Наставление в христианской вере, т.3 - Жан Кальвин

Впрочем, и слова св. Павла о нашей вере в Бога вовсе не противоречат тому, что он часто повторяет относительно веры, твёрдое основание которой — Иисус Христос. А св. Пётр блестяще объединяет ту и другую, провозглашая, что через Христа мы веруем в Бога (1 Пет 1:21).

2. В этом зле, как и во множестве других, повинны теологи Сорбонны, которые, насколько были в силах, покрыли Иисуса Христа словно завесой. А ведь если мы не смотрим прямо на Него, то лишь бесконечно блуждаем по лабиринтам. Помимо того, что своим путаным определением веры они соорудили лишь некое её фантастическое подобие, которое назвали «имплицитной», или «слепой» (enveloppйe) верой, — и это название отражает самое тёмное невежество, с которым только можно столкнуться, — они обманывают бедный простой народ и губят егос 8. Эта фантазия (если говорить прямо и открыто) не только умерщвляет истинную веру, но совершенно её истребляет. Разве вера заключается в том, чтобы, ничего не понимая, отдавать Церкви право определять её смысл? Конечно же, вера основывается не на неведении, а на знании, причём на знании не только о Боге, но и о его воле.

Ибо мы получаем спасение не потому, что готовы принять за истину всё то, что постановит Церковь, или потому, что возлагаем на неё задачу ставить вопросы и узнавать ответы. Мы получаем его постольку, поскольку сами познаём, что Бог — наш благосклонный Отец, получаем вследствие примирения, совершившегося в Иисусе Христе, и вследствие того, что мы принимаем Его как данного нам ради праведности, освящения и жизни. Именно благодаря такому знанию, а не слепому подчинению ума непонятным вещам получаем мы доступ в Царство Небесное.

Апостол, сказавший, что «сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим 10:10), вовсе не считает, что достаточно слепо веровать в то, чего не понимаешь. Наоборот, он требует чистого и ясного знания о доброте Бога, в каковой и заключена наша праведность.

3. Я, разумеется, вовсе не отрицаю, что мы ослеплены неведением, что множество вещей скрыто от нас до тех пор, пока мы не избавимся от смертного тела и не приблизимся к Богу. Относительно таких вещей я утверждаю, что для нас в высшей степени необходимо воздержаться от собственного суждения и направить нашу волю на единение с Церковью. Однако называть верой чистое невежество — сущее издевательство. Ибо вера зиждется на познании Бога и Христа (Ин 17:3), а не на почитании Церкви. И действительно, мы видим, к какой пропасти они подталкивают нас этой самой «импликацией», или сокрытостью. Несведущие люди принимают всё, что предлагают им от имени Церкви, без всякого различения — даже самые тяжкие заблуждения. Подобная опрометчивость, хотя она толкает прямо к гибели, считается простительной, даже если люди ни во что не верят с достаточной решимостью, — но лишь при условии, что такова вера Церкви9. Тем самым они как бы видят истину в заблуждении, свет — в ослеплении, знание — в невежестве.

Чтобы долго не задерживаться на этом безрассудстве, мы лишь призываем читателей сопоставить его с нашим учением — и тогда сам свет истины даст достаточно аргументов, чтобы разгромить схоластов. Ибо для них вопрос состоит не в том, насколько вера сокрыта незнанием и невежеством. Напротив, они убеждены, что те, кто сам оглупляет себя, не желая ничего знать, и даже похваляется своей глупостью, веруют так, как нужно, поскольку принимают авторитет и суждение Церкви, ничего в них не понимая. Как будто Писание во множестве мест не учит, что понимание неразрывно связано с веройа.

+. Итак, мы признаём, что, пока мы — странники в мире, вера всегда остаётся в определённой степени слепой, — не только потому, что многое нам ещё неведомо, но и потому, что, запутавшись во множестве заблуждений, мы не понимаем многих вещей так, как следовало бы. Поэтому высшая мудрость наиболее совершенных людей состоит в том, чтобы возрастать и двигаться дальше, оставаясь смиренными и простосердечными10. Св. Павел побуждает верующих, если они мыслят о чём-то по-разному, ожидать более полного откровения (Флп 3:15). Опыт учит нас, что мы не постигнем всего, чего желаем, пока не отрешимся от плоти. Каждый день, читая Писание, мы встречаем немало тёмных мест, которые убеждают нас в нашем невежестве: этой уздою Бог удерживает нас в скромности, уделяя каждому его долю и меру веры, так что даже самый великий и искусный учитель должен быть готов учитьсяа.

У нас есть немало прекрасных примечательных примеров слепой веры учеников Господа нашего Иисуса — до того, как они были окончательно просвещены. Мы видим, как им было трудно овладеть начатками учения, как они колебались и сомневались даже относительно самых незначительных вещей и как мало они продвинулись вперёд, хотя постоянно смотрели в рот своему Учителю. Более того, когда они пришли ко гробу, воскресение, о котором они столько раз слышали, казалось им сном. Иисус Христос уже дал им свидететльства, в которые они уверовали, и поэтому нельзя сказать, что они вовсе не имели веры; но поскольку они не были убеждены, что Иисус Христос должен воскреснуть из мёртвых, всякое желание следовать Ему в них угасло. И отнюдь не суеверие побуждало женщин помазать ароматами мёртвое тело, на воскресение которого они ничуть не надеялись. Но хотя они верили словам Сына Божьего, их умы всё же пребывали в неведении и удерживали их веру во мраке, так что их охватила крайняя растерянность. Поэтому сказано, что, лишь воочию убедившись в истинности слов Господа Иисуса, ученики наконец уверовали. Не начали веровать, но семя веры, словно умершее в их сердцах, вновь обрело плодоносную силу. У них была истинная вера, но слепая, когда они приняли Сына Божьего как своего единственного Учителя. Позже, наученные Им, они признали в Нём совершителя спасения. И наконец они уверовали, что Иисус Христос пришёл с небес, чтобы по благодати Бога-Отца собрать для бессмертного наследия тех, которые стали истинными его учениками. Всему этому нет лучшего и более понятного доказательства, нежели чувство, знакомое каждому, — когда к вере примешивается некая частица неверия.