Коралайн - Нил Гейман

Нил Гейман

Коралайн

Волшебные истории – это больше, чем правда: не потому, что они лгут, будто драконы существуют, а потому, что утверждают, что дракона можно победить.

Коралайн обнаружила дверь вскоре после переезда в дом. Дом был очень старым – с чердаком под крышей, с подвалом под полом и разросшимся садом с громадными старыми деревьями. Семье Коралайн принадлежал не весь дом – для этого он был слишком велик. Нет, им принадлежала только часть. Старый дом с ними делили и другие люди. Мисс Свинк и мисс Форсибл жили в квартире этажом ниже Коралайн. Обе они были старыми и толстыми и держали в квартире многочисленных шотландских терьеров не первой молодости с именами Хэмиш, Эндрю и Джок. Когда-то мисс Свинк и мисс Форсибл были актрисами, как сообщила Коралайн мисс Свинк в их первую встречу.

– Видишь ли, Кэролайн, – говорила она, неправильно расслышав ее имя, – мы обе, мисс Форсибл и я, в свое время были знаменитыми актрисами. Очень знаменитыми, милочка. Ах, не давай Хэмишу этих кексов с изюмом, иначе у него до утра будет болеть животик!

– Я Коралайн. А не Кэролайн. Коралайн! – поправила Коралайн.

В квартире над Коралайн, под самой крышей, жил полоумный пожилой человек с роскошными усами. Он поведал Коралайн, что дрессирует цирковых мышей. Правда, пока их никто не видел.

– В один прекрасный день, малышка Кэролайн, они будут полностью готовы – и весь мир увидит чудеса моего мышиного цирка! Ты, конечно, спросишь, почему нельзя взглянуть сейчас: ведь ты именно это собираешься сказать?

– Нет, – ответила Коралайн. – Я хотела сказать, чтобы вы не называли меня Кэролайн. Я – Коралайн.

– Мой мышиный цирк нельзя посмотреть потому, – пояснил старик, – что мыши еще не всё отрепетировали. Кроме того, они отказываются играть песни, которые я для них написал. Все песни, которые я пишу для мышей, должны звучать как «тампти-пампти», а белые мыши играют больше похоже на «тудл-дудл». Я уже подумываю перевести их на другие сорта сыра.

Коралайн сомневалась, что это можно назвать мышиным цирком. Скорее всего, решила она, старик просто выдумывает.

На следующий день после переезда Коралайн отправилась на разведку.

Рядом с домом раскинулся большой сад, именно его Коралайн и решила осмотреть в первую очередь. В самом дальнем углу она обнаружила теннисный корт, но вряд ли кто-либо из обитателей дома играл там – изгородь пестрела дырами, а сетка почти истлела. Еще в саду был старый розарий с чахлыми кустиками, усыпанными тлей, полный булыжников сад камней и грибница с коричневыми мясистыми поганками, источавшими жуткий запах, когда на них наступаешь.

Кроме того, в саду имелся колодец. В первый же день мисс Свинк и мисс Форсибл сочли необходимым предупредить Коралайн, что он очень опасен, и взяли с нее слово держаться от колодца подальше. Поэтому Коралайн немедля отправилась на поиски колодца, чтобы разузнать его местоположение – ну, чтобы потом как следует держаться подальше.

Колодец нашелся через два дня, на буйно заросшем лугу за кортом – скрытый зарослями деревьев и высокой травой круг из камней. Он был прикрыт деревянными досками, чтобы кто-нибудь случайно не провалился, но в одной из досок осталось отверстие от сучка, и Коралайн потратила полдня, бросая в него мелкую гальку и желуди и считая, как скоро глубоко-глубоко внизу раздастся плеск от их падения в воду.

Еще Коралайн изучала живность. Она нашла ежа, змеиную кожу (правда, без змеи), камень, страшно напоминающий лягушку, и жабу, страшно напоминающую камень. Также был обнаружен высокомерный черный кот, который мог сколько угодно сидеть на пнях или стенах и глазеть на Коралайн, но всегда ускользал, если она хотела с ним поиграть.

Так она и провела первые две недели на новом месте – разведывая сад и окрестности. Мама заставляла ее заглядывать домой на обед и ужин; да еще она должна была одеваться потеплее, прежде чем уйти, потому что лето в тот год выдалось очень холодное; но не проходило ни одного дня, чтобы она не отправлялась на разведку, пока однажды не полил дождь, и ей пришлось остаться дома.

– Ну, и что мне делать? – спросила Коралайн.

– Почитай книгу, – посоветовала мама. – Посмотри видео. Поиграй с игрушками. Пойди понадоедай мисс Свинк и мисс Форсибл, или тому чокнутому чудаку сверху.

– Ну нет, – возразила Коралайн, – ничего такого мне не хочется! Хочу пойти поразведывать.

– Я ничего не имею против этих твоих разведок, – ответила мать, – пока ты не начинаешь перегибать палку.

Коралайн подошла к окну и принялась смотреть, как идет дождь. Под таким не погуляешь – он специально бросается вниз и с плеском разбивается на месте приземления. Такой дождь подразумевает целеустремленность – на этот раз он целеустремленно превращал сад в мутный жидкий супчик.

Коралайн уже пересмотрела все видеокассеты. Игрушки наскучили, а все свои книги она перечитала. Она включила телевизор и стала прыгать по каналам, но не нашла ничего, кроме людей в костюмах, рассуждающих о рынке капитала, и спортивных программ. В конце концов, отыскалось кое-что интересное: заключительная часть биологической передачи о какой-то «защитной окраске». Показывали всяких животных – птиц и насекомых – которые, чтобы уцелеть, маскировались под листья, прутики или же других животных. Коралайн очень понравилось, но передача слишком быстро подошла к концу, сменившись репортажем о кондитерской фабрике.

Настало время поговорить с папой.

Отец Коралайн был дома. Мама с папой оба делали что-то на компьютерах, а это значило, что они много времени проводили дома. У каждого из них был отдельный кабинет.

– Привет, Коралайн, – не поворачиваясь сказал он, когда дочь вошла.

– М-м-ф-ф... – ответила Коралайн. – Дождь идет.

– Ага, – согласился отец. – Как из ведра.

– Нет же, – возразила Коралайн. – Просто идет дождь. Мне можно на улицу?

– А что мама говорит?

– Она говорит: «Ты не выйдешь за двери в такую погоду, Коралайн Джонс!»

– Значит, нельзя.

– Но мне надо продолжать разведывать.

– Тогда разведай квартиру, – предложил папа. – Вот тебе бумага и ручка. Посчитай двери и окна. Перечисли всё синее. Организуй разведывательную экспедицию и открой на карте местоположение водонагревательного бака. И дай мне спокойно поработать.

– А можно мне в гостиную? – В гостиной Джонсы хранили дорогую (и страшно неудобную) мебель, доставшуюся от бабушки. Коралайн туда не пускали. Туда вообще никто не ходил. Держали для самых торжественных случаев.

– Если не напортачишь. И ничего там не трогай.

Коралайн сосредоточенно выслушала задание, взяла ручку с листиком и отправилась на разведку.

Она разыскала водонагревательный бак (в чуланчике на кухне).

Она посчитала все синее (153).

Она посчитала окна (21).

Она посчитала двери (14).

Из всех перечисленных дверей тринадцать открывались и закрывались. Еще одна, массивная резная дверь из дерева в углу гостиной, оказалась запертой.

Она спросила у мамы:

– Куда ведет эта дверь?

– Никуда, дорогая.

– Но должна же она куда-то вести!

– Проверь! – покачав головой, предложила мама. Она подтянулась и сняла связку ключей с полки над дверным косяком. Потом тщательно перебрала и отыскала среди них один – самый старый, самый большой самый черный и ржавый ключ. Они пошли в гостиную, и мама отперла дверь.

Та с готовностью распахнулась.

Мама оказалась права. Дверь никуда не вела. Она открывалась в кирпичную стену.

– Когда здесь был один целый дом, – объяснила мама, – дверь куда-то вела. А затем дом разделили на квартиры, и проем просто заложили кирпичом. По ту сторону стены другая квартира, которую еще никто не купил.

Она закрыла дверь и вернула связку ключей на полку над кухонным косяком.

– Ты ее не заперла, – напомнила Коралайн.

– А зачем? – пожала плечами мама. – Дверь все равно никуда не ведет.

Коралайн промолчала.

Уже почти совсем стемнело, а дождь по-прежнему барабанил по стеклам и размывал дальние огни проезжавших по дороге машин.

Отец Коралайн оторвался от работы и приготовил на всех ужин.

– Пап, ты опять сам накулинарил! – с отвращением сказала Коралайн.

– Это лук с тушеной картошкой, гарниром из эстрагона и плавленым сыром «Груэр», – разъяснил отец.

Коралайн вздохнула, отошла к холодильнику и достала мини-пиццу и картошку, намереваясь разогреть их в микроволновке.

– Ты же знаешь, я не люблю домашнюю еду! – пожаловалась она папе, пока ужин вращался в печке, а крохотные красные циферки вели обратный отсчет до нуля.

– Ты даже не пробовала, может, понравилось бы, – заметил папа, но Коралайн упрямо затрясла головой.