Никто кроме нас - Олег Шабловский

   - А собственно, что я могу предпринять? - Андрей сел и обхватил голову руками - орать во все горло, что завтра война и все умрут? Потребовать отправить себя к высшему советскому руководству? Ага, отправят. Жди. В лучшем случае в ближайшую психушку как душевнобольного или вовсе в ближайший отдел НКВД как шпиона и провокатора и поди, докажи горбатый, что ты не верблюд. Это только в книжках фантастических, сказал, что ты из будущего и тебя тут же к Сталину в порученцы. А может плюнуть на все и свалить? Их ведь все равно не спасешь, что на роду написано то и сбудется, а так хоть сам живой останешься? Тьфу, какая мыслишка мерзкая. Жить хотите гражданин Карасев? Шкурку свою драгоценную спасти и душонку мелкую? А вот хрен вам уважаемый. Раз ничего другого не остается, завтра берем винтовку или чего там за мной закреплено и со всеми вместе, воевать пойдем. Заранее зная, что немцы все равно нас сомнут, рано или поздно, но, сколько сможем, продержимся, а там будь, что будет. Предупредить предков не смогу, значит, разделю их судьбу. Это они будут верить, что стоит немного продержаться и подойдут части прикрытия границы, а потом Красная Армия погонит супостата до Берлина, но я-то знаю, что этого не будет и заставы обречены, но выхода другого нет. Значит, придется драться. Благо, что и срочку в свое время оттарабанил, и в ментовке уже почитай пятнадцать лет, с оружием умею обращаться. Воевать, правда, еще не доводилось, но в заварушках со стрельбой за время работы в угро пару раз побывать довелось, так что, будем надеяться, завтра полным лохом выглядеть не буду. Правда, оружие у них другое, но, думаю, походу пьесы разберусь. Эх, Андрюша, Андрюша, как же хреново мне без твоих воспоминаний.

   Дверь распахнулась и на пороге нарисовалась долговязая фигура медика.

   - Ну, что товарищ боец, как самочувствие?

   - Уже лучше товарищ сержант, разрешите убыть в расположение?

   - Вам действительно лучше? Ну, что же тогда ступайте и доложите старшине, что на сегодня вы освобождены от работ.

   - Слушаюсь - Карасев развернулся и быстро вышел на улицу.

   Оказавшись на крыльце санчасти, он замешкался, озираясь и соображая, что делать дальше.

   По случаю субботы на заставе вовсю кипел ПХД. Пара бойцов под бдительным надзором уже знакомого старшины активно орудовали метлами, подметая плац, третий, вооружившись кистью и ведром с известью белил стволы деревьев и выложенные кирпичом бордюры. Еще несколько человек выносили из казармы и раскладывали на просушку полосатые матрацы.

   - Товарищ боец, ко мне - Андрей обернулся на окрик и увидел высокого стройного командира затянутого в ладно сидящую на нем диагоналевую гимнастерку с тремя кубиками в петлицах и большой алой звездой на рукаве. Что эти самые кубики обозначали, Карасев не имел ни малейшего представления, и чувствовал, что вот-вот попадет в очередную неприятность.

   - Почему в таком виде на плацу? - грозно поинтересовалось неведомое начальство.

   Только тут парень сообразил, что до сиих пор одет в форму "номер один", то есть трусы, майку и сапоги.

   - Товарищ политрук - выручил вовремя оказавшийся рядом Ковальчук - боец Карасев был не здоров, в связи с чем, по подъему направлен мной в медпункт.

   - Сейчас вы здоровы, товарищ Карасев?

   - Здоров, товарищ политрук - вытянувшись, как можно бодрее отрапортовал Андрей.

   - Хорошо, идите, одевайтесь, после завтрака прибудете в канцелярию, получите отдельное задание.

   В казарме все чистилось, драилось, скоблилось и отмывалось. Любовь воинского начальства к чистоте во все времена была воистину параноидальной, а потому личный состав "шуршал" по полной программе.

   А впрочем, может дело даже и не в чистоте и порядке (в идеальном состоянии, в любой нормальной воинской части, они поддерживаются ежедневно), а просто личный состав постоянно должен быть чем-то занят, иначе и быть не могло. Любимый девиз прапорщика Перетятько, старшины мотострелковой роты, в которой Карасев некогда проходил срочную службу, гласивший: "солдат без работы - потенциальный преступник", родился в армии не сегодня, и вид слоняющегося без дела бойца всегда был просто невыносим для отцов - командиров.

   - Андрюха ты как? Выздоровел? - при виде вошедшего, Галиулин отставил в сторону ведро и швабру - чего с тобой было-то?

   - Не знаю - пожал плечами Карасев, натягивая шаровары и мучительно соображая как же их застегнуть, привычные пуговицы отсутствовали напрочь - доктор ничего не говорит, только от работ освободил. А политрук велел одеваться, завтракать, и в канцелярию.

   - Наверное, в местечко пошлет, почту отнести - к счастью, Галиулин не заметил затруднительного положения приятеля - а завтрак тебе в столовой оставили. Павлюк сначала не хотел, так мы с Саней быстро его успокоили, сказали, что старшина приказал. Ты это, если в местечко пойдешь, заскочи в лавку, возьми папирос и леденцов, ну знаешь, такие, в коробочках.

   Наконец удалось нащупать сзади какой-то хлястик, и, потянув за него, затянуть злосчастные штаны. Быстро и ловко намотав портянки (спасибо товарищу Перетятько, эту науку он вбил в голову своим подчиненным намертво), натянул гимнастерку с белоснежным подворотничком, который видимо, пришил еще с вечера. Аккуратно собрал на спине складки и заправил под кожаный с однозубой пряжкой ремень. Надел на голову фуражку. Все, боец Карасев к походу готов.

   - Тимур, Галиулин - заорал кто-то из активно размахивающих тряпками бойцов - где вода? Сколько ждать тебя можно?

   - Иду, иду - отмахнулся скуластый - ну давай, смотри в лавку не забудь зайти.

   -Хорошо зайду, куплю. Ну, я пошел.

   Уже на выходе обратил внимание на большое зеркало, возле которого висела табличка требовательно призывающая: "БОЕЦ, ЗАПРАВЬСЯ". С зеркального полотна на Андрея смотрел среднего роста худощавый, но плечистый, светловолосый веснушчатый паренек лет двадцати в защитной, довоенной форме. Общее впечатление от своего нового облика Карасев нашел вполне удовлетворительным и еще раз, тщательно одернув и без того нормально сидящую гимнастерку, вышел на улицу.

Глава 2

   В канцелярии он оказался довольно быстро, сразу после того, как в столовой проглотил миску остывшей пшенной каши и кружку холодного, сладкого чая, которые вручил ему недовольный, круглолицый мужик с роскошными запорожскими усами, в белом поварском колпаке на совершенно лысой голове. В единственной комнате небольшого бревенчатого домишки, нашел уже знакомого стройного командира.

   - А, товарищ Карасев - политрук поднял голову, оторвавшись от чтения какого-то документа лежащего на столе - как вы себя чувствуете?

   - Отлично, товарищ политрук.

   - Ну, раз так, вот вам письма бойцов, пойдете в местечко отправите. На почтамте заберете корреспонденцию, предназначенную на заставу. Вот ваша увольнительная записка. Не забудьте, сегодня вечером заступаете в наряд. Сейчас девять двадцать, два часа вам на все, про все, хватит?

   - Хватит товарищ политрук - заверил Андрей, хотя он понятия не имел, как идти в это самое местечко, и где искать этот самый почтамт. Однако возможность еще некоторое время побыть одному, еще на раз прокачать ситуацию, а заодно и ознакомиться с местностью, упускать было нельзя, а там уже как говориться: "язык до Киева доведет".

   Прихватив небольшой сверток с письмами, вышел на улицу, миновал ворота с закрепленной над ними, вырезанной из жести красной звездой и оказался на узкой лесной дороге. Здесь сориентироваться было несложно, поскольку вела она в одну сторону, остальные тропы явно не в счет. Пройдя пару километров, свернул в придорожные кусты, уселся на мягкую, изумрудно-зеленую траву. Ветер слегка раскачивал пышные кроны деревьев, на все голоса щебетали и чирикали птицы, воздух был необычайно чистым и свежим. Разместившись поудобней, опершись

   спиной на толстый древесный ствол, Карасев принялся внимательно изучать

   содержимое накладных карманов своей гимнастерки. Первой на свет божий извлек небольшую серую книжицу со звездой на обложке.

   - Так, что мы имеем: красноармейская книжка, Карасев Андрей Николаевич, рядовой - недоверчиво хмыкнул - ты посмотри, и отчество совпадает, год рождения - девятьсот двадцать второй, уроженец - город Иркутск..., сибиряк значит, призван..., вч номер... . В общем с этим все понятно. Все ясно и понятно, кроме одного, почему именно сюда, именно в это тело? Может быть, из-за полного совпадения имен, так ведь все остальное вообще не совпадает, он и в Иркутске то бывал всего один раз и то, проездом. Что тут еще? Несколько купюр разного достоинства. Увольнительная записка вроде проясняет побольше: так, следует в местечко Кшечев, цель - отправка почтовой корреспонденции.

   Судя по названию местечка, мы где-то на Украине. Хотя не факт, с Белорусскими названиями я тоже не очень-то знаком. Однако оказывается у политрука фамилия вполне себе русская - Рыбаков, вот ведь, а писали, что в комиссары только евреев брали. Врали, наверное. Вот тебе товарищ Карасев и прекрасная возможность разобраться, кто врал, а кто правду говорил, если живой конечно останешься, в чем увы совершенно никакой уверенности нет.