Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская современная проза » Москва – Гурзуф – Москва. И другие рассказки - Константин Крюгер

Москва – Гурзуф – Москва. И другие рассказки - Константин Крюгер

Читать онлайн Москва – Гурзуф – Москва. И другие рассказки - Константин Крюгер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7
Перейти на страницу:

Петров предупредил с самого утра – днём не налегай, вечером пойдём в ресторан – приезжает Жора, будем отмечать. Для меня это был дебют – ресторан «Гурзуф» я ещё ни разу не посещал за все годы поездок.

В семь вечера у ведущей в ресторан лестницы собралась вся компания – Петров, Кулаков, Львов, Жора Капанадзе, один из внуков маршала, какие-то примкнувшие девушки и я. Все приоделись исключительно цивильно. Войдя в ресторан, Петров вызвал метрдотеля, предъявил красную книжечку – удостоверение и, объяснив, что мы празднуем приезд иностранного гостя, попросил столик недалеко от сцены с видом на море. Тут же кого-то попросили подвинуться, кого-то пересесть – волшебные слова «иностранная делегация» своё действие оказывали. Сдвинули столики, и «делегаты» приступили к культурному отдыху. На фоне остальных приехавший Жора выделялся свежим, не утомленным видом, статной фигурой, медальным чеканным профилем, копной вьющихся иссиня-черных волос и явно не крымским загаром. Итальянец! Эта ассоциация сразу приходила на ум, что и определило дальнейшее развитие событий.

Шутки – прибаутки, тосты, веселье с учётом ресторанных реалий. Ансамбль без перерывов «лабал» по кругу весь свой репертуар – «Листья желтые», «День рожденья раз в году», «Поспели вишни в саду у дяди Вани» и «Мясоедовская улица моя». К девяти часам вечера все уже сильно набрались: кто танцевал, кто обнимался с девушками, уставший «итальянец» Жора дремал. Петров подмигнул Кулакову, подошёл к сцене и сделал знак руководителю ВИА – длинноволосому с залысиной молодящемуся типу. Они недолго поговорили, после чего тип громко объявил в микрофон: «Уважаемые посетители! Сегодня у нас в ресторане – редкий гость. Итальянский тенор из „Ла Скала“, проходящий практику в „Большом“, решил недельку отдохнуть в „Спутнике“. Сейчас он для вас, дорогие друзья, исполнит несколько песен».

В зале раздались восторженные удивленные возгласы и аплодисменты. Кулаков крепко взял под руку пьяного в дым, абсолютно ничего не соображающего Жору и помог ему подняться на сцену. Со стороны казалось, что застеснявшегося итальянского певца, слегка робеющего в непривычной обстановке чужой страны, друзья вежливо, но решительно провожают к микрофону. Утвердив Жору перед микрофонной стойкой, Кулаков вполголоса сказал руководителю «О, Соле мио!» и спрыгнул со сцены. При оглушительном звуке первого аккорда Жора вышел из анабиоза, обеими руками ухватился за стойку и вместе с ней рухнул со сцены, потянув за собой большой басовый динамик. Веселье в зале не поддается описанию. Милиция появилась быстро, и бессознательного Жору забрали в отделение.

«Итальянец», выпущенный утром из камеры, в произошедшее верить отказывался наотрез. Но после предобеденного посещения аллей, когда каждый встречный спрашивал: «Чао, когда следующий концерт?», Жора в своем триумфе более не сомневался.

«Диверсант» и его тетка

В тот день я прибрёл на аллеи к семи утра – «алкогольный сон краток и тревожен!». Несмотря на ранний час, народ уже толпился вокруг сидящего на бордюре Игоря «Бамбины», коротая время до открытия павильона «ПИВО» (в просторечии —«Соски»), слушая его байки.

Увидев меня, «Бамбина» вскочил, увел в сторонку и немедленно начал рассказ, для других ушей не предназначенный: «Сидим вчера ночью в камере. Все свои – я, Прайс, Янис, Смеян и ещё пара „пионеров“. Заходит майор Иван Андреич (начальник местного отделения) и говорит: „Граждане хулиганы, дебоширы и пьяницы! Вас всех мы хорошо знаем – не первый год отдыхаете. Но сегодня ночью нам пограничники передали одного подозрительного типа. Задержали на пляже, денег и документов никаких, одет во все иностранное, на вопросы не отвечает. Рекомендую вам быть с ним настороже! Возможно – шпион или диверсант!“ Отходит в сторону, и два сержанта заволакивают в камеру бессознательное тело. И все дружно, в один голос, с хохотом выдыхают – Петров!».

«Бамбину» выпустили – камера не резиновая, а Серега остался продолжать отдых.

«Иван Андреич просил Тебе передать, чтобы зашел», – заключил Игорь.

Сначала Иван Андреич со словами «Были прецеНденты» попросил меня предъявить паспорт. Потом перешел к делу: «Константин, я тебя знаю не первый год как законопослушного гражданина, поэтому органы правопорядка в моем лице просят тебя помочь!» В беседах с отдыхающими Иван Андреич всегда выражался непросто, таким образом давая понять приезжим интеллектуалам, что тоже не лыком шит. Мужик он был замечательный, как тот постовой в песне, который «вышел из народа». При внешней, чаще напускной, суровости, он всегда «входил в положение» и чаще прислушивался к голосу сердца, чем к букве закона. Из многих встреченных мною за жизнь сотрудников милиции, Иван Андреич проявил себя одним из самых человечных.

«По закону, – продолжил Иван Андреич, – я обязан задержать неизвестного, тем более переданного нам пограничниками. Но раз мы все его знаем – я его выпускаю. Запрос в Москву уже отправлен. Ты, как его друг, должен написать мне расписку». Я опешил: «Какую?». «Что ты несешь за него полную ответственность до восстановления его гражданского статуса, платишь за него штраф, если он во что-нибудь вляпается – он тебе потом вернет, и приглядишь, чтобы он не умер с голоду. До получения им денежного перевода я предоставлю ему комнатку для проживания при отделении, но кормить его я не могу». Это была самая смешная расписка, когда-либо мной подписанная.

Выпущенный на волю «диверсант» повел себя по-деловому. Поинтересовавшись, сколько у меня с собой денег, срочно поволок на переговорный пункт при почте звонить в Москву насчет перевода, документов и, как он сказал, своей тётке. После этого мы «рысью» рванули на аллеи – поправить здоровье и успокоить нервы!

С удовольствием попивая портвейн, Петров рассказал свою одиссею. Текст без купюр: «Решили мы с тёткой поехать отдохнуть культурно в Крым. Взяли билеты в СВ на фирменный поезд „Крым“, приехали заранее, вещи в вагон забросили и пошли в кабак на Курском отметить отъезд. То да сё, к вечеру проснулся в купе – смотрю, её нет. С расстройства ещё выпил, с утра в Симферополе вылез из поезда с двумя чемоданами и зашёл у вокзала в пивную подлечиться. Пока брал парочку, глянул – вещей нету. Добрался троллейбусом до Гурзуфа, на последнее серебро купил две „Массандры“ и двинул на пляж – на лежаке позагорать. Ночью погранцы и забрали».

У меня возник вопрос, сколько же тётке лет, но задать его постеснялся. Самому Серёге на тот момент было под сорок, так что участь немолодой женщины, оставленной в привокзальном ресторане без денег и документов, внушала мне некоторую тревогу.

Первым делом Петров продал с себя Юрке «Мирону» футболку, а Бамбине – джинсовую куртку. Правда, Игорю пообещал куртку отдать позже, а то ночами – холодно. На вырученные деньги Петров организовал обязательный традиционный сабантуй «с приплыздом». Учитывая, что в Гурзуфе активно претворялась в жизнь улучшенная и дополненная фраза Наркома Микояна «Пиво – жидкий хлеб, портвейн – жидкое мясо, водка – жидкая черная икра», за калорийность Серегиной диеты я не беспокоился и «голодных обмороков» не опасался.

Через три дня приехала Серегина «тётка», оказавшаяся веселой симпатичной девчушкой лет двадцати восьми, так что переживать за пожилую даму я перестал. Она привезла Петрову деньги, вещи и какой-то документ.

Встреченный у Дома Торговли Иван Андреич радостно сказал нам практически словами из песни: «Я в вас не сомневался. У нас в стране правильный человек никогда и нигде не пропадет!».

«Пискунарий» и пионеры

В 1986 году, после Чернобыльской катастрофы, постановление правительства обязало жителей Крыма предоставить пострадавшим приоритетное право на проживание в частном секторе. Тогда же местные власти провели инспекцию всех сдаваемых помещений, в результате чего общая площадь аренды сократилась втрое. Две трети фонда были признаны негодными для проживания (аварийными, требующими ремонта, антисанитарными и т.п.), нарушителям светили драконовские штрафы. Как следствие – малая часть признанного непригодным жилья была отремонтирована, остальное – заброшено.

Среди самого массового и пёстрого «московского заезда» Серёга «Пискунарий» резко выделялся видом и поведением. Он успешно закончил МИФИ и трудился над диссертацией в «Курчатнике». Успешной научной карьере способствовала протекция папы, отечественного светила высшей математики – автора известного во всех технических вузах учебника.

Облик молодого ученого, с обширной лысиной и холёной бородкой, несколько портил запах одеколона «Кармен» изнутри и сильно обветшавшая одежда. На третий день заезда «Дедушку Ленина» – еще одно прозвище Сереги – уже трудно было отличить от местных, плотно выпивающих жителей неопределенного возраста. В отличие от большинства москвичей, приезжающих на отдых компаниями, «Пискунарий», в силу веселости характера и нестандартности поведения, посещал Гурзуф сольно. Деньги у него кончались день на пятый, а далее он принимал помощь от друзей. Когда иссякал и этот источник – «Пискунарий» поднапрягал мозги и начинал поиски «внутренних резервов».

1 2 3 4 5 6 7
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Москва – Гурзуф – Москва. И другие рассказки - Константин Крюгер торрент бесплатно.
Комментарии