Никто кроме нас - Олег Шабловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судя по названию местечка, мы где-то на Украине. Хотя не факт, с Белорусскими названиями я тоже не очень-то знаком. Однако оказывается у политрука фамилия вполне себе русская - Рыбаков, вот ведь, а писали, что в комиссары только евреев брали. Врали, наверное. Вот тебе товарищ Карасев и прекрасная возможность разобраться, кто врал, а кто правду говорил, если живой конечно останешься, в чем увы совершенно никакой уверенности нет.
- Ладно, нечего рассиживаться, надо идти, а то ведь так недолго и до дезертирских настроений додуматься - Андрей с трудом отогнал от себя мрачную картину собственной гибели, думать о завтрашнем дне совершенно не хотелось, но и не думать он тоже не мог. Оставалось надеяться на лучшее.
Расстояние до селения с жутким названием Кшечев оказалось не таким уж и большим, примерно минут через пятнадцать-двадцать показались первые признаки человеческого жилья.
Яркое полуденное солнце заливало утопающие в зелени садов улочки местечка. Легкий ветерок шевелил тюлевые и полотняные занавески в открытых окнах, вяло побрехивали собаки в обывательских дворах, весело вопила играющая детвора, и хрипловатый голос патефона пел вечное танго "Утомленное солнце". Все это до боли напомнило Карасеву кадры из военных кинофильмов, кадры последних мирных дней. Мороз пробежал по коже, когда он представил, что здесь будет твориться через каких-то пятнадцать-шестнадцать часов. Кто из этих занятых своими обыденными делами или просто наслаждающихся солнцем и летом людей переживет завтрашний день? Жутко было знать обо всем, но не иметь никакой возможности, что-либо изменить в судьбе жителей этого местечка, миллионов других людей. Эта мысль давила на плечи тяжелым грузом, даже большим, чем полная неизвестность относительно своей собственной дальнейшей судьбы. Если бы только он знал, что нужно сделать для того, чтобы хоть что-то изменить.
В очередной раз, усилием воли отогнав от себя мрачные мысли (так ведь и с ума сойти недолго), Андрей решил плотно заняться поисками почтамта. Как он и предполагал, искомое здание располагалось на центральной площади местечка. Круглолицая, улыбчивая женщина, без остановки болтая на забавной смеси украинского, русского и польского языков приняла пакет и выложила на стойку несколько газет и толстую пачку писем, перетянутую пеньковым шпагатом. Настроения шутить не было совершенно. Через силу улыбнувшись в ответ, Карасев забрал почту, поблагодарил женщину и поспешил на улицу. Большой, крытый красной черепицей одноэтажный дом, над дверью которого красовалась крупная надпись - "БАКАЛЕЙНАЯ ЛАВКА", обнаружилась без особого труда. Весело брякнул колокольчик над дверью, он, слегка пригнувшись, чтобы не зацепить его головой, шагнул через порог, после яркого солнечного цвета в лавке было темновато.
- Дзень добже, пан солдат - Андрей поднял голову и застыл, встретившись взглядом с парой огромных серых глаз, их обладательница молодая, стройная как тростинка, хрупкая, светловолосая девушка мило улыбнулась - что пан желает?
- Э-э-э, здравствуйте - больше ничего сказать Карасев не мог, он стоял, и не отрываясь смотрел в лицо незнакомки, любуясь ее ясной улыбкой, слегка изогнутыми тонкими бровями, милыми ямочками на щеках.
- Пан что-то желает? - нарушая затянувшееся молчание, волшебными колокольчиками прозвенел в ушах голос девушки.
- Д-да, папиросы, пожалуйста, и эти, как их? - от нахлынувшего волнения парень никак не мог вспомнить, как называется то, что собственно ему нужно и потому просто ткнул пальцем в полочку за спиной продавца - вот эти, в коробочках.
- Монпасье? - девушка развернулась, приподнявшись на цыпочки, достала с полки круглую жестяную коробку с леденцами, заодно продемонстрировав точеную фигурку - прошу пана.
- Спасибо - наконец пришел в себя Андрей, он расплатился, взял покупки и направился к выходу. Уже около дверей развернулся - как вас зовут?
- Кристина - в глазах девушки промелькнула легкая настороженность, и даже страх - Кристина Зборовская.
- Кристина - Карасев кивнул - если у вас есть родственники где-нибудь на хуторе, в лесу, уезжайте к ним, сегодня же уезжайте. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
Оставив перепуганную девушку обдумывать свои слова, он резко развернулся и опрометью выскочил на улицу.
- Стыдно Андрей Николаевич. Сам себя не узнаю, взрослый мужик, старший опер, огонь и воду прошел, а увидел смазливое личико и млел, стоял, как пацан сопливый- усевшись на скамью возле забора, снял фуражку, вытер пот шершавым рукавом гимнастерки, зло усмехнулся - а что ты хотел, пацан и есть, мне ведь девятнадцать лет всего, гормоны играют. Не мог удержаться и не предупредить девчонку, рыцарь твою мать. Жалко, видите ли, стало. А чего же ты мерзавец, почтальоншу-то не предупредил или ее не жалко? А вон ту тетку, что воду из колодца тащит тоже не жалко? А остальные двадцать семь миллионов как их предупредить?
По улице с громким треском проехал мотоцикл. Пропылив мимо занимающегося самобичеванием погранца, он затормозил на площади. Из коляски молодцевато выпрыгнул командир, поправил фуражку с черным околышем, одернул гимнастерку, окинув быстрым внимательным взглядом улицу, коротко сказал, что-то сидящему за рулем красноармейцу скрылся в здании почтамта.
- Не опоздать бы на заставу - Карасев поднялся, не спеша, подошел к мотоциклисту - слышь, браток. Время не подскажешь?
Боец окинул его недовольным взглядом и отрицательно покачал головой. Можно было конечно зайти на почту и посмотреть на часы, висящие над конторкой, но встречаться с веселой почтальоншей не хотелось, а время узнать надо.
- Часов нет - понимающе кивнул Андрей - а у офицера твоего есть часы?
Взгляд мотоциклиста обдал холодом, он внимательно посмотрел на надоедливого пограничника и снова отрицательно покачал головой.
- Ну, на нет и суда нет - Карасев пожал плечами и оставил в покое неразговорчивого солдата, сделал несколько шагов, отходя от мотоциклиста, и тут до него "доперло". Подгоняемый нехорошими предчувствиями он прибавил шаг, и уже поворачивая за угол, оглянулся. Командир вышел из почтамта и теперь внимательно выслушивал доклад бойца весьма красноречиво кивающего головой, вслед уходящему Карасеву.
- Сам виноват, ведь прекрасно знал, что в Рабоче - Крестьянской в это время понятия офицеров не было, только командиры. И дались тебе эти часы, придурок любознательный - шустро перебирая ногами и в буквальном смысле задним чутьем ощущая надвигающиеся неприятности, уже который раз за день бичевал себя Андрей - теперь понятен странный взгляд бойца, у них же тут шпиономания повальная, и не безосновательная надо заметить. Вот ведь идиот, сам себя подставил. Валить надо отсюда пока эти ребята не решили задержать странного погранца.
Между тем мотоциклисты быстро о чем-то посовещались, после чего красноармеец остался у машины, а командир легкой трусцой припустил вслед за подозрительным пограничником.
- Товарищ боец! - после третьего окрика притворяться глухим, и с невинным видом бегать по всему местечку уже не было никакой возможности, того и гляди появиться патруль и к преследователю подойдет помощь. Тем более, что в голове уже созрел более или менее внятный план действий.
Свернув в пустынный проулок, Карасев, наконец, соизволил "услышать" грозные, требовательные вопли и остановился, вглядываясь в приближающегося командира. Высокий, белобрысый, подтянутый парень лет 25-27 в ладно, сидящей комсоставовской гимнастерке с двумя парами "кубарей" в черных, инженерных петлицах. Настораживала некоторая неправильность в действиях мотоциклистов. По логике вещей, столкнувшись с подозрительным типом в советской военной форме и решив его задержать, нормальный советский командир взял бы в помощь вооруженного бойца, а этот пошел один и даже кобуру не расстегнул. Неужели до такой степени уверен в своих силах, что намерен взять предполагаемого диверсанта один на один, да еще и голыми руками.
Очень опрометчиво с его стороны, конечно, преследуемый им боец внешне безоружен, но если он диверсант, то вполне может иметь при себе пистолет или нож.
- Нож - от внезапной догадки Андрея бросило в пот - то-то "товарищ" так странно держит левую руку, словно старается убрать ее из поля зрения противника. Очень странный командир прямо скажем.
Все эти мысли и умозаключения промелькнули в голове Карасева стремительно, но, тем не менее, за это время преследователь подошел уже практически на расстояние вытянутой руки.
- Что с вами товарищ боец? - вкрадчиво поинтересовался он, не сводя холодного взгляда белесо - голубых глаз - совсем плохо слышите? Или у вас не со слухом, а с дисциплинкой туговато?
Вместо ответа Андрей внезапно двинул преследователя прямым в челюсть.