Библиотека драматурга. Часть 2 - Александр Образцов

ВИННИ МАНДЕЛА

ЧЕТВЕРО НЕИЗВЕСТНЫХ С ТЕННИСНЫМИ РАКЕТКАМИ

ПРИМАКОВ, академик

ТЕНЬ КРЕТИНА

ЗУБ

ЛАССАЛЬ

УЛЬЯНОВ (Ленин)

УЛЬЯНОВ, актёр театра и кино

УЛЬЯНОВ, Петр, живодёр г. Острогожска

САША ПУПСИК, студентка ГИТИСа

ПЯТИКЛАССНИК КОМАРОВ, её брат

АДА ВАСИЛЬЕВНА КОСОПУЗОВА, их мать

ПЁТР ПРОСКУРИН, их отец

АНТОНИО ГРАМШИ, итальянский революционер, портрет которого висит на стене в комнате Саши Пупсик

ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ, прежний владелец квартиры, от которого остался висящий на стене портрет Антонио Грамши

ЖОРА – сукин сын

ЖАННЕТ, его подруга

ПРИМАКОВ, член Президентского совета

ЗУБ, телевизионное изображение

НЕИЗВЕСТНЫЙ, ДВОЕ НЕИЗВЕСТНЫХ В ПЛАЩАХ, ЧЕТВЕРО НЕИЗВЕСТНЫХ С ТЕННИСНЫМИ РАКЕТКАМИ, также телевизионные изображения

ГАБРИЭЛЬ ГАРСИЯ МАРКЕС (в маске),

МАГОМЕДОВ, знакомый Саши Пупсик, студент Литинститута

СОБАЧИЙ ДОКТОР, персонаж чужой пьесы

МИНКИН-ЗАПРЯГАЙЛО, конюх, персонаж радиопьесы

ЛАССАЛЬ, сборщик бутылок

ВИННИ МАНДЕЛА, его подруга, трезвой не бывает

УЛЬЯНОВ, Пётр, живодер г. Острогожска в конце 18 века

УЛЬЯНОВ (Ленин), его правнук

УЛЬЯНОВ, актер театра и кино, председатель СТД РСФСР, педагог Саши Пупсик

ТЕНЬ КРЕТИНА, тень пятиклассника Комарова в мыслях Магомедова

Место и время действия – наши дни! Над Миром нависает Тень Кретина! Спектакль окончен, дорогие зрители! Автор пьесы пятиклассник Комаров, а я его младшая сестра Елена! До свидания! Не упадите с крыльца! Там Магомедов помочился!

Убегает.

Буря оваций, все встают. Постепенно театр пустеет. Входит Лассаль и начинает собирать пустые бутылки по рядам. На сцене храпит Винни Мандела.

Все персонажи неожиданно вываливают на сцену и начинают бить Магомедова. Тот срывает маску… Боже! Это ГАБРИЭЛЬ ГАРСИЯ МАРКЕС!

Венедикт Ерофеев. На кабельных работах осенью 69 года

(Премьера в театре Приют комедианта в Петербурге и театре Maralam (Цюрих, Швейцария)

Действующие лица

Веничка

Женщина

Она

Разделение действующих лиц условно и предназначено для сцены, так как все три персонажа как бы три сущности одного Ерофеева.

Пролог

Траншея. Темно.

Из траншеи появляются три человека.

Женщина поет. Веничка подвывает. Она также участвует.

Женщина. Я предупреждаю, особенно девушек, что главу «Серп и молот» – «Карачарово» следует пропускать, не читая, поскольку за фразой «И немедленно выпил» следует полторы страницы чистейшего мата.

Она. Все на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек, чтобы человек был грустен и растерян.

Веничка. Они вонзили мне шило в самое горло… Я не знал, что есть на свете такая боль. Я скрючился от муки, густая красная буква «Ю» распласталась у меня в глазах и задрожала… И с тех пор я не приходил в сознание… И никогда не приду.

Женщина (кричит). Ка-бе-ель!

И эхом отзывается: «Ка-бель… Ка-а-бель…»

Кабельные работы. Мучительный танец, напоминающий группу «Лаокоон».

Затем все трое присаживаются к огоньку, разливают на троих.

Веничка. Во благо себе пьем или во зло?

Она. Во благо.

Женщина. Во благо.

Чокаются. Пьют. Пауза.

Она. Все говорят… все говорят… все говорят…

Женщина. Но правды нет и выше.

Веничка. Все говорят: Кремль, Кремль, ото всех я слышу про него, а сам ни разу не видел… Сколько раз уже – тысячу раз! – напившись или с похмелюги, проходил по Москве с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец, насквозь и как попало – и ни разу не видел Кремля!

Она. Вот и вчера опять не увидел, и не так, чтобы очень пьян был…

Курский вокзал

Веничка. Я пошел в центр, потому что у меня всегда так, когда я ищу Кремль, я неизменно попадаю на Курский вокзал. Мне ведь, собственно, и надо было идти на Курский вокзал, а не в центр, а я все-таки пошел в центр, чтобы на Кремль хоть раз посмотреть: все равно ведь, думаю, никакого Кремля я не увижу, а попаду прямо на Курский вокзал.

Она. Обидно мне теперь почти до слез. Не потому, конечно, обидно, что к Кремлю так вчера и не вышел. Это чепуха: не вышел вчера – выйду сегодня. Обидно вот почему: я только что подсчитал, что с улицы Чехова и до этого подъезда я выпил еще на шесть рублей – а что и где я пил? во благо себе пил или во зло? Ведь не знаем же мы вот до сих пор: царь Борис убил царевича Димитрия или наоборот?

Веничка. Садовое кольцо, Садовое кольцо…

Женщина. Ничего, ничего, – закройся от ветра и потихоньку иди. И дыши так редко, редко. Так дыши, чтобы ноги за коленки не задевали. И куда-нибудь да иди. Все равно куда. Если даже ты пойдешь налево – попадешь на Курский вокзал; если направо – все равно на Курский вокзал. Поэтому иди прямо, чтобы уже наверняка туда попасть… О, тщета!

Она. О, эфемерность!

Веничка. О самое бессильное и позорное время в жизни моего народа – время от рассвета до открытия магазинов! Сколько лишних седин оно вплело во всех нас, в бездомных и тоскующих шатенов!

Женщина, Она. Иди, Веничка, иди.

Иди

Веничка. В человеке не одна только физическая сторона: в нем и…

Она. Духовная сторона есть – больше того – есть сторона…

Женщина. Мистическая, сверхдуховная…

Веничка. Ну, вот, я же знал, что говорил: пойдешь прямо – обязательно попадешь на Курский вокзал… Я лучше прислонюсь к колонне и зажмурюсь, чтобы не так тошнило.

Женщина. Конечно, Веничка, конечно…

Она. Зажмурься, чтобы не так тошнило.

Веничка. О! Узнаю! Это опять они! Ангелы Господни! Это вы опять?

Женщина, Она. Ну, конечно, мы!

Веничка. А знаете что, ангелы?

Женщина, Она. Что?

Веничка. Тяжело мне…

Она. А ты походи, легче будет…

Женщина. А через полчаса магазин откроется…

Она. Водка там с девяти, правда…

Женщина. А красненького сразу дадут.

Веничка. Красненького?

Женщина. Красненького.

Веничка. Холодненького?

Она. Холодненького, конечно…

Веничка. Вы говорите: походи, походи… Вы же сами знаете, каково в моем состоянии – ходить!

Женщина. А ты вот что: ты зайди в ресторан вокзальный, там вчера вечером херес был.

Она. Не могли же выпить за вечер весь херес!

Веничка. Да, да, да. Я пойду. Я сейчас пойду, узнаю. Спасибо вам, ангелы.

Женщина. На здоровье, Веня…

Она. Не стоит.

Веничка. Какие они милые!..

Ресторан

Она. Спиртного ничего нет!

Веничка. Он посмотрел на меня, как на дохлую птичку…

Женщина. Нет ничего спиртного!

Веничка….или грязный лютик.

Женщина. Будете что-нибудь заказывать?

Веничка. У вас что – только музыка?.. Это ведь на самом деле Иван Козловский. Я сразу узнал. Мерзее этого голоса нет.

Она. Все голоса у всех певцов одинаково мерзкие, но мерзкие у каждого по-своему.

Женщина. Почему только музыка? Бефстроганов есть. Пирожное. Вымя.

Веничка. Хересу, пожалуйста, восемьсот грамм.

Женщина. А хересу нет.

Веничка. Интересно – вымя есть, а хересу нет.

Женщина. А хересу нет.

Веничка. Царица небесная! Ведь если верить ангелам, здесь не переводится херес!

Она. Спиртного ничего нет!