Ярость стихий – Искра - Олег Шевчук

людьми, мужчиной и женщиной, «дядей Брегом» и «тётей Фаей», как они мне представились, сказал, что теперь я буду жить здесь и почему-то, что «его работа закончена». Сам он ушёл из этой деревни в тот же вечер. Я успел лишь заметить, что перед этим «дядя Брег», сильно хмурясь, вынес и отдал ему довольно увесистый с виду кошель. «Тётя Фая» не вмешивалась, но потом, после того, как «дядя Брег» вернулся в дом, а незнакомец отошёл достаточно далеко от двора, начала громко ругаться и говорить что-то в запале. «Дядя Брег» тоже что-то тихо сказал, и она замолчала. В этой последней его фразе я почувствовал примерно такие же интонации, какие возникали в голосе у моего отца, когда с ним было бесполезно дальше спорить.

Ко мне они зашли примерно через полчаса, или даже чуть больше, лишь когда уже окончательно успокоились и «остыли». Дядя Брег сказал, что он давний друг моего отца и чтобы я ничего не боялся. Тётя Фая молчала и просто смотрела как-то слегка по-матерински. Такой взгляд люди не приобретают просто так. Я сразу понял, что у них должны быть дети.

Дядя Брег ушёл куда-то, а тётя Фая отвела меня на кухню и накормила. Еда была очень вкусной, но я старался помнить о приличиях и не слишком уж налегать. Кроме того, на дворе была уже почти ночь, и я понимал, что они, возможно, хотят спать, а я их задерживаю.

Я ожидал, что по крайней мере сегодня меня точно положат спать на полу, но мне сразу же выделили собственную комнату. Она была небольшой, но уютной и отдельной от всех, прямо рядом со входом. После ночёвок на плоту и на земле в поле даже жёсткая деревянная кровать в ней показалась мне мягкой пуховой периной. Почти сразу же после того, как моя голова коснулась подушки, я провалился в глубокий беспробудный сон.

На следующее утро я сразу же подошёл к дяде Брегу и спросил есть ли для меня какая-нибудь работа. Гостеприимство это конечно хорошо, но я не хотел становиться нахлебником. Кроме того, я всё ещё помнил тон тёти Фаи, когда она спорила с ним насчёт денег. Родители конечно рассчитаются, я не сомневался, но это ведь будет позже, не сейчас. До тех пор мне нужно было хоть как-то оправдать своё тут пребывание.

Дядя Брег спросил, что я умею делать, я ответил, что рыбачить. На самом деле это было первое, что пришло мне на ум. Он посмотрел на меня как-то слегка недоверчиво, но дал мне нож и сказал, что лес тут неподалёку и что он отпустит меня на реку, если я смогу сам сделать себе удочку.

Я закончил её примерно через два-три дня, старался не спешить, делать сразу на совесть. Отец не раз говорил мне, что лучше потратить время и обзавестись хорошими инструментами, чем потом каждый раз терять его во время работы, мучиться и жалеть.

Это было странно, но в этой деревне не было ни одного рыбака, все держали хозяйство или охотились. Дядя Брег поворчал ещё немного на тему, что учить меня будет некому, но слово своё сдержал и на рыбалку меня отпустил.

Мне повезло, и уже в тот раз я вернулся с довольно солидным уловом. Дядя Брег сказал, что раз мне это нравится, то я могу помогать им так, а он уже разберётся, что с этой рыбой делать дальше. Через пару дней, он и правда поговорил с владельцем местного магазина и стал через него её продавать. Ну и конечно какую-то часть моего каждодневного улова тётя Фая оставляла на готовку, думаю, так она показывала мне, а заодно и всей остальной деревне, что они и сами не брезгуют такой едой.

Дети дяди Брега и тёти Фаи, две девушки и парень, были намного старше меня. И наверное поэтому же не обращали на меня особого внимания. У них были свои проблемы. Девушки строили планы, как удачнее выйти замуж, парень уже работал подмастерьем у кузнеца и если и появлялся домой, то очень сильно уставший, угрюмый и молчаливый. С ним наше общение вообще ограничивалось обычным обменом приветствиями. Хоть он при этом мне и улыбался.

Дом, в котором я жил сейчас, был большим, намного больше нашего. Кроме того, неподалёку были ещё два почти достроенных дома, для девушек-дочерей. Видимо дядя Брег хотел подарить им их в приданое. И заодно сделать так, чтобы они жили под приглядом. Иной раз у меня вообще возникало ощущение, что он переживает за них едва ли не больше, чем их мать.

Так прошёл месяц. Я понемногу ко всему привык и просто ждал. Болезнь в нашей деревне уже должна была закончиться. Родители вот-вот должны были за мной приехать или хотя бы кого-то прислать.

Спустя ещё пару дней к нам действительно приехал гость, какой-то молодой мужчина, но почему-то не из нашей деревни и совсем без поклажи, налегке. Я на всякий случай сразу собрался и стал ждать новостей. На душе у меня было радостно, ведь раз кто-то всё же приехал, значит всё хорошо и родители обо мне не забыли.

Дядя Брег заперся с гостем на кухне, и они о чём-то очень долго с ним говорили. Тётя Фая зашла к ним в середине их разговора, но почти сразу же вышла, вид у неё при этом был виноватый и растерянный. Мне она сказала, что пока её мужа лучше не трогать и что он вечером сам мне всё объяснит. Я естественно ответил, что всё хорошо и что я всё равно собирался на реку.

До вечера я еле дотерпел, рыбы поймал на рыбалке всего ничего, больше просто сидел, смотрел на воду и думал. Если бы вести были добрыми, то мне бы сказали сразу. Почему дядя Брег сказал до вечера его не трогать? Что такого мог сообщить ему этот человек? Чем больше я обо всём этом думал, тем больше боялся. Я уже согласен был не уезжать, а хотя бы просто услышать, что ошибаюсь и с родителями всё хорошо.

Домой я вернулся уже ближе к ночи. Дядя Брег молча сидел на лавочке во дворе и хмуро разглядывал звёзды, взгляд у него был спокойным, но каким-то словно тяжёлым, мрачным. Не знаю почему, но я сразу почувствовал, что он ждёт меня уже довольно давно. Я подошёл к нему и остановился напротив. Дядя Брег встал, долго смотрел на меня, а затем сказал, что родители