Эксперт № 14 (2014) - Эксперт Эксперт

Это хорошо видно на примере электронной промышленности, где производство представляет собой пирамиду, в основании которой лежат разработки элементной базы и самой аппаратуры, а на вершине — маркетинг произведенной продукции. Именно эти части производственного процесса оставались у западных фирм, в то время как собственно производство размещалось по всему миру. Решоринг состоит в том, что все части пирамиды теперь остаются в стране-разработчике.

Александр Идрисов обращает внимание на то, что возврат производства на Западе называют еще и инсорсингом, поскольку процесс вывода промышленности часто шел в форме аутсорсинга. А Россию процесс аутсорсинга практически не затронул, он просто мимо прошел. Поэтому нет и инсорсинга. России, в отличие от Запада, нечего возвращать из Китая просто потому, что туда, за редким исключением, ничего не выводилось.

Следовательно, задача реиндустриализации для России выглядит совсем иначе. Если она состоится, то это будет не возвращение, а восстановление или даже создание новой промышленности, которой в новых условиях придется конкурировать за рынки не только с промышленностью Китая, но уже и с промышленностью Запада. И с ними же конкурировать за инвестиции, то есть за финансовые ресурсы. Поскольку компаниям, уходящим из Китая, чтобы использовать преимущества, появившиеся на том же американском рынке, вряд ли придет в голову инвестировать в Россию. И это притом, что российская финансовая система недружелюбна по отношению к промышленности: о стоимости кредитов в России не написал только ленивый. И наконец, теперь уже придется действовать в условиях санкций, которые нам обещают западные страны по следам украинского кризиса.

A. Дейнека. Восстановление Ростсельмаша

Нужны реформы

Перечислим главные пункты отечественной реиндустриальной повестки, которые чаще всего упоминают предприниматели и эксперты.

Стимулирующее налогообложение и дешевые деньги. Президент ЗАО «Новое содружество» и ассоциации «Росагромаш» Константин Бабкин в беседе с «Экспертом» говорил о записке, которую он подготовил для президента Путина, где объяснял, почему сельхозтехнику выгоднее производить в Канаде, а не в России. Практически по всем составляющим производственных затрат соотношение не в пользу России. Если стоимость рабочей силы и энергоресурсов уже сравнима, то накладные расходы, например на охрану, бухгалтерию, бумагооборот, и стоимость кредитов в России в разы больше. И хотя налоги формально выше в Канаде, значительные вычеты и льготы, стимулирующие НИОКР и модернизацию производства, делают фактическую налоговую нагрузку ниже. В результате чистый убыток при переносе тракторного производства из Канады в Россию составит, по оценке Бабкина, порядка 20 млн долларов в год. По его мнению, необходимо снижать процентную ставку Центробанка. И организовать систему налоговых вычетов: если предприятие вкладывает в модернизацию, в развитие, то эти деньги не облагать налогами: «А для сельского хозяйства, которое дает в бюджет всего лишь 1,5 процента доходов, нужно вообще отменить налоги, и оно сразу пойдет вперед, увлекая за собой связанные с ним отрасли промышленности — от пищевой до машиностроения».

Поддержка спроса. По мнению основного владельца и руководителя компании «ИРЭ-Полюс» Валентина Гапонцева , главная проблема для компаний, производящих высокотехнологичное оборудование, — низкий спрос на их продукцию в России, отсутствие серьезного рынка. Приходится работать только на экспорт, потому что в России высокие технологии до последнего времени никому не были нужны, люди не умеют с ними обращаться, не хотят ничего менять. Только сейчас начались подвижки. Проблема еще и в том, что в России в 1990-е годы были разрушены КБ и проектные институты, которые в советское время проектировали промышленные предприятия и выступали в качестве интеграторов высокотехнологичного оборудования. И сейчас производителям этого оборудования не с кем взаимодействовать.

Но все же проректор по развитию технического университета «Станкин», директор государственного инжинирингового центра МГТУ «Станкин» (крупнейшего разработчика станков в России) Александр Андреев считает, что проблема спроса на продукцию отечественного машиностроения в значительной мере имеет субъективный характер, который проявляется даже в тех случаях, когда российские аналоги лучше импортных. Вот почему «Станкин» и Ассоциация станкопроизводителей предлагают ввести квотирование при расходовании бюджетных средств, как сделали китайцы в свое время: получил от государства сто рублей на закупку оборудования — изволь определенный процент потратить на приобретение российского оборудования. «Для того чтобы возрождать промышленность, нужно прежде всего обеспечить внутренний спрос на ее продукцию. Вначале достаточно искусственными, в общем-то антирыночными, методами. Но на этапе развития все так действуют», — говорит Александр Андреев.

И китайцы добились своего: китайские потребители привыкли к продукции собственного машиностроения и ее потребление выросло настолько, что резко сократился экспорт.

Поддержка экспорта — одна из важнейших форм поддержания спроса на промышленную продукцию во всем мире. А в России особенно, поскольку объем нашего рынка даже при полном его развитии не обеспечивает достаточного спроса, особенно на массовую продукцию, например у производителей комплектующих, производство которых становится рентабельным при объемах выпуска, рассчитанных на весь мир. Особенно наглядно это видно на примере микроэлектроники. Производительность далеко не самой большой в мире фабрики «Микрон» в Зеленограде, выпускающей микросхемы с проектными нормами 90 нм, составляет 3000 пластин в месяц, на каждой из которых может быть расположено до 10 тыс. микросхем, то есть суммарная производительность фабрики — 30 млн микросхем в месяц.

Константин Бабкин отмечает, что в Канаде, где у его компании имеется тракторный завод, весьма развиты различные формы поддержки производства, экспорта и спроса на технику. «В Канаде есть такое агентство Export Development Canada, которое дает кредиты зарубежным потребителям, если они покупают канадскую машиностроительную продукцию, длинные дешевые кредиты». А в Японии государство возмещает транспортные расходы компании при экспорте продукции в Европу, расходы на участие в выставках и рекламных мероприятиях.

П. Вильямс. Монтаж цеха. 1932

Роль гособоронзаказа. В Strategy Partners Group считают, что если ставить задачу возрождения российской промышленности, то ее двигателями могут стать крупные компании, в первую очередь оборонного комплекса, потому что именно они сейчас получают крупные финансовые ресурсы на реконструкцию и развитие, что делает их источником спроса на продукцию смежных отраслей. Кроме того, оборонка всегда нацелена на глобальную конкуренцию, поскольку постоянно сопоставляет свои достижения с достижениями потенциального противника.

Но одна из проблем российского машиностроения в том, что оно сохраняет традиционный облик: на каждом заводе делают все начиная с гаек и болтов. Как отмечает член-корреспондент РАН генеральный директор Национального института авиационных технологий Олег Сироткин , в результате между заводами почти нет кооперации.

Для того чтобы перейти к современному типу организации, считает партнер Strategy Partners Group Михаил Григорьев , необходима реформа планирования производства в оборонном комплексе и его финансирования, которое в настоящий момент поощряет закрепление косной традиции.

«Россия занимает одно из последних мест среди стран ОЭСР по доступу промышленности к финансированию», — поясняет Александр Идрисов. Вызвано это двумя причинами. С одной стороны, архаичностью банковского законодательства. Например, в России нет закона о проектном финансировании. Банки не могут финансировать компании с высокими рисками. С другой стороны, все усугубляется отсутствием долгосрочного государственного планирования, которое ограничено трехлетним бюджетным циклом. Михаил Григорьев поясняет, что это сокращает горизонт планирования в промышленности и увеличивает риски, в том числе банковские: «Никто не может планировать на десять-пятнадцать лет вперед, которые необходимы для создания машиностроительного производства и его окупаемости».

Кроме того, при оплате продукции оборонной отрасли необходим отказ от пресловутой формулы «20 + 1». Суть ее в том, что на свои собственные затраты предприятию разрешается вводить маржу в 20 процентов, а на покупные комплектующие — только один процент. А ведь таких комплектующих может быть сотни и тысячи. В результате предприятию становится невыгодной кооперация. Родилась эта схема из-за стремления пресечь, как казалось российскому военному ведомству, «необоснованные накрутки», но при этом из себестоимости продукции оказались исключены услуги по интеграции, сервису, гарантийному обслуживанию, затраты на которые возникают при покупке внешних комплектующих. Как показывает мировой опыт, эти затраты могут быть сравнимы с собственно производственными затратами.