Приподнявшие завесу. Часть 1. Карельский инцидент - Петр Воронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что могло бы быть дальше, в том случае если бы вы отказались от должности? – живо поинтересовался Влад.
– Ну, были и другие достойные люди, и если бы я отказался, вероятно, поставили бы кого ни будь из наших доцентов.
– Итак, вы согласились, и все вот так просто встало на свои места?
– Многие конечно удивились, но заверяю вас, только факту внезапного ухода профессора. Да, мое назначение было несколько сумбурным, но ведь, в конце концов, многие преподаватели меня поддержали, можете сами спросить.
Ломтев держался уверенно и невозмутимо. Было видно, что он искренне переживает смерть любимого наставника. Влад разумеется знал, что показания нужно будет еще раз тщательно проверять, но почувствовал, что мотивы убийства следует искать не здесь. Он решил отстраниться на время от факта назначения Ломтева деканом и сменил тему:
– Ну хорошо, поговорим об этом позже если вы не против. А сейчас Юрий Геннадьевич расскажите, чем профессор занимался в последнее время?
– Я ведь уже говорил, что Петр Михайлович потерял супругу весной позапрошлого года, – с готовностью ответил Ломтев. – И после ее смерти он углубился в изучение механизмов воздействия новейших лекарств, способных снижать артериальное давление. Многие препараты при его участии были впервые досконально изучены. Он тесно сотрудничал с профессорами из других университетов, часто бывал в командировках, всегда знакомясь с последними достижениями самолично. Многие его предложения были по истине инновационными. В частности уникальный метод меченных изотопами микросфер, разработанный нашими московскими коллегами, был им усовершенствован и готовился к внедрению. В последние дни жизни он вплотную занимался исследованием «метиоприла», которое несколько затянулось из-за поломки оборудования. К сожалению, наше техническое оснащение пока не может конкурировать с тем, что установлено в лучших университетах страны.
– Скажите, у профессора был личный компьютер или что ни будь, куда он заносил результаты своих исследований?
– Он всегда держал в лаборатории свой старый ноутбук.
– Ясно. Ме… ти… оприл? – попытался повторить Влад, записывая незнакомое слово в свой рабочий блокнот.
– Да ничего сверхъестественного, – пожал плечами декан. – Довольно известный отечественный препарат. В настоящее время активно используются во многих клиниках. Профессор считал, что его можно доработать.
– Понятно. Над исследованием он работал один?
– Раньше у профессора было много лаборантов, но после смерти жены он изменился, стал нелюдим, и несколько замкнут. Надо заметить это изменение никак не сказалось на его умственных способностях, а наоборот скорее усилило их. Его лекции по-прежнему были блестящи и всегда собирали полные залы, но прежней открытости у него уже не было. Он полюбил уединение, и в последние месяцы лишь несколько раз приглашал ассистентов, когда ему требовалась помощь. На меня к счастью его мизантропия не распространялась.
– А кто-нибудь еще кроме вас, пользовался его доверием?
– Петр Михайлович и раньше не был особо с кем близок, а после того случая я стал единственным кому он рассказывал о своих делах.
– Насколько я понял, близких родственников в Петрозаводске у него не было?
– Профессор как-то упоминал в беседе, что у него есть сестра, с которой он много лет не общался. Какая-то давняя семейная ссора. Я честно говоря не знаю, а спрашивать было неудобно.
– Значит, по сути, вы были самым близким ему человеком в городе?
– Не знаю, наверное.
Влад задумался. С каждым новым вопросом ему все меньше верилось, что этот молодой человек был как-то связан с убийством. Однако его показания помогали следствию разобраться в укладе личной жизни профессора и впоследствии понять причины преступления. Тихомиров доверял своему младшему коллеге больше других, следовательно, Ломтев мог знать важную информацию. Какую-то мелочь, которой, может, и сам не придавал значения. Но окончательные выводы делать было рано. Влад мог и ошибаться, исключая причастность Ломтева. Поэтому сейчас правильно и вовремя заданный вопрос, мог бы помочь пролить свет на невидимые пока мотивы преступления и окончательно утвердиться с ролью в нем молодого декана. Влад решил не торопиться, и медленно, словно что-то обдумывая, спросил:
– Юрий Геннадьевич как вы считаете, кто мог совершить это преступление?
– Я просто не представляю, видит бог, – недоуменно развел руками декан. – На работе он абсолютно ни с кем не конфликтовал. Даже раньше, будучи заведующим курсом фармакологии и преподавая, никогда не заваливал студентов. Просто ставил оценку удовлетворительно и все. Я уже упоминал, что он не выносил разгильдяев, и предпочитал не тратить на них свое время.
– Да я помню, – подтвердил Влад. – Но признаться, этот факт еще больше запутывает следствие. Мне пока не совсем понятно кому нужна была смерть этого человека. Может, у него появилась женщина?
– Нет-нет, уверяю вас, – заверил Ломтев.– Если бы было что-то подобное, я наверняка знал бы.
– Какие-то новые люди? Вообще что ни будь необычное в его поведении, не замечали? – допытывался сыщик.
– Вы знаете, в последние недели мы мало общались. Я был просто завален работой, а профессор как раз готовился к поездке в Москву по делам, и я не хотел его отвлекать. Последний раз мы разговаривали у него в лаборатории на прошлой неделе в среду. Поговорили не долго, он сказал, что скоро у него важная встреча. Позже, когда после работы я хотел зайти к нему, то увидел, что он беседует с каким-то молодым человеком, и не стал мешать.
– Вы сразу поехали домой?
– Да сразу.
– Раньше вы видели этого молодого человека?
– Да, он приходил в начале недели, по-моему, в понедельник. Я видел его в коридоре. Он сразу прошел к профессору. Надо полагать, они заранее договорились о встрече. Но он точно не из университета, по крайней мере, до этого я его не видел.
– И профессор ничего про него не рассказывал?
– Ничего. Наверное, просто не было времени. С момента нашего последнего разговора мы не общались. В четверг он зашел только поздороваться, в пятницу меня не было в университете. И вот только сегодня мы узнали про это ужасное происшествие.
Влад тщательно записывал все даты, разбивая их сразу же по направлениям отработки. С минуту он сидел, уткнувшись в блокнот, что-то помечая, затем удовлетворенно поднял голову:
– Вы говорите, впервые видели того парня в прошлый понедельник. Описать его сможете?
– Высокий, на вид лет тридцати парень, – сосредоточившись, начал рассказывать Ломтев. – По-моему брюнет. Я его видел сбоку и второй раз со спины, поэтому на счет цвета глаз и черт лица не скажу. Немножко прихрамывал. Оба раза был одет в темное… э-э-э… такие брюки и куртка знаете, с множеством всевозможных кармашков. Вообще он производил впечатление военного или охранника.
– Вы не обратили внимания, он что-нибудь нес в руках?
– У него был какой-то кейс или маленький чемодан, что-то в этом роде.
– Ясно, это все?
– Больше ничего не могу припомнить, я ведь видел его всего несколько секунд.
– Хорошо. Юрий Геннадьевич еще один вопрос. У профессора ведь были ключи от запасного входа, он часто им пользовался?
– Когда профессор задерживался допоздна, то предпочитал выходить через внутренний двор. Он ведь жил совсем рядом с университетом, и так ему было ближе до дома. Не нужно было огибать здание. А вообще этот вход использовался довольно часто в последнее время. Через него, с разрешения ректора, заносят стройматериалы для ремонта, ну и вынос или привоз оборудования и мебели также осуществляется там.
– Понятно. Тогда последний вопрос, – и Влад неожиданно резко взглянул Ломтеву прямо в глаза. – Вам никогда не приходило в голову убить профессора?
Как ни внезапно прозвучал этот вопрос, все же молодой декан ответил, не колеблясь и очень серьезно:
– Это ваша работа, задавать такие вопросы, я понимаю. Я всегда относился к нему как ученик к любимому учителю и многим ему обязан,… и я бы никогда не причинил бы ему вреда, – помолчав, облегченно добавил он.
Уловка не удалась. Влад понял, что запутанный конец клубка этого таинственного преступления пока что уходит в неизвестность.
***К двум часам по полудню дождь перестал, и картинка неба застыла в угрюмых, тоскливых красках, словно боги накрыли город огромным пепельно-серым шатром. Деревья, покрытые мокрой шалью, замерли в безветрии, даже черные тучи на горизонте казались недвижимы.
Но сам город жил и к этому часу гудел как разворошенный улей. Широкие колонны забрызганных осенней грязью машин образовали на дорогах длинные пробки. В последние годы количество автомобилей в Петрозаводске действительно увеличилось в разы, и узкие улочки старого города просто не справлялись с плотным, железным потоком. Обеденные и шестичасовые вечерние пробки, стали частью жизни города. Они всегда «рождались» в центре, растягиваясь и доставая своими щупальцами до районов. В такие часы нередко можно было услышать недвусмысленные гудки недовольных водителей заряженных всеобщей напряженной атмосферой и яростно вжимающих педаль клаксона, чтобы встряхнуть зазевавшегося бедолагу спереди.