Газета День Литературы # 176 (2011 4) - Газета День Литературы

З.П.: Я люблю алкоголь и у меня с ним доверительные отношения. Это не знак времени, это имеет отношение ко мне лично.

М.З.: Образ Бабушки присутствует во многих ваших произведениях. Описание её, кажется, проникнуто особой, трепетной любовью. Есть ли прототип у этой героини? Много ли подобных женщин вы встречаете или встречали в жизни?

З.П.: Моя бабушка, липецкая крестьянка Мария Павловна Прилепина и моя бабушка, рязанская крестьянка Елена Степановна Нисифорова – вот прототипы.

М.З.: В ваших рассказах заложен код к сейфу под названием "сердце женщины". Подсказываю тем, кто читал невнимательно: назовите её "веточка моя", относитесь к ней как дочери, прощайте ей всё, а себе – ничего, и, наконец, самое главное – разделите с ней заботу о детях. Общие дети должны стать центром вселенной и для мужчины тоже. Признайтесь, всё продуманно?! Как вы открывали эти истины для себя? Следуете ли вы им в жизни?

З.П.: Стараюсь следовать, хотя, сами понимаете, задача сложная. Не уверен, что это истины. А приходило это осознание постепенно. Строишь жизнь – и она тебя учит.

М.З.: Как функционируют в вашем художественном пространстве эгоцентрический, амбивалентный и соборный типы личности? Как вы можете определить свой художественный метод?

З.П.: Мой главный герой эгоцентрический и соборный одновременно. Ну и амбивалентный до ужаса. Я работаю в жанре реализма – самого что ни есть традиционного.

М.З.: Система ценностей лирического героя творчества писателя Захара Прилепина и мировоззрение самого Захара Прилепина, реализуемое через жизненные принципы, конкретные поступки, – можно поставить знак равенства?

З.П.: Не во всех случаях, но, скорей, да. Что-то похожее есть, безусловно.

М.З.: Мир героев вроде Примата, уголовников, людей, для которых неважно где и как работать – убивать ли, охранять ли проституток… – это грустная история душевной, духовной, нравственной деградации русского народа, с болью описанная автором, или это нормальная реальность человека вашего поколения, "смакуемая" Захаром Прилепиным; а может, это ностальгия по девяностым?

З.П.: Это один из ваших преподавателей считает, что я описал в "Ботинках..." деградацию народа. Я так не думаю. Я описал обычных русских парней – дали бы им большую задачу – они б её выполнили. Им не дали – они занимались, чем могли. По 90-м я не ностальгирую, это было весьма отвратительное время. Смаковать что-то неприятное и болезненное – тоже не в моих правилах.

М.З.: У вас очень красивая жена, замечательные дети – счастье, в силу разных причин недосягаемое для многих в современном мире. Ваш старший сын определился, что прибыльнее – проза или поэзия? Уже были пробы пера?

З.П.: Ха, спасибо за добрые слова, и за хорошую шутку. Сын делает блестящие успехи в математике и в изучении французского языка. Пока не до прозы ему. Что до семьи – то семья – это не дар, а работа. Пахота. Сначала пахота, а потом уже счастье. Люди не хотят пахать – вот у них и нет этого счастья.

М.А.: Какие книги вы читаете своим детям?

З.П.: У них огромная библиотека. Они в курсе всего – от классики до всех новомодных сочинений, которые я от них тоже не прячу. Пусть всё знают: и Пушкина, и Чуковского, и Остера, и Толкиена и прочих поттеров и гроттеров.

М.А.: Как вам, представителю творческой профессии, удаётся сохранять семейный очаг? Что для вас включает понятие счастливой семьи?

З.П.: Мужчина – это терпение, смирение и последовательность. Если смирять себя почаще – всё будет в порядке. Счастливая семья – семья с максимально высокой планкой качества межличностных отношений, которую соблюдают оба.

М.З.: Поделитесь с нами своими творческим планами на ближайшее будущее.

З.П.: У меня через месяц выйдет новый роман, он называется "Чёрная обезьяна".

Владимир БОНДАРЕНКО 50 КРИТИКОВ ХХ ВЕКА

(начало в №№ 1-3.2011)

34. МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ ЛОБАНОВ (17.11.1925, деревня Иншаково Спас-Клепиковского района Рязанской области). В 1949 окончил Московский университет. Там же защитил кандидат- скую диссертацию о творчестве Л.М. Леонова. С 1960-х преподаватель, профессор Литературного института. В 1958 в издательстве "Советский писатель" вышла первая книга Лобанова "Роман Л.Леонова "Русский лес". После выхода в 1963 году книги "Время врывается в книги" имя её автора было названо в числе 4 ведущих российских критиков в докладе председателя правления Союза писателей РСФСР.

С первыми публикациями в журнале "Молодая гвардия" и вхождением в члены её редколлегии в апреле 1966 начинается новый этап критической и творческой деятельности Лобанова. В.В. Кожинов считал, что "новое направление журнала "Молодая гвардия" начало складываться прежде всего в статьях Лобанова "Чтобы победило живое" (1965, №12), "Внутренний и внешний человек" (1966, №5), "Творческое и мёртвое" (1967, №4)". Эти и другие статьи критика вызвали яростные нападки либеральной космополитической прессы. Поистине накалённой была реакция на статью Лобанова "Просвещённое мещанство" ("Молодая гвардия", 1968, №4). Профессор Нью-йоркского университета, когда-то комсомольский работник А.Янов в своей книге "Русская идея и 2000 год" вспоминает: "Даже на кухнях говорили об этой статье шёпотом", "сказать, что появление книги Лобанова в легальной прессе, да ещё во влиятельной и популярной "Молодой гвардии" было явлением удивительным, значит, сказать очень мало. Оно было явлением потрясающим… Здесь яд и гнев, которые советская пресса обычно изливала на "империализм" или подобные ему "внешние сюжеты", на этот раз были направлены внутрь. Лобанов неожиданно обнаружил червоточину в самом сердце первого в мире социалистического государства, причём в разгар его триумфального перехода к коммунизму… Язва эта, оказывается, в духовном вырождении "образованного человека"". В опубликованной в журнале "Новый мир" (1969, №4) статье А.Дементьева "О традициях и народности" автор "Просвещённого мещанства" обвинялся в "антимарксизме", "русском шовинизме" и т.д. Статья Дементьева станет сценарием для известной статьи руководителя идеологического отдела ЦК КПСС А.Яковлева, которая появится спустя 2,5 года в "Литературной газете" (15 ноября 1972) и повторит с ещё большей оголтелостью русофобские обвинения в адрес Лобанова и других русских писателей.

В миру мягкий, улыбчивый, совестливый человек, кажется, поплачься перед ним, поделись своими житейскими трудностями – и он уступит, подпишет твою рукопись, согласится с твоей редакторской правкой, навязанной сверху, из ЦК, или ещё из каких органов, мол, иначе премии лишат, журнал не выйдет и так далее. Но вся мягкость и улыбчивость пропадают, когда дело касается его принципов, его взглядов на национальную русскую культуру. Тут уж для него нет на земле никаких авторитетов. Защищая идеалы христианства, не боялся спорить со своим давним другом Леонидом Леоновым, опровергать иные его суждения, не боялся затронуть наших литературных лидеров – Валентина Распутина или Василия Белова. Этакий скромнейший, тишайший человек Михаил Петрович Лобанов, после статей которого, бывало, сотни людей вздрагивали, тысячи людей ликовали и аплодировали, а десятки высоконачальствующих чиновников запирались в свои кремлёвские кабинеты и решали, что с ним дальше делать, откуда выгонять, какие карательные меры принимать.

Космополиты от Политбюро ЦК умудрились вынести отдельное постановление после выхода в журнале "Волга" знаменитой статьи Лобанова "Освобождение". Выгнали с треском главного редактора журнала, хорошего русского поэта Николая Палькина. Каждая статья Лобанова в журнале "Молодая гвардия" рассматривалась под микроскопом нашими партийными геббельсами – яковлевыми и беляевыми. Казалось бы, вот она – настоящая жертва цэкистской идеологии, не Окуджава или Аксёнов, не Евтушенко и Коротич – лауреаты и орденоносцы, любимцы партийных салонов на Николиной горе, а вечно в советское время критикуемый, ругаемый и изгоняемый литературный критик, русский патриот, автор биографий А.Н. Островского и С.Т. Аксакова Михаил Петрович Лобанов.

И вот происходит смена декораций: коммунисты изгоняются, антикоммунисты идут вперёд.

И вдруг оказывается, что все любимцы партийных салонов – евтушенки и коротичи – они-то и есть жертвы партийной критики, и даже главный идеолог советской власти секретарь ЦК Александр Яковлев, чётко занимающий в коммунистической иерархии то же место, что и Геббельс в фашистской иерархии, он-то и есть главный антикоммунист, а Михаил Петрович Лобанов теперь уже выглядит в глазах либеральной печати самым оголтелым "красно-коричневым" публицистом.