Американская разведка во время мировой войны - Томас Джонсон

Немцы совершили ошибку, передав приказ такой важности по радио, но использование радио при подобных же обстоятельствах в другой раз позволило им обмануть противника. У входа в Жадский (Jede) залив они поставили сторожевое судно с мощной радиостанцией. Пользуясь кодом германского адмиральского корабля, это судно послало ложное сообщение всем другим кораблям, радиостанции которых должны были в это время молчать. Англичане перехватили это сообщение и определили район, откуда оно было послано. Исходя из этого, они заключили, что раз адмиральский корабль находится в Жадском заливе, то эскадра еще не снялась с якоря. Поэтому пока англичане не столкнулись с немцами, они думали, что их противник, с минуты на минуту готовый сняться с якоря, все еще стоит на рейде; немцы же не знали, что англичане проведали о предстоящем выходе их флота. Так, обе разведки играли в жмурки друг с другом; когда мы вступили в войну, и нам пришлось выучиться этой игре.

В апреле 1917 года американская военная разведка была еще пустяком. В Вашингтоне она состояла из двух офицеров и одного писаря; кроме того, некоторые военные атташе работали по собственной инициативе и оплачивали большинство расходов из собственного кармана. Правительство, которое уберегло нас от войны, ассигновало в этом году на разведку сумму в 11 тысяч долларов. Армия вступила в ураган великой войны вслепую.

Офицером, который в мирное время приложил больше всего усилий для осведомления американской армии, был генерал-майор Ральф X. Ван Деман, первый американский офицер современной разведки. Некоторое время он оставался в Соединенных Штатах для борьбы с германским шпионажем, а затем отправился во Францию. Тогда руководство военной разведкой в Вашингтоне взял на себя бригадный генерал Мальборо-Черчилль.

Американский разведывательный отдел во Франции начал по-настоящему работать, когда глава нашей военной миссии в Париже полковник Джемс А. Логан отправился во французское 2-е Бюро и сказал: «Давайте работать вместе». История не рассказывает нам о том, что его тут же расцеловали в обе щеки, но, вероятно, так оно и было, ибо это произошло 6 апреля 1917 г. — на другой день после того, как конгресс, отказавшись согласиться на то, чтобы американские суда, во избежание потопления, ходили по океану, выкрашенные в красный и белый цвета, объявил Германии войну.

Первые шаги

После объявления войны Германии генерал Першинг отправился 27 мая во Францию, увозя с собою трех офицеров разведки, составлявших всю разведывательную службу.

Через шестнадцать месяцев в одной лишь Франции находилось 287 офицеров разведки, помимо прикомандированных к, штабам, помимо тысяч офицеров и солдат, прикомандированных к частям. Генерал Першинг изучил английскую и французскую разведывательные службы и решил принять английские методы, ибо англичанам, так же как и нам, приходилось работать в чужой стране. Во главе разведки он поставил генерала Нолана, который сопровождал его на Филиппины и под благожелательной улыбкой скрывал железную волю и большой ум.

В июне 1917 г. генерал Нолан и его сотрудники объехали Западный фронт, основательно знакомясь с чрезвычайно интересной наукой, которую они могли изучить в Америке только в самом элементарном виде. Штаб французского главнокомандующего их очень многому научил. Затем начальник английской разведки во Франции бригадный генерал Джон Чертерис пригласил их посмотреть, как механизм разведки будет работать при наступлении 1917 г. во Фландрии. Для американцев это было время лабораторного изучения.

Во время большого сражения во Фландрии они могли видеть всю систему в действии: как допрашивали пленных, как тщательно изучали захваченные бумаги и карты, как перехватывали и расшифровывали радио, как изучали фотоснимки, сделанные с самолетов, с какой тщательностью проверяли донесения шпионов из Бельгии о подкреплениях в тылу германского фронта и т. д. В основу американской секретной службы во Франции были положены английские методы — правила, принятые в английской армии, с некоторыми американскими усовершенствованиями.

В Шомоне на Верхней Марне обосновалась американская главная квартира, и в казармах, превращенных в американские канцелярии, начала развиваться таинственная организация, носившая название разведывательного отдела штаба (G. 2).

На тяжелых дубовых дверях, выкрашенных в черный цвет, появились маленькие таблички с кабалистическими знаками на них, вроде: «G. 2-A» (разведывательный отдел армии) или просто «S.S.» (морская разведка). Там в продолжение восьми часов днем и иногда четырех часов ночью работала группа способных и серьезных офицеров. Все они были тщательно отобраны и рекомендованы лично генералу Нолану. Большинство составляли бывшие учителя, лингвисты, путешественники, географы, сыщики, журналисты, юристы, специалисты по шифрам и радио, печатники и наборщики. В разведывательном отделе штаба находилась работа для всех.

Все эти люди собрались для расследования всего того, что было в человеческих силах узнать о военном, экономическом и политическом положении Германии, о солдатах на фронте и о домашних хозяйках в тылу, об эффекте союзной блокады и о событиях в рейхстаге. Они пользовались всеми средствами, которые им давала наука, и изобретали новые. Они научились дрессировать голубей и пускать детские воздушные шары, убеждать уставших от суррогатной пищи немцев дезертировать; они научились добиваться того, чтобы некоторые лица безобидной внешности могли видеть и слышать то, что немцы не позволяли видеть и слышать никому; они организовали работу многочисленных типографий и, пользуясь разными средствами, переходя от добродушия к угрозам, узнавали от германских пленных самые полезные сведения.

Дело развивалось. Через две недели после приезда генерала Першинга с тремя офицерами разведки их число достигло уже пяти: Нолан, полковник Конджер, полковник Роджер Г. Александер, полковник Вильям О. Рид и капитан С. Т. Хьюббард; пятью месяцами позже их было уже 28, а через девять месяцев — 81. Вскоре в древнем римском городе Лангре была основана разведывательная школа, где обучались сотни новых людей.

Разведывательная служба работала, имея в виду сражение при Сен-Мийель, еще за год до того, как оно состоялось.

Эти приготовления хранились в строжайшей тайне, но уже тогда майор Керр Т. Риггс, под руководством полковника, Конджера, начал изучать расположение немцев в этом знаменитом выступе, весь лабиринт их траншей, все позиции батарей. Он даже знал о знаменитых ваннах для офицеров выше Монтсека. Эта работа была начата даже еще до прибытия наших войск на фронт. Позднее южный скат выступа, носивший данное ему для маскировки цензурой название «участка к северо-западу от Туля», был превращен в лабораторию разведывательного отдела. Там работали люди, там они знакомились со всеми немецкими ухищрениями, с каждым днем узнавали все больше и больше. Офицеры разведки имели мало досуга.

Секретный щит в главной квартире

Они без отдыха работали, чтобы скрыть стенную карту боевого расписания, считавшуюся самой секретной картой во Франции. Она была спрятана под щитом, вделанным в стену главной квартиры и охранявшимся днем и ночью секретным агентом, который спал тут же с автоматическим пистолетом в руке. Это была единственная карта во Франции, непосредственно показывавшая расположение и состояние каждой германской и каждой союзной дивизии на Западном фронте.

Если взглянуть теперь на репродукцию этой карты, помеченной «секретно», то поражает, с какой тщательностью и старанием ее поддерживали в соответствии с положением на каждый день. В самом деле, она отражает расположение на 11 ноября 1918 г. к 11 час. 398 различных германских и союзных дивизий и других частей — по обе стороны Западного фронта протяжением от Голландии до Швейцарии и даже больше. Она показывает 26 германских дивизий, расформированных в течение четырех месяцев для пополнения изъянов, причиненных потерями в эти четыре месяца. Она показывает 213 союзных дивизий, численно равных 243 германским дивизиям, но имеющим против себя только 185 дивизий, из которых только две были сформированы из свежих резервов, против 32 свежих союзных дивизий, численно равных, по меньшей мере, 35 германским дивизиям. Эта секретная карта в первый день перемирия давала возможность взглянуть на победу с птичьего полета.

Разведывательный отдел штаба имел многочисленные задачи, но важнейшей из них была забота о том, чтобы этот обзор с птичьего полета был всегда ясным, точным, полным и отражал каждый данный момент.

Если мы знали, где находились немцы, и в каком состоянии, причем знали хорошо, то мы могли их разбить. Если же нам это было неизвестно, то все наши наступления становились рискованными. Самые ценные сведения о немцах чаще всего поступали к нам от самих же немцев.