Чужие истории - Кожоке Замирбекович Мамбеткулов

окружающим звукам. В глубине души прорастало какое-то зерно удовлетворения. Не взошедший в начале ясной мыслью, вскоре его всходы охватили все уголки сознания. Наш герой улыбнулся и почувствовал, словно разом нахлынувшую прохладу. Ему показалось, что он продрог до костного мозга. Но кружка горячего чая за просмотром музыкальной телепередачи в уютной кухне вернули и уверенность тела, и свежесть рассудка, и кое-что еще. С новой идеей, он ощутил прилив уверенности и чувство давно забытой душевной наполненности. Эта идея, будто бесконтрольная, металась в мозгу, ударяясь о черепную коробку. Затем он успокоился, и все пришло в норму: дыхание, пульс, взгляд на окружающую действительность. Точнее он смотрел на мир совершенно под новым углом, как-то воодушевленно. Он думал, а может та старуха на остановке – это знак судьбы. Только теперь он чувствовал некое облегчение, вспоминая ее поведение. Она приняла его за другого человека, за доктора. Возможно, это голос судьбы, говорящий ему «Вот он твой шанс, будь доктором». А ведь это было не сложно, то есть было бы, пойми он сразу. Но ведь теперь тоже не поздно. Конечно, время вспять он не сможет повернуть, но попытаться повторить подобное в будущем, почему бы и нет. Доктор, хм. Он подойдет и представится кому-нибудь: «Здравствуйте, я доктор». И продолжит разговор. Только необходимо сделать это тактично и не навязчиво, так сказать в контексте разговора. Он сделал глоток уже остывшего чая и стал думать, при какой ситуации он бы мог представиться доктором. Его радовала сама мысль, что теперь он может называться таковым, без необходимости постоянного нахождения на одном рабочем месте. «Быть другим, без наличия в жизни угнетающей рутины – здорово» подумал он. Но каким именно? «Хирург» – промелькнуло в голове, нет слишком сложно, много нюансов. А может окулист или ортопед? Или возможно… Он на секунду сбился с мысли, затем спросил себя тихим голосом:

– Почему именно доктор?

Можно же представиться кем угодно. Быть учителем, например биологии или музыкантом. Да кем угодно он может быть. Он ощутил всесилие, неуязвимую свободу. Ведь рамки поставленные законами жизни, бесшумно давали трещину. Судьба постукивала молотком по рамке, и она была не в силах больше сдерживать его душу. В разгар размышлений, он не заметил, как чай был допит полностью. Сердце больше не колотилось в бешеном темпе, отдавая в висках тяжелыми ударами. Эхоподобный шум в ушах стихал, словно все дальше отдалявшийся поезд. Он покинул кухню и появился в спальне. Затем присел на мягкое кресло и стал задумываться над тем, как именно будет представляться. Этот вопрос забирал все его сосредоточение, не давая отвлечься на другие вещи. Словно эгоистичная кошка, он царапал сознание и заставлял искать возможные варианты. Будто слепое существо, ориентирующееся в пространстве на ощупь, он бубнил себе под нос, одновременно выступая в роли обоих членов диалога…

– … Здравствуйте, я преподаю музыку и…

–… Я учитель музыки, здравствуйте. А вы здесь живете?

«Нет, это банально» – подумал он. Хм…

– Добрый день. Вы не знаете где здесь учебный центр? Я просто из другого города приехал, на повышение квалификации. Сам я бухгалтер.

Затем он ответил на свой же вопрос, понизив голос на полтона.

– Хм, дайте подумать. Кажется за углом. Да, за углом учебный центр с желтой вывеской. Не помню, как называется.

– Спасибо…

Ему показалось забавным сама мысль о подобной ситуации, и поэтому улыбка появилась сама собой.

– Как то так, – проговорил он.

Затем вдохнул полной грудью, подержал немного и выдохнул, ощутив с этим какую-то легкость. В наступившей безмятежности он сидел, кажется несколько минут, или больше. Веки словно свинцовые, открывались с каждым разом все тяжелее. Затем он ощутил слабость, поглощавшую его разум. Не в силах разобрать, где реальность, а где выдумка, он провалился в глубокий сон.

Наутро он чувствовал бодрость духа вместе со жгучим желанием. Но сам он не знал, чего именно ему хотелось. Просто хотелось жить со скоростью света. Успеть наверстать упущенное. Мельком пройдя по памяти, он словно убедился, что все находится на своих местах. Ему казалось, что формула счастливой жизни найдена, более того он является тем человеком, который опробует ее на себе. Возможно в ней много недостатков, возможно, она не пригодна вообще, но такие вопросы не волновали нашего героя.

Он шел на работу, замечая в окружающем мире красивые грани. Старый автомобиль, покрытый толстым слоем пыли и грязи стоял припаркованным на одном месте уже пару лет. Раньше наш герой думал, что необходимо уничтожить подобное безобразие, которое портит облик города. Не известно, чей он, и вообще есть ли хозяин. Теперь же он находил его органичным и приносившим шарм, в окружающую действительность, которая старается всему привязать законы и правила. Серые и неказистые деревья вдоль дорог, были прекрасны в своей неповторимости. А ведь раньше они казались не по своей воле проросшими гигантскими растениями всем своим видом умоляющие, чтобы их вырубили. Чтобы освободили их от сотен глаз и сотни глаз от них, потому что деревья тоже чувствуют, что они должны расти в другом месте. И каждое насекомое, каждая песчинка были прекрасны.

Сила импульса от ожидания будущих перемен была весьма велика. Только под конец рабочего дня, его сознание стало ныть в знакомой манере, изнывая от тоски. Тогда он и понял, что применит формулу не позднее, чем вечером. Для начала было решено опробовать ее на людях старшего поколения. Он был тверд в своем убеждении, что знакомая психология послужит хорошим началом для обретения уверенности. Вечер выдался теплым. Согретый солнцем в течение всего дня воздух, казался чем-то мягким. И теперь солнечный диск спешил спрятаться за горизонтом, словно желая успеть согреть другие земли, моря и океаны. Наш герой шел неспешным шагом на остановку. Но не на ту, где он обычно ждал автобуса, а на квартал дальше. Все же новое начинание должно быть таковым во всем. Как оказалось, остановки в массе своей не имеют разительных отличий. Выкрашенные в желтый цвет сами конструкции идентичны, коричневые скамейки такие же. Ему показалось, даже трещины в красках имеют схожие рисунки. Но все же другое место есть другое место. Он присел на скамейку и стал в привычной ничего незначащей позе. Троллейбусы и автобусы приезжали и уезжали один за другим. Люди на скамейках сменялись. Лишь он сидел в ожидании того идеального человека, которого как он думал, не заметить будет сложно. В какой-то момент рядом присела женщина, на вид под семьдесят. Она вытащила из сумки изрядно помятую газету и стала читать. Явно в тексте имелось место, где она остановилась в прошлый раз. Она сконцентрировала взгляд, выдавая всем лицом сосредоточенность.