Человек в Космосе. 60 лет - Виталий Витальевич Кажарский

испытательная лаборатория, создано 5 технологических и конструкторских бюро, собрано из немецких деталей 7 ракет ФАУ-2, из них 4 подготовлены к опытной стрельбе. Три ракеты ФАУ-2 доставлены в Москву для изучения.

В мае 1946 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совнаркома, по которому создавалась инфраструктура ракетной отрасли: от руководящих, научных и конструкторских органов до производственных и испытательных организаций. В частности, создавался Государственный центральный полигон (ГЦП). Начальником полигона был назначен заместитель командующего артиллерией Южной группы войск генерал-лейтенант Вознюк Василий Иванович. В то время ему, ныне легендарной фигуре нашей ракетно-космической истории, не было и 40 лет…

Вот как пишет о тех днях сам Василий Иванович: «Голая степь. Полынь, верблюжья колючка, изредка молочай. Воды по сути нет. Эшелон за эшелоном прибывали прославившие себя во время Великой Отечественной войны бойцы инженерно-строительных частей… Размещение – в палатках и в лучшем случае в деревеньках, расположенных вдоль небольшой речушки, вода в которой для питья не годится – соленая… Работа организована по-фронтовому».

Как рассказывают инженеры-строители, коренастую фигуру начальника полигона можно было увидеть на всех стройках. Испытательный центр на голом месте у посёлка Капустин Яр под Сталинградом создали в рекордно короткие сроки – в два с половиной месяца. К подготовке испытаний приступили в прямом смысле – с колёс специального поезда, в котором гражданские специалисты и ракетная техника прибыли из подмосковного НИИ-88. Испытания начались в октябре 1947 года запусками ракет А-4, ещё немецкого происхождения. Как отмечают участники запусков, ракеты оказались очень низкой надёжности. В следующем году уже на обустроенном полигоне была испытана первая отечественная баллистическая ракета Р-1, а затем её модификации и продолжения до Р-5М, которая и стала первой стратегической.

Эти работы обеспечивали испытатели, прошедшие подготовку ещё в Германии, где на основе гвардейской миномётной части была сформирована бригада особого назначения под командованием генерала А. Ф. Тверецкого.

Из офицерского состава бригады выросло немало специалистов, чья последующая деятельность оказала существенное влияние на развитие ракетной, а затем и космической техники. На полигоне помощником начальника электро-огневой группы начинал карьеру будущий руководитель Главного управления ракетного вооружения генерал-лейтенант Н. Н. Смирницкий, а его заместителем был капитан В. И. Меньшиков – будущий начальник 50 ЦНИИ.

Вопрос о том, насколько наша ракетно-космическая техника произошла от немецкой, иногда возникает и теперь. Наиболее взвешенное мнение по этому поводу, которое высказывают ветераны, состоит в следующем. В остатках ракетной техники и документации, доставшихся им после американской «зачистки», наши ракетчики и, прежде всего, С. П. Королёв, воплощения каких-либо существенно новых идей не увидели. Они констатировали, что немцы реализовали на практике то, что могло бы быть реализовано у нас гораздо раньше.

Что касается специалистов, которые остались в советской зоне, то сам Вернер фон Браун отозвался о них так: «…СССР всё же удалось получить главного специалиста по электронике Гельмута Греттрупа… Но он оказался единственным крупным из специалистов Пенемюнде, оказавшихся в их руках». И всё же немецкий опыт, во-первых, послужил большим стимулом для активных действий руководства страны по развитию ракетной отрасли и, во-вторых, стал для наших специалистов хорошей школой, прежде всего, по эксплуатации, технологии и производству ракет.

Серия испытаний на полигоне "Капустин Яр" (часто сокращают до "Кап. Яр") показала способность наших конструкторов и промышленников не только повторить зарубежные достижения в ракетной технике, но и значительно их перекрыть.

И в этом – немалая заслуга Начальника полигона генерала Вознюка. Работавшие с ним отмечают, что он разбирался в ракетной технике, технологии испытаний так глубоко, что удивлял даже видавших виды специалистов, включая конструкторов и самого Королева.

Личные впечатления автора-составителя

С "Капустиным Яром" и его самобытным начальником довелось познакомиться в 1965-м. На полигоне шла напряжённая подготовка расчётов, прибывающих из Ракетных войск к реальным пускам. Одновременно велись испытания новых ракетных комплексов и космических аппаратов. Среди всех этих неотложных забот Василия Ивановича приятно удивило его ежедневное внимание быту испытателей, да и всех жителей 10-площадки, ставшей городом Знаменском.

Городок выглядел как оазис в пустыне: дома и коттеджи в окружении тополей и кленов, асфальтированные тротуары и улицы под кронами деревьев, густой парк с клумбами цветов и даже фонтан перед Домом офицеров. Школьники вырастили свой парк и назвали его «Юность». Всё это делалось по инициативе и под жёстким нажимом Батьки. При этом как-то создавалась атмосфера домашности и уюта, она была и в официальных названиях улиц и в неофициальных «именах» общественных заведений (так, гауптвахту здесь называли "ридна хата"). Такая атмосфера поддерживалась и традицией коллективных рыбалок на Ахтубе после запусков…

Полигон "Капустин Яр" на 10 лет (с 1947 по 1957 год) стал единственным местом испытаний советских баллистических ракет – от Р-1 до Р-14 и ракет космического назначения.

Но эти модификации уже не устраивали Сергея Павловича Королёва, и он вместе с Советом главных конструкторов в мае 1954 года инициировал Постановление Правительства о создании новой ракеты Р-7. «Семерка», БРДД – это разные названия одного и того же «изделия» № 8К71», первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты с отделяющейся головной частью массой 3 тонны и дальностью полёта 8 тыс. км.

Заложенная в конструкцию ракеты Р-7 система компоновки «пакет» впервые появилась ещё в работах К. Э. Циолковского. Позднее М. К. Тихонравов обосновал рациональность «схемы пакета блоков различной размерности». Однако на вопрос: кто же истинный творец «семерки», наиболее взвешенным ответом будет такой: структурно-однородный пакет просчитывали по заданию С. П. Королева в Институте М. В. Келдыша, проектный отдел ОКБ возглавлял К. Д. Бушуев, многое привнесли инженеры Г. Ю. Максимов, С. С. Охапкин, главный проектировщик С. С. Крюков, первый заместитель Королева В. П. Мишин… Двигатели – В. П. Глушко, бортовые системы – Н. А. Пилюгин, В. И. Кузнецов, М. С. Рязанский…

Короче, трудно перечислить всех причастных. Трудно выделить тех, кто чего-нибудь не привнес в проект – слишком уж много выдающихся умов своего времени работали над конструкцией этой ракеты. И все-таки «семерку» называют королёвской по праву.

О процессе её создания вспоминает доктор технических наук Анатолий Петрович Абрамов, один из ведущих специалистов по наземному оборудованию ракетно-космической техники.

"При выборе схемы ракеты вначале предполагалось блоки ракеты, а их пять, ставить на пусковой стол торцами, и сборку «пакета» и его испытания проводить в вертикальном положении, как это делали ракетчики США… Но всесторонний анализ показал, что эта схема не является оптимальной…

Вместо него конструкторское бюро Королева предложило сборку пакета проводить в горизонтальном положении в МИКе и подвешивать его в стартовой системе за силовые узлы на боковых блоках. Эта схема была лишена недостатков первой и позволяла вести расчет только на полезные нагрузки. Этой же цели служило и заглубление ракеты на семь метров ниже нулевой