Чужие истории - Кожоке Замирбекович Мамбеткулов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну да, добро пожаловать, – улыбнулся он.
Присвистывая на лету, птичка пролетела и тут же исчезла из виду, за ней еще одна. Он подумал, как птицы хорошо гармонируют с теплым апрелем. Перебирая ноги, шла собака быстрым темпом. Ее хвост торчал вверх, и шерсть на нем забавным образом колыхалась, а язык был высунут. Она шла, не обращая внимания на прохожих. Пролетевших птиц тоже, будто не заметила. Даже хвост ее словно жил отдельной жизнью. Ее голова впереди, прокладывая путь в окружающем пространстве, а хвосту хоть бы что. Живет себе отдельной жизнью, не замечая головы, а голове не интересно как там хвост. И в этом прелесть собачьей жизни, подумал наш герой.
– Мда, везет же ей, – произнес он вслух.
Он подумал, как же хорошо быть просто собакой. Голова не болит мыслями кем же быть. Просто собака и все. Когда надо лает. С приходом зимы обрастает толстой шерстью, а по весне линяет для большего удобства. Наверное, нет ни сожаления, ни несбыточных надежд, ни даже обязательств. Послышался четкий стук чего-то об деревянную поверхность. Наш герой вынырнул из задумчивости и полуобернулся. В дверях стоял сторож и с натянутой улыбкой заметил:
– Кажется, вы один остались. Никого больше в здании нет.
– А вы хотели запереть двери?
– Да, я хотел запереть наружную дверь и активировать сигнализацию, прежде чем зайти к себе. А то включу телевизор и могу забыть обо всем.
– Да, хорошо. Уже выхожу.
Он собрался и вышел. За неимением личного автотранспорта он пользовался общественным. Идя размеренным шагом на остановку, он обратил внимание на почки деревьев, которые не сегодня так завтра распустятся, утопив все вокруг в зелени. В ожидании автобуса он сидел на скамейке, провожая взглядом мчащиеся машины. Вроде показался автобус вдалеке, с еле заметными маршрутными цифрами. Легкий прищур немного помог утвердиться в своей правоте. В желании подготовиться он встал, как еле слышный голос одернул сознание. Голос слышался справа, и он повернулся, в надежде понять суть происходящего, ведь очевидно было, что обращались к нему. Прихрамывавшая старуха лет восьмидесяти на вид, что-то говорила, с еле различимыми словами. Она подходила, выговаривая часто слово – доктор.
– Вы доктор, мне прописали пить кальций. Спасибо вам. Кстати как хорошо, что я вас встретила здесь. Господь мне помогает, наверное, хотя я в этом не уверена.
– Я извиняюсь, но вы, наверное, обознались. Ведь я не доктор.
Он улыбнулся в надежде, максимально дипломатично выйти из щекотливой ситуации. Ему не хотелось обидеть женщину в столь почтенном возрасте. Благо он имел некоторый опыт общения с ними. Но она продолжила, словно сказанных слов и не было вовсе.
– А затем вот я купила в аптеке возле своего дома мазь. Взгляните доктор, это вот мне аптекарь продала. Я ей говорю, мол, колено у меня болит, прям, ноет и холодит. Будто кто-то спрятал туда холодный гвоздь. Прямо вот мне в колено.
Она указала ему на правое колено, и тут же погладила слегка выдыхая. Но он продолжил, стараясь не скрывать досадность ситуации.
– Вы, наверное, принимаете меня за другого человека. Я не доктор и никогда им не был.
В этот раз слова прозвучали громче, не стесняемые голосовыми связками. Он не хотел быть вежливым, просто хотел донести ей, что он не доктор. Но она и не слышала его вовсе.
– После того как была у вас на приеме, мне действительно полегчало. Делаю регулярный массаж по утрам, да. Поначалу забывала его делать, но взяла себя в руки и как видите. А теперь вот мазь. Я наношу ее тонким слоем, затем круговыми движениями, ну как вы говорили.
Наш герой заметил слуховой аппарат в ее ухе. Словно морская ракушка отшлифованная тысячелетиями, он был почти телесного цвета, оттого возможно еле заметен. Отчаявшись убедить ее в обратном, он сидел и местами кивал в ответ на ее очередные слова о больном колене. Возможно, он действительно похож на ее доктора и из-за плохой работы слухового аппарата, невозможно переубедить бедную старуху. А может, она немного не здорова, и не коленом, а психикой. Подобная мысль пролетела сквозь сознание горячей стрелой и потухла где-то очень далеко. Ему стало стыдно, что такое пришло в голову, а ведь он ее совсем не знает. Нужный автобус проехал давно, и он решил сесть на следующий. А пока он кивал, изобразив задумчивое выражение. Она продолжала:
– Если я буду по три раза в день массажировать колено, ну, мазью. Это не слишком много?
– Будет хорошо.
С этими словами, он улыбнулся и одобрительно кивнул. Ее глаза выдали наружу благодарность. В улыбке она поблагодарила его и произнесла еле слышно.
– Да, чем больше массажа, тем лучше. Я так и знала, но то, что уточнила у вас, это такое облегчение доктор.
Он молча улыбался. Тем временем показался автобус. С еле слышным скрипом он остановился и с шумом отворил двери. Несколько человек вышли, а несколько вошли. Он поднялся с места и попрощался со старухой, в не уверенности слышит она его или нет. Она улыбалась, обнажая грязно-жёлтые зубы. В автобусе чувствовался спертый, пропитанный пылью воздух. Он сел у окна и наблюдал за старухой, пока мчащийся автобус не стер ее из виду, оставив только силуэт в его памяти.
* * *
Ночь терзала его сон. Он не мог заснуть, а заснув, он просыпался с мыслью, что не спал вовсе. Сухость во рту была на грани невозможного, что язык казался каким-то не живым куском мяса. Будто в полуночном бреду, он направился на кухню, схватил первый попавшийся стакан. Наполнил водой и жадно стал глотать, чувствуя приятную прохладу во рту. Жажда отступала все дальше, пока не превратилась в неприятное ночное воспоминание. В надежде подышать свежим воздухом, он направился на балкон и открыл окна. С высоты шестого этажа открывался не плохой вид на ночной город. Редкие машины проезжали, шурша шинами по асфальту, после мелкого дождя. Поддувал легкий ветерок, неся запах далекого, еще не наступившего утра. Свежесть наполнила легкие. На настенных часах четыре тридцать ночи. Вдалеке лай собаки, был поддержан сородичами. Наш герой продолжал смотреть на монотонный вид из окна и прислушиваться к
