Волк. Юность. - Виктория Гетто

— Обед готов?

— Да, сьере граф.

— Подавай.

Тот исчезает. Слышно, как хлопает ткань, прикрывающая промежуточный тамбур. Чуть обдаёт холодом, но печь тут же возвращает внутреннюю температуру шатра к прежнему уровню. Устало усаживаюсь за стол, откидываюсь на спинку, вытягиваю ноги. Мои люди похоронили всех: меня прежнего, и мой экипаж, механика и канонира. Отдельно уложили найденных саури. Их оказалось двенадцать. Большинство умерло сразу. Кое-кто погибал долго, мучительно и страшно. Выяснилась и причина, благодаря которой уцелела эта… Самка… Её запихнули в спасательную капсулу. А эти устройства делают настолько прочными, что трудно вообразить. Капсула, кстати, оказалась единственной на Малом Листе. Видимо, остальные либо потеряли, либо их просто не было. Очень дорогая вещь, и они имеются не на всех саурийских кораблях…

— Сьере граф, прикажете подавать?

Внутрь просовывается голова прислуги. Киваю утвердительно ему, прикрываю глаза. Я устал. Не физически. Морально… Шуршит ткань полога. Слуги уходят. Открываю глаза — да. Стол накрыт. Еда попахивает дымком костра, на котором её готовили. Вкусно, кстати, получается. Впрочем, так всегда на открытом огне. Поднимаюсь со своего места, подхожу к стоящей в углу клетке, сдёргиваю с ржавых прутьев ткань, которой та накрыта. В ответ слышу злобное шипение. Внутри сидит моя пленница, плотно упакованная. Безразлично пожав плечами, снова усаживаюсь за стол и приступаю к еде. Некоторое время стоит тишина. Иногда стукает нож по тарелке. Обед вышел на редкость удачным! У повара явно талант. Надо будет озаботиться о награде для него… Похоже, что от вкусной еды у меня начинает вновь подниматься настроение. Время от времени между прожёвыванием очередной порции пищи бросаю бесцеремонные взгляды на скорчившуюся внутри яйцевидной клетки саури. На той стандартный пилотский костюм Кланов. Только без знаков различия. Это наводит на мысль, что она не член экипажа, а пассажирка. Поэтому её и запихнули в капсулу последнего шанса, пожертвовав собой и всеми остальными. Молодая. Даже младше меня нынешнего. Не говоря уж обо мне предыдущем. Длинные пепельные волосы, забранные на затылке в пучок, две длинные пряди, как принято, выпущены у висков, оставляя чуть прикрытыми не очень длинные острые аккуратные ушки. Пальцы на руках длинные. Можно сказать, музыкальные, с ухоженными коготками. Точнее, обычными ногтями. А вообще саури практически не отличаются от нас, людей. Во всяком случае, внутренние органы у нас идентичны. Так, несколько внешних отличий: чуть более тонкие кости, что сказывается на внешнем облике и фигурах, остроконечные длинные уши, похожие на звериные. Ну и отсутствует извечный бич человечества — ожирение. Поэтому все наши человеческие женщины остро завидуют самкам саури, те просто не знают таких слов, как целлюлит или лишний вес. Всегда, в любом возрасте, после любых родов — идеальная фигура, поэтому зависть никогда не утихнет… Отвлёкся. Личико… Идеальный овал, с тонким прямым носиком, пушистые длинные брови и столь же длинные седого оттенка ресницы. Губки… Пухлая нижняя, чуть потоньше — верхняя. Между бровей — какой то символ. Естественно, вытатуированный. Похоже, что это метка клана. Правда, какого, я не знаю. Их у саури едва ли не тысяча. Хорошо, хоть язык для всех общий… Необходимый минимум мне известен. Обучают у нас этому переливчатому наречию в обязательно порядке. Как-никак — основной враг человечества, война с которым с небольшими перерывами длится уже больше тридцати лет… Ноги у пленницы длинные. Стройные. Просто умопомрачительной формы. Их не различить под мешковатыми штанинами, но строение тела самки мне хорошо известно. Руки тонкие, с узкими кистями, на которых так же, как у нас, по пять аккуратных длинных пальчиков. Таков вот внешний портрет моей пленницы… Я ем, и замечаю, как саури сглатывает слюну. Украдкой, таясь от внимательного взгляда. Девчонка явно голодна. И даже очень голодна. Случайно уловил негромкое бурчание в её желудке. Тем лучше. Для меня. Покончив с едой, наливаю себе натты, местного напитка, очень похожего на кофе и по вкусу, и по действию. Сейчас все мои люди трудятся снаружи, тщательно разгребая снег и снося всё найденное в кучи. Когда закончат, я бегло просмотрю все находки, отсортирую полезное и нужное, и начнётся погрузка. А потом — обратный путь домой. За корпусами же упавших кораблей приедут позже. И, скорее всего, без меня, потому что мне предстоит вассальная обязанность перед императором Рёко. Год службы вместе со своими людьми. Эх, как же не вовремя. Ну да ничего. Дож потихоньку станет перевозить свалившееся с небес богатство в Парда, а когда закончится срок обязанности, я вернусь и разберусь со всем окончательно. Впрочем, обоз у меня большой, почти сто саней и триста человек сервов. Так что останется мало чего. Мой старый транспортник вёз обычный набор контейнеров для армейских лавок. Одежда, всякая мелочёвка, вроде новых кристаллов с развлекательными записями, ширпотреб, прочее барахло. Ни оружия, ни станков, словом, почти ничего из его груза мне здесь особо и не нужно. Вот будь у меня колониальник, ну, колониальный транспорт — тогда да. А так… Хотя у моего механика большая коллекция всяких инструментов, у парня был бзик по этому поводу, и он тащил на 'Рощицу' всё, что только мог… Эх, Коля… Перед глазами на миг появляется его широкое скуластое конопатое лицо с зелёными глазами. Весёлый, вечно благоухающий вакуумной смазкой. А умер так нелепо, от декомпрессии. Первый же метеорит прошил корпус корабля насквозь, просадив моторный отсек, и атмосфера мгновенно улетучилась через микропробоину. Надеюсь, он не успел понять, что произошло… Ну, человеческий корабль тоже сильно разбит. Практически так же, как эсминец саури, так что, особой надежды найти его богатства нет. Но если найдёт — тогда я смогу нарезать валы и винты для суппортов… Тянусь за сладкой булочкой, и перехватываю горящий ненавистью взгляд саури. Чуть дёргаю краешком губы в ухмылке. Самка отворачивается. Лениво отщипываю от сдобы по небольшому кусочку, тщательно прожёвываю. Девчонка отворачивается. Пытается переменить позу, но со связанными руками и ногами это не так то легко. Тем более, в этой идиотской клетке. Раздаётся резкое шипение. Ага! Похоже зацепила раной прут. И ей больно. Точно! Вижу, как вздрогнули её плечи, и она даже на мгновение откинула свою головку. Потом утыкается в поджатые под себя колени, и молчит. Ну, что же… Вспоминаю уже почти забытые звуки их языка, вбитые в меня с помощью глубокого гипноза:

— Как твой имя?

Может не очень правильно с точки зрения грамматики, но уж на что способен. Поэтому, прости меня, девочка. Та резко оборачивается, недоверчиво смотрит на меня. Приходится повторить, на этот раз правильно построив фразу: