Дети зимы - Майкл Коуни

- Чего? - Прутик, прищурившись, взглянул на нее.

- Просыпайся. Мне надо с тобой поговорить.

- Потом. - Он повернулся на другой бок.

Кокарда пожала плечами и улеглась опять. Можно и подождать. Только бы не откладывать это дело слишком надолго...

Время от времени колокольня вздрагивала от далекого подземного грома.

Герою снился сон: вместе со своими призрачными товарищами он, обливаясь потом, заряжает пушку, снаряд с грохотом вылетает в направлении вражеских окопов. Бамм! Взрыв убивает, калечит. Цилиндрический посланец смерти, отправленный им, Героем. Он свирепо оскалился во сне.

Старику снились радуги.

Горилла проснулся, потянулся и почесался, посмотрел вокруг и поднялся на ноги. Потянулся опять, хрустнув суставами, и бесшумно зевнул. Натянув на плечи изящно скроенное пальто, он направился к лестнице и полез наверх. Как обычно, перед отверстием он задержался, окидывая взглядом горизонт в поисках чужих, затем спустился по наружной лестнице и шагнул в снежную лодку, привязанную внизу.

Дул неутихающий ветер, как дул он все эти годы, не ослабевая и не усиливаясь. Непрерывная движущаяся стена, к которой можно даже прислониться. Снежная поверхность завивалась неспокойными волнами, ветер срывал их верхушки и развеивал в стелющийся туман, так что и сами волны расплывались перед глазами.

Горилла отвязал швартов, поднял парус и оттолкнулся ногой от черной каменной стены колокольни, погруженной теперь в снег. Лодка сначала двигалась медленно. Затем, когда колокольня перестала заслонять ее от ветра, она накренилась и со свистом понеслась по снегу. Горилла с удобством устроился на корме, потравливая шкот и направляя лодку к юго-западу.

Позади него единственным признаком погребенной деревни была колокольня, солидно и неуместно торчавшая посреди равнины движущегося серебра.

Морг работал быстро и внимательно. Он старался, сосредоточив мысли и волю, отогнать и оставить позади демонов прошлой ночи. Он видел их с такой четкостью, что был уверен, это ему не снилось: огромные белые силуэты, шагающие сквозь бесплотные тела Прутика и Кокарды, Героя, Гориллы и Старика по верхнему этажу колокольни, нацеленные на него одного - на него. Морга.

Он тогда закричал, и рядом оказался Горилла, склонившийся над ним, но Лапы все еще надвигались, ходили на задних конечностях вдоль стен, иногда опускаясь на все четыре, описывая круги, но все время неумолимо приближаясь к нему. Потом Горилла вернулся на свой матрас и заснул, не обращая внимания на белых чудовищ.

Немного отдышавшись. Морг встал, зажег лампу и спустился в ледяной туннель. Пригибаясь, он заторопился по проходу мимо ателье, универмага Вулворта, супермаркета, затем повернул направо - в ответвление, которое привело к "Винному Приюту". С того времени, как Морг последний раз спускался в туннели, прошли недели, а может, и месяцы; с тех пор, как появился Прутик, Морг не бывал здесь внизу, это точно. С того дня он рассчитывал, что другие принесут ему все необходимое.

Отыскав закрывший проход обвал, о котором говорил Прутик, Морг вернулся назад к скобяной лавке, где запасся лопатой и коробкой с взрывчаткой и запалами. Взрыв-другой благополучно превратил глыбы льда в порошок, не обрушив кровли туннеля, и Морг принялся разгребать осколки.

Немедленно у него заныла спина: тупая пульсирующая боль в пояснице усиливалась каждый раз, когда он поднимал лопату. Ему казалось, что капли пота, выступающие на теле, застывают крупинками льда - так холодно было в туннеле. Временами, несмотря на то, что он не переставал трудиться, его охватывала дрожь.

С демонами, впрочем, он разделался, по крайней мере на какое-то время.

Продолжая работать, Морг вспомнил о Горилле и в очередной раз удивился, почему тот не уходит от них. Хочет собрать племя? Если так, то материал, с которым ему приходится начинать, трудно назвать перспективным. Алкоголик, тронутый и старая развалина, и еще Прутик и Кокарда. Последние двое уже некоторое время были вместе, но потомства не намечалось.

Нет. Без них Горилле будет лучше. Он мог бы стать главой большого поселения, если бы захотел. Оставаться с маленькой обреченной кучкой людей нет никакой нужды. Возможно, он делает это просто из любви к ближнему.

Морг подумал, что Горилла - самый лучший человек, какого он когда-либо встречал.

Работа продолжалась: лопата за лопатой, в туннеле, где нельзя было выпрямиться и едва хватало места, чтобы повернуться. Довольно часто он задевал лопатой за неровную стенку, и ее содержимое высыпалось в точности туда, откуда только что было взято. Каждый раз Морг тихо и искренне ругался.

Через какое-то время он не мог думать даже о Горилле и сосредоточился полностью на своей цели, остатком воли стараясь представить себе "Винный Приют", ряды бутылок на полках: бренди, виски, джин (но, кажется, Прутик говорил, что они уже кончились?), водка, крем де какао, перно, "Шерри Хиринг", драмбуйе, "Глайва" и сотни других, сверкающих яркими наклейками. А потом портвейны и хересы: "Олд Монк", "Директорс Бин", "Бристоль Крим", "Рубио", даже "Британское Уайтуэйза". Бутылочка "Британского" отлично подошла бы прямо сейчас...

Лапа-мама и два ее детеныша еще не учуяли Гориллу. Он подбирался к ним, беззвучно и умело меняя галсы в колючем снежном вихре. Оказавшись на расстоянии выстрела, он повернул лодку прямо против ветра и, пока она теряла скорость под готовым порваться парусом, пробрался на нос и поднял винтовку, старательно удерживая равновесие и прицеливаясь. Неожиданно ветер принес звук чужого выстрела, и самка поднялась во весь рост - белый гигант на гротескно расплющенных лапах, - близоруко повертывая туда и сюда вытянутую вперед морду. Горилла опустил ружье и ждал. Кто-то еще охотился на зверя. В таких случаях благоразумнее было притаиться и наблюдать за развитием событий, чтобы выяснить силу противника перед тем, как действовать дальше.

Вскоре стало можно различить вдали за животным несколько неясных силуэтов, быстро скользивших на лыжах. Когда они приблизились, Горилла узнал огромные, похожие на крылья паруса, раскинувшиеся над плечами у каждого лыжника. Ловцы мяса. Надувшаяся серебряная ткань, натянутая на длинные шесты, горизонтально прикрепленные к плечам, придавала им сходство с гигантскими хищными морскими птицами, летящими к нему.

Должно быть, не меньше дюжины. Отдаленный крик послужил Горилле предупреждением, что его заметили. Несколькими выстрелами ловцы свалили самку и детенышей и, оставив двоих стеречь добычу, заскользили в сторону лодки.

Ее капитан тем временем бешено дергал румпель. Наконец нос судна высвободился из тисков ветра и парус наполнился. Горилла развернул снежную лодку почти на месте и начал набирать скорость, идя прямо по ветру и слыша за спиной грубые выкрики преследователей. Положение было неблагоприятным. Проигрывая в скорости, он мог надеяться только на ловкий маневр, благодаря которому удастся уйти.