Малыш для стервы и холостяка - Анастасия Градцева

ребенка — имя его даже не называлось — был совершенно случайной персоной и ничего знать о Марте не желал. Даже денег на аборт не дал, заявив, что она сама виновата. Старший брат жил в Америке и приезжал в Россию очень редко, а родителей уже несколько лет не было в живых. Когда Марте было девятнадцать, их с Марком мама и папа разбились на машине. Пьяный водитель на встречке. Она практически ничего об этом не рассказывала.

Марта была одна. И никому не было дела до того, что она упускает главный шанс своей жизни только из-за того, что имела наглость родить без мужа и теперь некому позаботиться о ребенке, кроме нее самой.

— Я могу присмотреть за Арсением, пока тебя не будет, — непослушными губами проговорила Рита.

Ей было нелегко это предложить. Она не была склонна ни к альтруизму, ни к благотворительности. И в университете, и на работе ее заслуженно считали стервой: холодной расчетливой гадиной, которая думает только о своей выгоде.

Но наивная добрая Марта и ее сын как-то умудрились пробраться за колючую проволоку, которой Рита привыкла себя окружать, и оказались в самом сердце, в его мягкой нежной сердцевине, куда остальным был доступ закрыт. И поэтому слезы подруги ранили Риту еще больше, чем собственные, а ее горе оказалось так близко, что остаться в стороне она просто не могла. Хоть и понимала умом, во что ввязывается.

— Ты? Но как? — ошарашенно проговорила Марта. — У тебя же работа!

— Я могу взять оплачиваемый отпуск на две недели и еще две за свой счет.

— Но как ты будешь… его же надо…

— Кормить, мыть, гулять, укладывать спать? — уточнила Рита. — Кое-что я уже умею, а остальное покажешь. Время научиться еще есть.

— Может лучше няню?

— Поселить в квартире чужого человека и оставить на него Арсюшу?

— Ну да, бред, конечно.

— Вот видишь, — Рите казалось странным, что ей приходится уговаривать Марту принять столь щедрое предложение.

— Я заплачу!

— Марта, ты не обязана…

— Обязана! Тем более что сама знаешь: я не последнее отдаю. Денег мне Марк перечисляет даже больше, чем надо. Лучше бы сам приехал, честное слово! Было бы куда лучше.

Рита промолчала. Тема брата была неприятной, и поддерживать ее она не собиралась.

— Рит, — Марта посмотрела на нее влажно блеснувшими глазами. — Я этого никогда не забуду. Ты…ты даже не представляешь, как я хочу поехать. Но, пожалуйста, подумай еще раз: целый месяц быть с маленьким ребенком. Ухаживать за ним. Не спать ночами. Ты точно готова?

— Я справлюсь, — легко улыбнулась Рита, хотя вовсе не была в этом уверена. — Считай, что это мое запоздалое извинение сама знаешь за что.

— Да ну тебя! — махнула Марта рукой. — Я уже давно все забыла! Там и прощать то нечего.

«Твой братец думал иначе», — вертелось на языке у Риты, но она лишь обняла Марту.

— Вот и славно. Давай начинать курс молодого бойца: чем кормить, как одевать и прочее, прочее. А потом пойдем собирать тебе чемодан: в Италию надо брать самое лучшее! Чтобы все итальянцы охренели от твоей красоты.

Марта мягко рассмеялась, а Арсений подполз ближе и обнял маму за ноги, оставив на ее штанах слюняво-яблочный след.

И вот теперь Рита расхлебывала последствия своего доброго поступка. Первая ночь с малышом ее изрядно вымотала. Он нервничал, плакал, хотел маму и заснул только в первом часу ночи. Может, вечерняя ванна его бы успокоила, но Рита вдруг поняла, что боится. Боится, что не уследит за ним, боится, что Арсюша утонет или нахлебается воды, поэтому просто подмыла его под краном и обтерла влажными салфетками.

Как только она уснула сама (часа в три ночи, потому что ждала сообщения от Марты, что та нормально добралась и заселилась), ее разбудил требовательный плач Арсения. Очевидно, что парень хотел есть. Полусонная Рита только с третьей попытки смогла сделать смесь — один раз она затупила и залила в бутылочку вместо горячей воды холодную воду из кувшина, и порошок просто не растворился, а во второй раз неуклюже просыпала все содержимое мерной ложечки на пол.

Отчаянно ругаясь, Рита наконец понесла еду Арсюше (он все это время рыдал в кроватке), покормила его и вырубилась прямо поперек кровати. А в семь утра снова раздался заливистый плач вечно голодного Арсения. Но теперь ему еще и скучно было, поэтому кричал он прицельно, явно пытаясь разбудить Риту.

Она мрачно встала, из последних сил поулыбалась Арсению и вытащила его из кроватки.

— Может, поспишь еще со мной? — с надеждой спросила Рита. Но парень рвался на кухню, к любимой утренней каше. Да и увесистый подгузник намекал на то, что его неплохо бы было поменять.

Через час Арсюша был переодет, умыт и наполнен гречневой кашей до самых краешков. Удивительно, что она не лезла из ушей, потому что навернул он две тарелки и заел все это дело фруктовым пюре из пакетика. Теперь сытый малыш хотел развлечений: играть, гулять и все такое. Рите же хотелось умереть. Восемь утра, а она уже устала. А таких выразительных кругов под глазами она у себя со студенчества не видела.

Прогулка тоже не задалась. Только выйдя из квартиры, Рита вдруг поняла, что совершенно не в курсе, каким образом Марта одновременно тащила вниз по лестнице и ребенка, и коляску, потому что дом был старым и лифт в нем не предусматривался. Хорошо, конечно, что у них только третий этаж, но тем не менее — дополнительная пара рук от этого у Риты не выросла. В итоге она решила пойти на прогулку без коляски и прокляла себя за это идиотское решение уже через пятнадцать минут.

Арсюша еще сам не ходил, только за обе ручки — а это значит, что приходилось к нему наклоняться и в такой позе идти. Спина начала отказывать почти сразу. Рита попыталась усадить его в песочницу, но Арсений протестовал. Он был исследователем. Он хотел ходить. Рите же снова хотелось сдохнуть.

Когда они наконец вернулись домой (Арсений гордо восседал на руках у любимой тети и выглядел абсолютно довольным жизнью), Рите казалось, что