Иорич - Стивен Браст

Часть Первую).

Вопросы, представленные на рассмотрение ассамблеи, таковы.

1. Что и почему происходило с участием имперских войск в селении Тирма в графстве Шаломар второго лиорна [1] в 252 году правления Зерики?

2. Несут ли какие-либо имперские уполномоченные законную или моральную ответственность в отношении данных событий?

3. Если да, то кто виноват, в чем именно, и как в интересах справедливости следует лучше всего поступить в данном случае?

4. Вне зависимости от наличия ответственных персон, какие меры следует в будущем предпринять, дабы предотвратить повторение неудачных либо неприятных событий…

Причал и близлежащее пространство были безопасны, потому что я заранее выслал вперед Лойоша и Ротсу проверить, нет ли вокруг чего подозрительного, а Лойош по этой части дока. Доставившая меня барка везла крупчатку из Пушты и речную рыбу; как я понял, главную часть прибыли принесет владельцу соль, которую повезут обратно. Рядом с пристанью располагался небольшой рынок, где пекари найдут лучшее применение мешкам с крупчаткой, чем я, в течение двух дней спавший на них.

Стряхнув бурую мучную пыль со своих коричневых штанов, я поправил плащ и пересек рынок, а одолев бесконечно длинную бетонной лестницу, оказался на улице над причалами. Стояло утро, народ только-только выбирался из дому. Лойош и Ротса кружили в вышине и наблюдали.

Адриланка.

Мой город.

Ароматы реки и океана — совершенно разные — сражаются за восприятие, а дополняют их запахи крупчатки и разнообразных отбросов. Лоточники раскладывают товар, теклы бегают с поручениями, вокруг начинают позванивать монеты. Здесь мой дом, нравится мне это или нет. Вообще говоря — не нравится, по крайней мере сейчас; но дом есть дом.

И словно подчеркивая это, я снова почувствовал присутствие Имперской Державы — теперь я находился достаточно близко, чтобы ее эманации преодолели защиту Камня Феникса, который висел у меня на шее. Ощущение было похоже на отголоски пастушьей дудочки, которая играет где-то на склоне соседнего холма.

Северо-восточный вход в Императорский дворец располагался где-то в паре миль. Джареги достаточно умны, чтобы не пытаться достать меня там.

Даже в крыле Джарега достаточно безопасно; возникло краткое искушение прогуляться там просто чтобы поиздеваться над ними.

«Раз уж мы начали дурить, босс, этот вариант не так уж плох. В сравнении с прочими.»

«Рад это слышать.»

«Я знал, что ты порадуешься.»

Обычно, если профессионал намерен кого-то убить, на подготовку требуется время — надо хорошо знать, где находится цель, как ее достать, как уйти, и все такое. Поскольку я прибыл в город вот так вот неожиданно, свои шансы попасть во Дворец живым я оценивал как неплохие. И если кто-то что-то и предпримет, это будет неуклюжий и наспех сработанный вариант, от которого я должен суметь отбиться.

По крайней мере, так я полагал. Прав я был или нет, но до места я добрался, пройдя по улице Иссолы к Императорскому крылу — которое на самом деле не крыло, а сердце дворца, остальные крылья пристроены именно к нему.

Внутри мне несколько раз пришлось переспросить дорогу, и в итоге я вошел во Дворец, почти обойдя вокруг Императорского крыла. Я предпочел бы войти через крыло Иорича, но прямо перед ним располагалось крыло Джарега, а дефилировать перед ним не казалось умным, и я предпочел сделать крюк.

Главный вход из Императорского крыла в крыло Иорича выглядит как пара арок-близнецов, лишенных дверей. Над одной из арок вырезана рука, ладонь раскрыта, словно у привратника в ожидании мзды; над другой — рука, сжимающая топор, словно привратник не получил ожидаемого и жутко разозлился. С другой стороны — те же символы, но в другом порядке; в общем, от топора не уйдешь. Несомненно, это величественный образ, если б я только знал, что он обозначает. Выше над обеими арками — изображение иорича, зубастый оскал вполоборота через плечо. Учитывая общеизвестный характер этой твари, тут кроется еще один символический образ, вот только я его не мог понять. Мог бы выяснить, но зачем?

Иоричи предпочитают вещи размером побольше обычного, вероятно, чтобы смотрящие казались поменьше. Пришлось изрядно прогуляться по обширной пустой галерее, гулко повторяющей эхо моих шагов. Темные стены лишь кое-где подсвечивались странной формы светильниками, висящими под самым сводом, и еще там стояли с полдюжины статуй из чистейшего сверкающе-белого мрамора, в вышину футов двадцати; несомненно, так были запечатлены известные в Доме персоны.

Лойош не выглядел особо впечатленным.

И вот я оказался перед столом на невысоком подиуме, за которым восседала угловатая драгаэрянка средних лет. Прямые локоны поблескивали в отблесках светильников.

«Клац-клац-клац», сказал твердый пол, когда я приближался к столу; глаза ее располагались чуть выше моих. Она покосилась на сидящих у меня на плечах джарегов и поджала губы; несомненно, первым ее побуждением было отыскать правило, возбранявшее их присутствие здесь, но видимо, такового не нашлось, и через минуту она сдалась и проговорила:

— Имя.

Голос и интонации — сухие и скучные — сочетались с окружением, как лимонный сок с кремом. Она больше походила на имперского чиновника из налоговой, чем на должностное лицо в Доме служителей правосудия.

— Я хотел бы получить сведения по некоему делу, — начал я.

— Имя, — повторила она.

— Алиера э'Киерон, Дом Дракона.

— Ваше имя, — сказала она, явно прилагая усилия, дабы сохранить спокойствие вопреки злостным провокациям.

Тот, кто работал с джарегами, обязан знать основы имперской системы правосудия; только идиот нарушает закон, не представляя, что делает, чем рискует и каким образом риск можно уменьшить.

— Предпочел бы его не называть, — ответил я. — Я хотел бы получить общедоступные сведения по делу Алиеры э'Киерон, чье имя внесено в Имперский реестр свершивших уголовное преступление. — Я сделал паузу. — Разумеется, я могу спросить в Доме Дракона, объяснив, что Дом Иорича не желает…

И остановился, так как она, сверкнув глазами, начала что-то писать.

Махать кулаками после победы — пустая трата сил. Она подала мне бумажку, на которую я и смотреть не стал, ибо не разбираюсь в символах, используемых в Доме Иорича вместо привычных всем остальным письмен.

— Кабинет Дельфина, обратитесь к служащему. Он ответит на ваши вопросы. Всего хорошего.

Я ушел. Она даже ни разу не назвала меня «господин» или хотя бы «сударь». Прямо хоть обижайся.

Я посещал Чертоги Иорича достаточно часто, чтобы полагать, будто ориентируюсь тут — но, очевидно, недостаточно часто, чтобы осуществить сие на практике. По пути мне встретились несколько иоричей — чиновников, солдат, а один, вероятно, был судьей, — но не рискнул переспросить у них дорогу. В итоге, покружив где-то с час, я наконец отыскал правильную лестницу к правильному коридору, ведущему в правильный кабинет. Сидящий там за столом — очень молодой, несомненно, ученик чего-то там — воззрился на меня, улыбнулся, нахмурился, а затем озадаченно поднял взгляд, не уверенный, как именно ему следует держаться со мной.