Эксперт № 14 (2014) - Эксперт Эксперт

Решоринг и его причины

Наметившийся возврат промышленности на Запад стал результатом действия нескольких факторов. Во-первых, в США резко упали цены на энергоносители в результате разработки сланцевого газа. Это стало возможным за счет того, что, с одной стороны, появились технологии, позволяющие получать сланцевый газ в промышленных объемах, а с другой — правительство США ограничило экспорт этого газа именно ради снижения внутренних цен на него. Во-вторых, рост экономического могущества Китая стал внушать такие опасения, что размещение там новейших производств рассматриваться как угроза национальной безопасности Соединенных Штатов. А США диктуют требования по секретности и безопасности всему западному миру. Кроме того, повысились зарплаты рабочих в Китае и странах Юго-Восточной Азии и одновременно появились возможности автоматизации самых трудоемких процессов в промышленности, таких как, например, сборка печатных плат, что резко повышает производительность труда, уменьшает потребность в рабочей силе и меняет требования к ее характеру. В результате, как писал The Economist в январе 2013 года, затраты на производство с учетом транспортных расходов и таможенных пошлин во многих компаниях в Калифорнии в настоящее время только на 10% выше, чем в Китае.

Тот же The Economist отмечает, что опрос, проведенный Boston Consulting Group (BCG) в апреле 2012 года, показал, что 37% компаний с годовым объемом продаж свыше 1 млрд долларов планируют переводить производственные мощности из Китая в Америку или активно изучают этот вопрос. Для очень больших фирм с объемом продаж свыше 10 млрд долларов этот показатель составил 48%.

Примеры варьируются от крошечных компаний, например ET Water Systems, до огромных, таких как General Electric, которая в прошлом году перевела производство стиральных машин, холодильников и нагревателей из Китая на завод в Кентукки, который не так давно собирались закрыть. А Google привлек внимание своим решением делать Nexus Q, новый медиастример, в Сан-Хосе.

Как сказал в интервью «Эксперту» (см. № 5 за 2013 год) вице-президент компании STMicroelectronics (крупнейшего производителя электроники в Европе) по технологиям и производству, директор по стратегическому планированию и программам Алан Астье , «размещение производства в Европе имеет важное преимущество. Большая часть научных исследований проводится в Европе, поэтому очень удобно иметь производственные мощности в непосредственной близости от научно-исследовательских центров. К тому же рядом и наши конечные потребители — автомобилестроители и производители телекоммуникаций. Кроме того, в Европе мы много инвестировали в автоматизацию производства с целью повышения качества и производительности и добились существенного прогресса. В результате одно из преимуществ стран Азии теряется сейчас становится выгодно иметь производство в Европе».

В конце своей пафосной речи Кэмерон заявил, что Великобритания должна воспользоваться возможностями решоринга — возврата производств домой, — и провозгласил: «I think there is a chance for Britain to become the Re-Shore Nation», что в контексте всей его речи  можно перевести так: «Я уверен, что у Британии есть шанс стать обновленной нацией».

Кэмерон не первый и не единственный, кто обратился к теме реиндустриализации Запада. В конце 2012 года в газете The Wall Street Journal была опубликована статья «Новая индустриальная политика Европы»* за подписями министров пяти ведущих промышленных стран Европы (Испании, Португалии, Италии, Франции, Германии). Главная идея статьи в том, что «сильная, обновленная и усовершенствованная индустриальная база позволит реальному сектору экономики возглавить экономическое восстановление Европы».

В ходе Европейского форума новых идей в Сопоте (Польша), посвященного проблемам реиндустриализации, известный польский политик и экономист, депутат Европарламента и бывший комиссар по вопросам регионального развития Данута Хюбнер сказала то, что еще лет десять назад было немыслимой экономической крамолой: «Мы должны вернуться к тому времени, когда рост был в основном обусловлен промышленностью. Это означает, что мы должны вернуться к промышленной политике как на европейском, так и на национальном уровне».

А в конце 2013 года был опубликован доклад Deutsche Bank «Europe’s re-industrialisation» («Реиндустриализация Европы»), в котором были проанализированы возможности достижения этой цели и указаны меры, которые необходимо для этого принять. В докладе отмечается, что на фоне финансового и экономического кризиса у политиков и в общественном восприятии растет понимание важности промышленности.

Одной из причин такого изменения общественных настроений в Европе стало то, что именно Германия, в наибольшей степени сохранившая свой промышленный потенциал, оказалась самой успешной из европейских стран в преодолении последствий финансово-экономического кризиса. В то время как всего десять лет назад эта страна считалась «больным человеком Европы». Национальные правительства поняли, что укрепление промышленности окажет положительное влияние на научно-исследовательскую деятельность в их странах и на рынок труда, поскольку на промышленность, как правило, приходится более 60% R&D-расходов, а в некоторых случаях гораздо больше. Сильная промышленность требует высококвалифицированных работников и поддерживает рынки труда в других секторах экономики. Кроме того, современная промышленность уже не синоним дымящих труб, она все больше включает экологически чистые, наукоемкие виды деятельности. Оказалось, что поддерживать R&D в течение длительного времени в отрыве от промышленности, на что рассчитывали идеологи экономики услуг, невозможно. Рано или поздно она перемещается туда, где базируется промышленность, что и демонстрирует пример Китая. Так же как и все большая доля других услуг.

Кэмерон в своем выступлении признал, что Европе значительно сложнее, чем США, добиться возвращения.

Во-первых, по его мнению, Европа нуждается в нормативно-правовой базе, подчеркнуто ориентированной на поддержку бизнеса, в гибком рынке труда, низких налогах и в готовности проложить путь для нового бизнеса и новых бизнес-моделей: «Европа должна стать дружественной бизнесу».

Во-вторых, Европе нужны дешевые и экологически чистые источники энергии. И тут Кэмерон делает упор на трех вариантах развития энергетики, взаимно дополняющих друг друга: так называемая зеленая, возобновляемая энергетика, ядерная энергетика и сланцевый газ.

Позиция Кэмерона во многом совпадает с выводами специального коммюнике ЕС «За европейский промышленный ренессанс», опубликованного в конце января 2014 года, в котором большое внимание уделяется необходимости повышения спроса на промышленную продукцию, произведенную в Европе, и активному вовлечению малых и средних предприятий в интеграционные рыночные процессы, а также росту их инновационной активности.

A. Дейнека. В Донбассе. 1925

Место России в новом мире

В статье «Мы ничего не производим» («Эксперт» № 47 за 2012 год) было показано, что Россия за последние двадцать лет не только повторила западный путь деиндустриализации, но и продвинулась гораздо дальше. Производство товаров в России на душу населения в десятки раз ниже, чем в любой развитой стране. Россия, будучи шестой по ВВП в мире, занимает лишь 17-е место по абсолютному размеру добавленной стоимости в обрабатывающих отраслях. По этому показателю она находится на уровне Турции и Таиланда, вдвое меньше Тайваня, в три с лишним раза меньше Южной Кореи и в 24 раза меньше лидера, США. Выработка продукции обрабатывающей промышленности на душу населения в России за 2010 год составила 504 доллара (в постоянных ценах 2000 года). Разрыв с Америкой — в 11 раз, с лидирующими по этому показателю Сингапуром и Японией — в 16 раз. Обходят нас по душевой промышленной выработке не только Китай и Бразилия, но и, скажем, Греция, Таиланд или Уругвай, не славящиеся богатыми промышленными традициями.

Управляющий партнер компании Strategy Partners Group Александр Идрисов обратил внимание на то, что экспорт небольшой Швейцарии составляет примерно 40% от российского и состоит в основном из продуктов приборостроения, машиностроения, электроники, фармацевтики. А США, например, хотя и импортируют много текстиля, но являются лидером и в экспорте высокотехнологичного текстиля, применяемого в медицине и космосе.

Но отличие России от западного мира не только в степени разрушения своей промышленности, но и в качестве этого разрушения. Дело в том, что, во-первых, западные компании, выводя свое производство в тот же Китай, все равно оставались компаниями страны своего происхождения и сохраняли за собой и за своей страной все авторские права на производимую в Китае продукцию, а во-вторых, сохраняли на родине R&D-подразделения, постоянно поддерживая свое лидерство в разработках и инновациях. И тем самым сохраняли потенциальные возможности для возвращения.