Последние - Максим Горький

С о ф ь я. Нет, будем правдивы. Мы знаем, что газеты не клевещут...

Я к о в. Ах, Соня... Это, должно быть, страшно трудно - остаться честным, имея пятерых детей...

С о ф ь я. Не говори так! Ты сам себе не веришь...

Я к о в (сконфужен). Всё против человека в нашем обществе, вот что я хотел сказать! Невозможно быть самим собой...

С о ф ь я (всё время ходит по комнате, сняла цветы с головы няньки, бросила их в угол). Человека, имеющего пятерых детей, мы знаем лучше газет. Нам известно, что этот человек кутила и развратник; он устроил игорный дом рядом с комнатами, где спали его дети. Какие женщины бывали у него! Он оскорблял свою жену непрерывно десять лет - сколько любовниц имел он! Разве не он развратил Александра? А почему я не умела помешать этому? Он пьяный уронил Любу на пол, сделал её уродом - как я могла допустить? Поздно думать об этом? Поздно, да, я знаю...

Я к о в (качая головой). Как ты ошиблась однажды...

С о ф ь я. Я это знаю... Ты - мягок... да, с тобой было бы спокойнее жить... Ты честный человек. Мне было тридцать пять лет, когда я догадалась об этом, а Любе уж было десять. Десять лет я не думала о тебе... забыла про тебя и вспомнила в год, когда Иван, помещик, дворянин, - пошёл служить в полицию. Ты застрелился бы, но - не пошёл! И вот десять лет пытки и унижений и для меня и для него... Как он быстро развратился, прогнил... Когда в него стреляли - мне стало жалко его, я готова была простить ему всё, что можно... Но он вёл себя так унизительно, трусливо...

(Из столовой идёт доктор Лещ, человек средних лет, с больным жёлтым лицом. Он шагает осторожно, прислушивается, предупредительно кашляет.)

Л е щ. Если помешал - приношу извинения! Вам сказала Надя о том, что подозреваемый в покушении заболел?

С о ф ь я. А зачем я должна знать это?

Л е щ (поучительно). Человек этот не может быть безразличен для вас; странно вы говорите! Вы непосредственно заинтересованы в том, чтобы он понёс должное наказание, - как же иначе? (Считает пульс Якова, глядя в потолок.) Как спали?

Я к о в. Плохо.

Л е щ. А сердце?

Я к о в. Замирает...

С о ф ь я. Он не сознаётся?

Л е щ. Нет! Аппетит?

Я к о в. Плохой. Ванны меня ослабляют...

Л е щ. Я это предвидел, разумеется.

С о ф ь я. Может быть, действительно не он стрелял?

Л е щ. Не знаю. Меня это не касается. Ванны надо продолжать.

Ф е д о с ь я (улыбаясь). Доктор, полечил бы ты меня, а? Полечи-ка! (Тихонько смеётся, точно торжествуя.)

Л е щ (солидно). Далее - Александр может получить должность помощника пристава, но это будет стоить пятьсот рублей.

Со ф ь я. Надо дать взятку?

Л е щ. А как же? Разумеется.

С о ф ь я. У нас нет денег.

Л е щ. Несомненно. Но я думаю, дядя Яков понимает насущную необходимость всей семьи...

С о ф ь я. У него тоже нет денег...

Л е щ (пристально глядя на неё). Сенсационно. И - странный тон - как будто эту взятку требую у вас я сам!

Я к о в (торопливо). Это не совсем верно, Соня, я могу дать пятьсот...

С о ф ь я (зятю). Вам кажется, что Александр будет на месте в полиции?

Л е щ. Я, как вам известно, человек правдивый, и скажу прямо: полиция - это единственное учреждение, где ваш сын может служить. Я отношусь к нему отрицательно и не скрываю этого даже от него. Разумеется, в нём есть и добрые чувства, но в общем - это анархист, человек, лишённый внутренней дисциплины, существо с расшатанной волей... недоучившийся юнкер...

С о ф ь я. Когда вы осуждаете людей, вы говорите охотно, но ужасно длинно.

Л е щ (любезно). Тут виновато обилие недостатков в людях...

С о ф ь я (Якову). Мне не хочется, чтобы Александр служил в полиции...

Я к о в (бормочет). Что же делать?..

Л е щ. Не вижу, где бы он мог служить кроме, положительно не вижу. У него есть некоторая военная выправка, он был вольноопределяющимся, имеет какой-то чин. Я думаю, он будет недурным полицейским... для провинции, разумеется!

Я к о в (осторожно). Главное, Соня, он уйдёт из дома, и дети избавятся от его влияния... Ты позволь мне дать эти деньги...

С о ф ь я (пожимает плечами). Я не понимаю, что надо делать.

Я к о в. Деньги - кому?

Л е щ. Я дал слово, что не назову имени лица, которое желает получить деньги.

Я к о в (смущённо). Конечно... понимаю...

Л е щ. Не очень приятное поручение давать взятки... Что, скоро обед?

С о ф ь я. Идёмте. (Помогая Якову встать.) Вот я и продала сына...

Л е щ (наставительно). Продавая - получают деньги...

С о ф ь я. На душе у меня - нехорошо...

Я к о в (тяжело двигая ногами). Что делать! Без взяток не работает машина нашей жизни...

Л е щ (идя за ними). Без денег - невозможна личная независимость...

(Из столовой навстречу им идёт Надежда.)

Л е щ. Ты что?

Н а д е ж д а. На минуту, Павел... (Ведёт его назад в комнату Якова. Тихо.) Получил?

Л е щ (недовольно). Как это неосторожно и некорректно... точно я спрячу эти деньги от тебя, фу!

Н а д е ж д а (целуя его). Милый Пашка, не сердись! Пятьсот! да? А ты получишь - двести?

Л е щ. Тише!

Н а д е ж д а. И купишь мне крест из гранат, помнишь, ты обещал? Ты должен подарить мне этот крест: ведь план - мой!

Л е щ. Я, разумеется, сдержу слово! Идём же! Там садятся за стол... Что за шум?

(Прислушиваются.)

Н а д е ж д а (удивлённо). Приехал отец!

Л е щ. Гм... неожиданно!

И в а н (в столовой). Почему меня никто не встретил?

С о ф ь я. Кто же знал, что ты приедешь сегодня...

И в а н. Но я послал вам телеграмму!

С о ф ь я. Не кричи...

Л е щ. Подождём здесь, пока он остынет.

Н а д е ж д а (вздыхая). Ах, этот комик папка!

И в а н (в дверях столовой). Вы боитесь проехать по улице рядом с человеком, которого злодеи осудили на смерть, хотя человек этот ваш отец, да?

С о ф ь я. Садись, ешь, Иван...

И в а н (идёт в комнату Якова). Я не хочу ваших объедков! Надежда, почему меня никто не встретил?

Н а д е ж д а. Мы не знали!

И в а н. Неправда! А, господа! Я понимаю вас! С того дня, как я не служу, - цена мне упала в ваших глазах...

Л е щ. Вы бы поздоровались прежде...

И в а н. Что? Здравствуйте...

Л е щ. Преступник, который...

И в а н. Который поднял безумную руку на меня, - что он?

Л е щ. Заболел острым расстройством нервов...

И в а н. Это его не оправдает, нет, шалишь!

Л е щ. Ну, да, но его нельзя судить...

И в а н. Почему? (Он опускается на диван. В дверях столовой стоят Пётр, Вера, Софья, потом Александр. Из двери за ширмами в комнату Якова входит Любовь, останавливается у кресла няни, задумчиво гладит рукой её щёку, старуха что-то бормочет, тихонько смеётся, кивая головой. Лещ и Надежда около Ивана. В столовой - горничная.) Это поразительно! За то, что я не позволил застрелить себя - меня бесчестят газеты и даже принуждают уйти со службы... а извергам, убийцам - мирволят, потому что у них, видите ли, слабые нервы! И называют это - конституцией! Как жить, спрашиваю я вас, как жить?

С о ф ь я (уходя в столовую). Садитесь за стол!

И в а н. Разве пойдёт мне кусок в горло!

А л е к с а н д р. А ты выпей водки, и он пойдёт.

И в а н. Почему ты не встретил меня на вокзале?

А л е к с а н д р. Ну, брось это!

И в а н (почти искренно). Нет, мне обидно... Разве я не заслужил вашего внимания, дети, а?

Я к о в (из столовой). Да перестань же, Иван...

Л ю б о в ь (подходит к отцу, холодно). Вы скоро кончите эту жалкую сцену?

И в а н (встаёт). Жалкую? (Ко всем.) Так она говорит об отце своём, который на службе престолу и порядку...

Л ю б о в ь (спокойно). Пропустите меня, я хочу есть...

И в а н. Чей хлеб ты идёшь есть, горбатая дрянь?

Я к о в (кричит). Иван! Ах, боже мой...

Л ю б о в ь (спокойно, громко). Я буду есть хлеб вашего брата.

С о ф ь я. Иван, ты бы постыдился хоть горничной...

И в а н (оглядываясь). Как? Что такое?

Л ю б о в ь. Вы не смеете говорить мне грубости...

И в а н (растерянно оглядываясь). Это - это новость...

Я к о в (поддерживаемый под руку Петром, взволнованный, тихо). Что вы? Вы с ума сошли! Иван!.. Иди... иди!

И в а н (уходя). Я не буду есть, если она сядет за один стол со мной...

(Все идут за ним; Яков, Пётр и Любовь остаются одни.)

Я к о в (тихо). Что с тобой, Люба?

Л ю б о в ь (тихо). А как ты думаешь? (Под её взглядом он наклоняет голову. Пётр подозрительно смотрит на них.)

И в а н (в столовой, горестно). Откуда мог явиться в моей семье этот злой дух вражды?

А л е к с а н д р. Твоё здоровье, папа!

(Яков и Пётр молча идут к столу. Любовь осталась одна, оглядывается, кутаясь в свою шаль.)

Ф е д о с ь я (наклоняясь в кресле, смотрит на неё с улыбкой, манит к себе и шепчет). Поди сюда, Любушка, поди сюда... Что он кричит, воевало-то наш?

Л е щ (в столовой). С приездом... и за осуществление всех желаний нашей тесной семьи!

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Часть столовой - скучный угол со старинными часами на стене. Солидный буфет и большой стол, уходящий наполовину за пределы сцены. Широкая арка, занавешенная тёмной драпировкой, отделяет столовую от гостиной; гостиная глубже столовой, тесно заставлена старой мебелью. В правом углу горит небольшая электрическая лампа; под нею на кушетке В е р а с книгой в руках. Между стульев ходит П ё т р, точно ищет чего-то. В глубине у окна Л ю б о в ь, она встала коленями на стул, держится за спинку и смотрит в окно.