Вампиры, сконы и Эдмунд Херондэйл - Кассандра Клэр

Русалка Арабелла подняла руку, энергично зашлепав в своем аквариуме.

 — Если позволите, — сказала она. — Мне бы хотелось скон.

Когда бесконечная речь Моргенштерна подошла к концу, все потеряли всякое желание разговаривать и просто хотели отправиться домой. Магнус расстался с Камиллой Белкорт с глубоким нежеланием, а Сумеречными охотниками — глубоким облегчением.

Прошло немало времени с тех пор, как Магнус последний раз был влюблен, и он уже начинал чувствовать эти последствия. Он помнил сияние любви ярче, а боль утраты нежнее, чем они были на самом деле. Он осознал, что вглядывается во многие лица в поисках потенциальной любви и видит множество людей в качестве сосудов этой возможности. Может, на этот раз будет что-то неописуемое, что заставит голодные сердца скитаться, жаждать и искать неизвестно чего, но все равно не сдаваться. Каждый раз в эти дни, когда внимание Магнуса привлекало лицо или взгляд, у него в груди просыпался припев, песня, звучащая в настойчивом ритме с его сердцебиением. Возможно, на этот раз, возможно, это оно.

Когда он шел по Темз-стрит, то начал придумывать различные способы, как снова встретиться с Камиллой. Ему нужно отправиться к вампирскому клану Лондона. Он знал, что де Квинси жили в Кенсингтоне.

И это только гражданские.

 — В конце концов, — размышлял вслух Магнус, размахивая тростью с набалдашником в виде головы обезьяны, — привлекательные и интересные личности просто так не падают с неба.

Именно тогда светловолосый Сумеречный охотник, которого Магнус заметил в Институте, перекувырнулся через верхнюю часть стены и грациозно приземлился на улице прямо перед ним.

 — Удивительные наряды с красными парчовыми жилетами, сшитые на Бонд-стрит, просто так не падают с неба! — в условиях эксперимента провозгласил Магнус небесам.

Молодой человек нахмурился.

 — Прошу прощения?

 — А, ничего, ничего, — сказал Магнус. — Я могу вам помочь? Не думаю, что имел удовольствие с вами познакомиться.

Нефилим наклонился и подобрал свою шляпу, которая упала на мостовую, когда он совершал прыжок. А потом он снял ее, чтобы взмахнуть ею в сторону Магнуса. Эффект от улыбки и его ресниц был похож на небольшое землетрясение привлекательности. Магнус не мог винить Амалию Моргенштерн за ее хихиканье, даже если юноша был слишком молод для нее.

 — Не меньше четырех из моих уважаемых старейшин сказали мне, что я ни в коем случае не должен разговаривать с вами, поэтому я поклялся, что уже знаю вас. Меня зовут Эдмунд Херондэйл. Могу я узнать ваше имя? Они отзывались о вас только как «это бесчестное посмешище мага».

 — Я глубоко тронут таким отзывом, — сказал Эдмунду Магнус и тоже поклонился. — Магнус Бейн к вашим услугам.

 — Теперь мы знакомы, — сказал Эдмунд. — Превосходно! Вы часто посещаете низменные притоны греха и разврата?

 — О, сейчас и тогда.

 — Так и сказали Моргенштерны, когда выбрасывали тарелки, — с таким энтузиазмом произнес Эдмунд. — Может, сходим?

Выбрасывали тарелки? Магнусу потребовалась минута, чтобы понять, а потом он почувствовал холод внутри. Сумеречные охотники выбрасывали каждую тарелку, которой касались представители Нижнего мира, боясь, что их фарфор будет испорчен.

С другой стороны, это не было виной Эдмунда. Единственное место, куда мог пойти Магнус, — это особняк, который он опрометчиво приобрел на Гросвенор-Сквер. Недавнее приключение заставило его на время стать богатым (состояние, которое он презирал и обычно старался избавиться от денег, как только они у него появлялись), поэтому он решил жить стильно. Светское общество Лондона называло его, как он считал, «нуворишем Бейном». Это означало, что многие жители Лондона стремились познакомиться с ним, и очень многие из них казались надоедливыми. Эдмунд, по крайней мере, этого не делал.

 — Почему бы и нет? — решил Магнус.

Эдмунд просиял.

 — Отлично. Так мало людей отваживается на настоящие приключения. Разве вы еще не поняли этого, Бейн? Разве это не грустно?

 — У меня в жизни есть всего несколько правил, и одно из них — никогда не отказываться от приключения. Остальные: избегать романтических связей с морскими существами; всегда просить то, что хочешь, потому что самое худшее, что может произойти, — это смущение, а самое лучшее — это нагота; требовать легкие деньги вперед и никогда не играть в карты с Катариной Лосс.

 — Почему?

 — Она жульничает, — объяснил Магнус. — Не обращай на это внимания.

 — Мне бы хотелось познакомиться с дамой, которая жульничает в картах, — задумчиво произнес Эдмунд. — Помимо тетушки Гранвиля — Миллисент, которая просто ужас пикета[3].

Магнус никогда по-настоящему не верил, что высокомерные Сумеречные охотники вообще играют в карты, не говоря уже о том, чтобы жульничать в них. Он предполагал, представлял, что весь их досуг состоит из тренировок с оружием и разговоров о бесконечном превосходстве над всеми остальными.

Магнус решился намекнуть Эдмунду:

 — Клубы смертных обычно не одобряют клиентов, которые имеют при себе, чисто в качестве случайного примера, очень много оружия. Так что это может быть помехой.

 — Абсолютно нет, — пообещал ему Эдмунд. — Отчего же? При мне сейчас самый незначительный ассортимент оружия. Всего лишь несколько жалких кинжалов, один стилет, парочка кнутов…

Магнус моргнул.

 — Едва ли оружейный завод, — сказал он. — Хотя, похоже, это будет самая веселая суббота.

 — Превосходно! — сказал Эдмунд Херондэйл, видимо, посчитав, что Магнус одобрил его присутствие на своей экскурсии. Он пребывал в восторге.

Переводчик: Светлана Дорохова

Редактор и оформитель: Анастасия Антонова

Переведено для: http://vk.com/e_books_vk

Белый клуб на Сент-Джеймс-стрит внешне вообще не изменился. Магнус с таким удовольствием рассматривал белый камень фасада: греческие колонны и арочные рамы высоких окон, будто каждое было само по себе часовней; чугунный балкон с таким сложным извивающимся узором, который все время заставлял Магнуса думать о веренице раковин улиток; полукруглый эркер, из которого когда-то выглядывали знаменитые люди, делающие ставки под каплями дождя. Клуб был создан итальянцем, являлся прибежищем преступников и непреодолимым проклятием английских аристократов более ста лет.

Всякий раз, когда Магнус слышал, как что-то называли «проклятием»[4], он понимал, что ему это понравится. Вот, почему он выбрал именно эту конкретную фамилию для себя, а также, почему несколько лет назад перед своим приездом в Лондон присоединился к Белому клубу, в основном потому, что его подруга Катарина Лосс поспорила с ним, что он этого не сделает.