к девушке. Та демонстративно отходит на другой край стенда. Ей после некоторой паузы.) Лалара, сказать Вам, что самое противное при знакомстве с женщиной на улице? (Убедившись в должном молчании.) Видеть первые пять минут ее отвратительной игры в комедию: Да за кого они меня принимают!

ДЕВУШКА (из-за спины). А через пять минут?

ТАВРУЕВ. Если покрутился перед ней пудельком на задних лапках, она станет более или менее человеком.

ДЕВУШКА. Даже человеком… (Оценивающе окидывает взглядом Тавруева.) А вы, наверное, мило смотритесь, когда захотите покружиться перед женщиной на задних лапках. И часто такое случается?

ТАВРУЕВ. Иной раз под настроение. Но не сейчас.

На той же аллее. Идут Тавруев и девушка с чертежным тубусом в руке.

ТАВРУЕВ. А вы подходите к такому решеньицу ну эдак недельки через две?

ДЕВУШКА. Не могу же я, только узнав имя мужчины, идти к нему, что называется на хату. Представляю, какое у него будет обо мне мнение.

ТАВРУЕВ. Думаете, что через две недели его мнение о Вас изменится?

На скамейке троллейбусной остановки. Сидят Тавруев и девушка в шляпке. Молчание затягивается. Девушка достает из сумочки зеркальце и губную помаду. Подкрашивает губы. Не отрываясь от зеркала.

ДЕВУШКА. Кирилл, не молчи, скажи что-нибудь.

ТАВРУЕВ.?..

ДЕВУШКА. Когда же это, наконец, кончится! (Убирает зеркало и помаду в сумочку.) Я все время наступаю на одни те же грабли. Постоянно твержу себе, что мне пора искать мужа, а не умного мужчину. Но каждый раз, как встречу его, увлекаюсь. И моя установка летит к чертям! (Нервно сдувает с глаз завитки волос, закуривает сигарету.)

ТАВРУЕВ. А я, значит, как кандидат в мужья, совсем плох?

ДЕВУШКА. Совсем. Ведь замуж выходишь, чтобы можно было расслабиться. Было кому поплакаться о своих болячках.

ТАВРУЕВ. Скажи, почему, когда ты ехала в троллейбусе, казалось, что ты явилась нам не из здешнего века?

ДЕВУШКА. Мне было просто дурно: от сидящей рядом женщины несло дешевыми духами.

Вагон ночного трамвая. В нем едут трое пассажиров. Тавруев сидит в кресле, склонив голову к окну. Впереди на следующем сидении – мужчина в старомодном плаще. На переднем сидении лицом к ним – юная девушка в велюровой с большим козырьком кепочке и коротенькой юбке. На остановке в вагон вваливаются двое молодых парней, идут по проходу вагона. У первого в руке початая бутылка вина. По ходу они разглядывают пассажиров. Заметив девушку, парни бесцеремонно подсаживаются к ней.

ПЕРВЫЙ ПАРЕНЬ (сходу протягивает ей бутылку). Малышка, не хочешь выпить с нами вина – расслабиться?

ВТОРОЙ ПАРЕНЬ. Да не бойся ты, это чистый сухач.

ПЕРВЫЙ ПАРЕНЬ. Сухач, сухач, малышка.

Мужчина в старомодном плаще возмущен происходящим напротив, собирается вмешаться. Тавруев придерживает его намерения рукой за плечо.

ТАВРУЕВ. Вы хотите предстать перед ними шутом? Рискуете быть закиданным костьми…

НЕЗНАКОМЕЦ. Но парни совсем не умеют вести себя с женщинами. (Девушка после некоторого колебания берет бутылку, пьет под одобряющие возгласы парней.)

ПЕРВЫЙ ПАРЕНЬ. Умница! (Подхватывает девушку и сажает ее к себе на колени.)

Троица повеселела от удачного и быстрого знакомства. Бутылка вина ходит по кругу.

НЕЗНАКОМЕЦ. Разве так нужно развлекать женщину?! Они даже не осознают свою дикость. (Тавруеву.) Вы не задумывались, что случилось, когда мужчина перестал правильно ухаживать за женщиной? Она растерялась. Стала кидаться в опасную крайность.

ТАВРУЕВ. Но цели у сторон не изменились.

В это время первый парень склоняется к девушке и что-то шепчет ей на ухо. Они быстро поднимаются и уходят в конец вагона. После их ухода воцаряется молчание.

ТАВРУЕВ (мужчине). Спокойно. Пока нет ничего криминального.

Через какое-то время первый парень возвращается один. Лицо мужчины в старомодном плаще выражает удивление и тревогу.

ТАВРУЕВ (ему). О помощи никто не кричал.

Первый парень садиться к товарищу.

ПЕРВЫЙ ПАРЕНЬ (выдыхает). Уфф, кайф! Серж, девочка класс. Все делает, как надо. Иди, она ждет тебя в конце вагона. (Серж передает бутылку первому парню и устремляется в конец вагона.)

Вскоре Серж возвращается уже с девушкой, довольной собой, что понравилась ребятам. Она опять садиться на колени к первому парню. Он протягивает ей бутылку. Девушка допивает оставшееся вино в бутылке и переворачивает ее горлышком вниз. Последние капли падают на носок ботинка первого парня. Все хохочут ее аттракциону.

НЕЗНАКОМЕЦ (Тавруеву). Грустно мне смотреть на эту девушку. Что будет с ней через несколько лет… Мне даже плакать хочется.

ТАВРУЕВ (насмешливо). Да бросьте вы ломать комедь. Вам тоже хотелось сбегать в конец вагона к секси девочке. Да знали, что там Вам не обломится. Папулю она лишь поднимет на смех… А плакать Вам хочется от злой досады на свои бывшие бесконечные проблемы с женщинами. Тешит лишь злорадное чувство. Девочка еще раскается о промотанной красе по вагонам и подъездам. Но, увы, не раскается, не надейтесь. Сексреволюция в отличие от других свои завоевания не сдает…

Картина 8

Мастерская. Тавруев снова в темно-синей рабочей блузе перед чистым холстом на мольберте.

ТАВРУЕВ (опускает кисть). Увы, одним порывом желания написать – не схватить образ этой призрачной Женщины. Какая ты сегодня? Где искать разгадку твоей красоты? (Кладет кисти на стол. Подходит к книжному стеллажу, берет с полки альбом с репродукциями. Листает его страницы. Находит нужную ему репродукцию картины.) Рождение Венеры… (Какое-то время пристально рассматривает ее.) Нет, флорентинец вял для наших дней. (Кладет альбом на стеллаж. Затем извлекает том Стендаля, листает. Читает вслух.) Если бы надо было снова выработать идеальную красоту, пришлось бы изобразить следующие качества: необычайно живой ум… (Отрывается от страницы.) Я предпочел бы необычайно чуткий… (Снова возвращается на страницу.) …и не много грации… а полная естественность в чертах лица. (Пробегает глазами далее по строчкам. Отрывается от них.) Да, самое живое выражение душевных движений – в глазах. Конечно, современные глаза женщины должны быть очень большие. Но только не сверкающие блеском остроумия… Умна, но без рисовки. (Пытается мысленно соединить все эти умозрительные черты в образ.) Нет! ты не оживаешь. (Закрывает книгу и ставит ее на полку.)