Коралайн - Нил Гейман

– Знаешь, Кэролайн, – сказала она немного погодя. – Ты в страшной опасности.

Мисс Форсибл фыркнула и отложила вязание.

– Не глупи, Эйприл! Прекрати стращать ребенка. Ты плохо разглядела. Дай-ка чашку мне, дитя!

Коралайн отдала чашку мисс Форсибл. Мисс Форсибл внимательно вгляделась в чаинки, покачала головой и посмотрела еще раз.

– Бог мой! – сказала она. – Ты была права, Эйприл. Она в опасности.

– Вот видишь, Мириам! – торжествуя, воскликнула мисс Свинк. – Мои глаза, как всегда, верны мне.

– Так в какой я опасности? – поинтересовалась Коралайн.

Мисс Свинк и мисс Форсибл безучастно уставились на нее.

– Чего не знаю, того не знаю, – сказала мисс Свинк. – Чайные листья не сообщают детали. То есть не совсем. Они могут рассказать общее, но не жди подробностей.

– Что же мне тогда делать? – спросила слегка встревоженная Коралайн.

– Не одевать в гардеробной зеленого, – предложила мисс Свинк.

– Или болтать о шотландском театре, – добавила мисс Форсибл.

Коралайн подивилась, почему из знакомых ей взрослых так мало кто рассуждает здраво. Иногда ей приходилось задаваться вопросом, понимают ли они, с кем разговаривают.

– И будь очень, очень осторожна, – предупредила мисс Свинк. Она поднялась с кресла и подошла к камину. На каминной полке стоял небольшой кувшинчик; мисс Свинк сняла с него крышку и принялась вынимать разнообразные вещи. В кувшинчике отыскалась крошечная фарфоровая утка, наперсток, странного вида медная монета, две скрепки и камешек с дыркой.

Дама отдала Коралайн дырявый камень.

– А зачем он? – спросила Коралайн. Дырка зияла как раз посередине. Коралайн подняла камень и посмотрела сквозь отверстие на окно.

– Он может помочь, – объяснила мисс Свинк. – Иногда они помогают от нехороших вещей.

Коралайн одела куртку, попрощалась с обеими соседками, с их собаками и вышла на улицу.

Туман окутал дом непроницаемой пеленой. Коралайн медленно брела к лестнице, ведущей в ее квартиру, и вдруг у подножия остановилась и осмотрелась.

В дымке мир стал совсем призрачным.

«В опасности?» – подумала Коралайн. Это звучало захватывающе и не казалось чем-то плохим. Не совсем плохим.

Коралайн поднялась по ступеням, крепко сжав в кулаке свой новый камешек.

Следующий день выдался солнечным, и мама взяла Коралайн в ближайший крупный город купить школьную одежду. Папу они оставили на станции: он собирался на один день в Лондон повидаться с какими-то людьми.

Коралайн помахала ему на прощание, и они с мамой отправились в универмаг за обновками.

Коралайн страшно понравились ярко-зеленые перчатки. Мама отказалась их взять, зато купила белые носки, темно-синие брюки, четыре серые блузки и темно-серую юбку.

– Но мам, в школе все носят серые блузки и всё такое! А вот зеленых перчаток ни у кого нет, я буду одна такая!

Мама не слушала – она обсуждала с продавцом, какой пуловер купить Коралайн. Оба сошлись на том, что лучше всего купить жутко просторный и мешковатый, в надежде, что в один прекрасный день она до него дорастет.

Коралайн оставила их и ушла к витрине с «веллингтоновскими» ботинками в форме лягушек, уток и кроликов.

Потом она вернулась.

– Коралайн? Вот ты где! Где тебя носило?

– Меня похитили инопланетяне, – ответила Коралайн. – Они пришли из открытого космоса с лучевыми пистолетами, но я их обманула, потому что надела парик и смеялась с иностранным акцентом, и поэтому мне удалось сбежать.

– Конечно, солнышко. А теперь, думаю, пора приступать к заколкам, верно?

– Нет.

– Ну, скажем, полдюжины, чтобы закалывать волосы набок, – предложила мама.

Коралайн промолчала.

В машине, когда ехали домой, она спросила:

– А что в той пустой квартире?

– Не знаю. Думаю, ничего. Наверное, как и в нашей было, пока мы в нее не переехали. Голые комнаты.

– А как ты думаешь, туда можно попасть из нашей квартиры?

– Невозможно, если, конечно, ты не умеешь ходить сквозь кирпичные стены.

– А-а.

Домой они вернулись к обеду. Несмотря на солнечную погоду, день выдался холодным. Мама заглянула в холодильник и нашла там сиротливый помидор и кусок сыра с зеленой плесенью. В хлебнице осталась одна корочка.

– Смотаюсь-ка я в магазин – куплю нам рыбных палочек или еще чего-нибудь, – сказала мама. – Идешь со мной?

– Нет, – отказалась Коралайн.

– Не скучай, – попрощалась мама и вышла. Затем вернулась, взяла забытые ключи от машины и снова ушла.

Коралайн изнывала от скуки.

Она полистала книгу, которую читала мать – о людях какой-то далекой-предалекой страны; каждый день эти люди брали кусочки белого шелка и разрисовывали их воском, а затем опускали в краску. Потом снова разрисовывали воском и красили опять. Затем выплавляли воск в горячей воде, и когда материя становилась великолепной, сжигали в огне дотла.

Коралайн эта возня показалась совершенно бессмысленной; ей оставалось надеяться, что тем людям нравилось их занятие.

Веселее не стало, а мама все не появлялась.

Коралайн взяла стул и подтащила к кухонной двери. Взобралась на стул и встала на цыпочки. Слезла, взяла из чулана веник. Снова вскарабкалась на стул и подняла веник повыше.

Звяк!

Коралайн слезла со стула, подняла с торжествующей улыбкой связку ключей, прислонила веник к стене и отправилась в гостиную.

Семья ее не пользовалась гостиной. Вся мебель была унаследована от бабушки Коралайн, включая деревянный кофейный столик, сервировочный столик, массивную стеклянную пепельницу и нарисованную маслом картину, изображающую вазу с фруктами. Коралайн никогда не понимала, кому могло взбрести в голову малевать вазы с фруктами. Больше в комнате ничего не было: ни пустячных безделушек на каминной полке, ни статуй, ни часов; ничего, что могло бы придать ей уют и обжитость.

Старинный черный ключ казался холоднее остальных. Коралайн вставила его в скважину. Ключ повернулся легко, замок послушно щелкнул.

Коралайн замерла и прислушалась. Она понимала, что поступает нехорошо, и теперь пыталась выяснить, не вернулась ли мама, но ничего не услышала. Тогда Коралайн положила ладонь на дверную ручку, повернула ее и, наконец, открыла дверь.

Дверь вела в темный коридор. Кирпичи исчезли, словно стены никогда здесь и не было. Из коридора веяло холодным запахом плесени: так пахнет что-то очень древнее и неторопливое.

Коралайн вошла в дверной проем.

Она попыталась представить, как может выглядеть незаселенная квартира: если конечно, коридор вел именно туда.

Коралайн взволнованно прошла по коридору. Было в нём что-то знакомое.

Ковер под ногами был точно такой же, как и у нее дома. Обои на стенах – точь-в-точь как и у них. Висящая на стене картина была такой же, какая висела у них в коридоре.

Коралайн поняла, где находится: она находилась в собственной квартире. Она никуда и не уходила.

Она в растерянности потрясла головой.

И уставилась на висящую на стене картину: нет, картина не была той самой. Та, что висела у них дома, изображала мальчика в старомодной одежде, который созерцал мыльные пузыри. Но теперь выражение лица мальчишки изменилось – он разглядывал пузырьки с таким выражением, словно собирался сделать с ними что-то крайне жестокое. Было что-то особенное в его глазах.

Коралайн смотрела на глаза, пытаясь сообразить, что же в них было не так.

До нее почти дошло, когда кто-то позвал: «Коралайн?»

Голос был как у мамы. Коралайн отправилась в кухню, откуда доносился голос. В кухне спиной к ней стояла женщина. Выглядела она очень похоже на настоящую маму Коралайн.

Только вот...

Только вот кожа у нее была белой как бумага.

Только вот была она выше и худее.

Только вот пальцы у нее были слишком длинными и безостановочно шевелились, а бордовые ногти были изогнутыми и острыми.

– Коралайн? – обратилась к ней женщина. – Это ты?

И тут она обернулась. Вместо глаз у нее были большие черные пуговицы.

– Пора обедать, Коралайн, – сказала женщина.

– Кто вы? – спросила Коралайн.

– Я твоя другая мама, – отвечала женщина. – Беги скажи своему другому папе, что обед готов. – Она открыла дверцу духовки. Внезапно Коралайн поняла, насколько успела проголодаться. Из духовки пахло великолепно. – Ну, иди же!

Коралайн вышла в коридор и отправилась к кабинету папы. Открыла дверь. Спиной к ней у монитора сидел какой-то мужчина.

– Здрасьте, – сказала ему Коралайн. – Я... я хотела сказать, что она сказала, что обед готов.

Мужчина обернулся.

Вместо глаз у него были пуговицы – большие, черные и блестящие.

– Привет, Коралайн, – поздоровался он. – Умираю с голоду!

Он поднялся и пошел вместе с ней в кухню. Они уселись за кухонный стол и другая мама подала обед. Огромного коричнево-золотистого цыпленка, жареную картошку и мелкий зеленый горошек. Коралайн жадно набросилась на еду. Все было чрезвычайно вкусным.