Слепой бог - Елена Хаецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Меня учили, что лишних знаний не бывает,— заметила Соня не без яда в голосе.
— Еще как бывает! — Химьяр вздохнул и безнадежно махнул рукой.— Ладно, садись-ка к столу. Будем завтракать, а за завтраком, кстати, и поговорим…
Он неторопливо накрыл на стол, поставив кувшин молока, головку сыра и нарезал толстыми ломтями мясо.
— Садись,— пригласил он Соню.
Она уселась, недоверчиво поглядывая на своего гостеприимного хозяина.
Соня ожидала, что Химьяр начнет сейчас ходить вокруг да около, придумывая разные более или менее правдоподобные объяснения ее странному ночному приключению — а то и вовсе попытается убедить в том, что гигантский белый зверь, похожий на медведя, Соне пригрезился. Но Химьяр сразу приступил к делу.
— Я оборотень,— сказал он просто.— Такие вот дела, девочка. Вчера была моя ночь, ночь полнолуния…
— И едва не загрыз меня — в эту «свою» ночь! — рассерженно бросила Соня. Химьяр только пожал плечами:
— Я ведь хищник, мне природой положено охотиться. Так уж судили боги — и не тебе меня судить!
Хмыкнув, Соня отпила молока — судя по вкусу, козьего.
— Необычный ты оборотень, Химьяр. Держишь коз, привечаешь путников, охотишься на оленей — а по ночам бродишь в обличии жуткой твари, готовой загрызть кого ни попадя…
— Ну и что с того? — Химьяра, казалось, забавляло Сонино недоумение.— Зло и добро с легкостью уживаются в душе одного и того же человека. Более того, они могут мирно сосуществовать, не мешая друг другу. А иной раз невозможно сказать, где зло, а где добро — так они похожи между собой… Знаешь ли ты, почему так случилось?
— Но это вовсе не так! — возмутилась Соня.— Когда я вижу добро, я могу распознать его, вот и все. У зла свой вкус, у добра — свой.
— Они родные братья, Соня,— вполне серьезно заявил Химьяр.— Мы, оборотни, знаем это лучше, чем кто бы то ни было. Как-то творец мира, Великое Время, которое было в начале начал, задумал породить себе сына… Это истинное предание! — В голосе Химьяра послышались эпические нотки. Так, наверное, рассказывали эту легенду его отец и дед, передавая ее из поколения в поколение.— Но Творец Время не был уверен в собственных силах. В последний миг он усомнился в том, что сын его может быть столь совершенен, как то задумывалось. И потому Творец Время породил сына ущербного, и стал он Темной Стороной Сущего. И когда посмотрел Творец Время на порождение души своей, то понял, что он способен и на более совершенные творения. И тогда исторг он из себя второго сына, который был поистине совершенен и стал Светлой Стороной Сущего. Эти два брата и создавали, противоборствуя между собою, тот мир, в котором мы живем с тобой, Соня. Старший лепил все темное и злое, младший — все доброе и светлое…
— А в тебе живут, стало быть, оба начала? — спросила Соня не без насмешки.— И мирно уживаются?
Торжественный тон старого охотника, выспренность его повествования показались девушке неуместными. Она привыкла с большой долей недоверия относиться к легендам. Их рассказчики были уверены, что способны все объяснить путем иносказаний… однако чаще всего вместо этого лишь нагоняли туману. Химьяр пожал плечами.
— Думай, что хочешь. Однако вот он я перед тобой — зверь и человек. Столь же жесток и беспощаден в личине чудовища, сколь прямодушен и добр в облике человека. Что ты скажешь на это?
Говорить Соне ничего не хотелось — разве только что это мало интересует ее. Собственные страдания ожесточили душу девушки, порою делая ее глухой к чужим бедам. Соня решила, что ей пора уходить. Путь ей предстоял неблизкий, а старик, похоже, готов болтать несколько дней напролет, лишь бы задержать у себя гостью. Наверняка, соскучился без человеческого общества. Переселиться же поближе к людям он, по понятной теперь причине, не решался.
Однако Химьяр властно велел Соне сесть на место и дослушать его до конца.
— Рано засобиралась в дорогу, дочка,— объявил старый охотник.— Торопиться тебе некуда. Успеется. Запомни: в пути никакими новостями, никакими слухами не пренебрегай. Ты сказала вчера, что ищешь кого-нибудь, кто был бы наделен истинной магической силой. Это действительно так? Ты ничего не придумала?
— Да,— хмуро отозвалась Соня,— мне действительно очень нужен настоящий колдун.
— Я могу указать тебе место, где одна из жриц владеет могучими колдовскими чарами.
— Жрица? — переспросила Соня.— Стало быть, это какой-то храм? Какого божества?
— Нескольких божеств,— объяснил охотник.— Аквилонцы именуют их зверобогами, но это не совсем правильно… Хотя внешне многие из этих богов являются в облике животных. Под видом зверей чтут их люди. Эти боги чем-то сходны с нами, оборотнями.— Он тряхнул головой, отгоняя какие-то мысли, судя по всему, не слишком приятные.— Слушай, Соня. Храм этот находится в двух днях пути отсюда. Иди на северо-восток, к долине, однако в саму долину не спускайся. Там отыщешь пещеры Фатагара. В их недрах и расположен храм. Спросишь жрицу по имени Хутаоса. Она… она моя родная сестра.
— Тоже оборотень? — спросила Соня. Химьяр поморщился.
— Хутаоса — чародейка. Ей открыты многие тайны из прошлого и будущего. Правда, люди страшатся ее, ведь она не жалует тех, кто приходит к ней из праздного любопытства. Спрашивают о видах на урожай, о том, стоит ли продавать скот… Глупцы! Таких она способна жестоко покарать — так что теперь редкий храбрец отваживается тревожить Хутаосу вопросами. Но у тебя дело серьезное, по глазам вижу. А чтобы моя сестра на тебя не прогневалась — сошлись на меня. Скажи: мол, Химьяр направил. Глядишь, она тебе и поможет. Но будь осторожна с ней, Соня!
— Спасибо,— с искренней благодарностью произнесла Соня, поднимаясь из-за стола и пожимая руку охотнику-оборотню.
— Не стоит,— отмахнулся он. И когда Соня уже вышла из хижины, добавил ей в спину: — Кстати, девушка, остерегайся людей. Здесь бродит шайка Сабарата. Он торговец рабами.
* * *Барон Римальдо небрежно поигрывал маленьким веером на костяной резной рукояти. Тонкие, покрытые морщинками руки барона тонули в пышных кружевных манжетах. Весь облик аквилонца, его манера поведения, окружающая обстановка — все несло на себе неистребимый отпечаток растленной роскоши.
Барон принимал у себя в гостях человека, который был ему полной противоположностью. Гибкий, загорелый гирканец с небольшой черной бородкой, окаймляющей его хищное лицо с острыми чертами, был одет в походную одежду из мягкой замши и высокие сапоги. За широкий пояс, охватывающий узкую талию разбойника, был заткнут длинный нож.
Казалось, невозможно найти двух человек, менее похожих друг на друга, чем барон Римальдо и разбойник Сабарат. И тем не менее эти двое превосходно понимали друг друга.