Приключения на «Зеленой дубраве» - Олег Рой

Внешне ведьма была очень даже красива — ни скрипучего голоса, ни лохматых седых косм, ни носа крючком, ни ступы с помелом. Молодая, высокая, статная, с легкой походкой, изумрудными глазами и роскошными пышными волосами, спускающимися густым потоком до самой земли. Вот только, когда красавица ступала, ее коса, извиваясь, заметала следы своей хозяйки, и то, чего касался волос колдуньи, погибало — цветы вяли, травы сохли, а земля трескалась.

В мире людей Цестинде совсем не понравилось. И холодно, и неуютно, и все самой делать приходится — не то что в волшебной стране, где за нее любую работу исполняли многочисленные слуги. Там-то она была владычицей лунной стороны и чуть-чуть не стала повелительницей всей Кронии… Разумеется, ведьма не собиралась мириться со своим поражением, но понимала, что путь в свой мир ей отныне заказан. Нужно было придумать новый план, сообразить, как подчинить себе страну, в которую даже не можешь попасть. А это, как вы сами понимаете, непростая задача.

Так и жила Цестинда из века в век, изобретая новые пути завоевания Кронии, а попутно сея страх и злобу в округе, пугая ненавистных людишек и наводя порчу на детей и скот.

После того, как колдунья исходила взад-вперед ближайшие окрестности своей избушки, метя косой направо и налево, ее жилище стало выглядеть жутковато: маленький корявый домик с провисшей крышей и уродливым черепом барана над дверью, страшный полуразвалившийся плетень, а вокруг — сплошь сухие мертвые стволы. И все это в чаще глухого леса, где, конечно же, ни одной живой души.

Разумеется, Цестинде было одиноко, скучно и тоскливо. Но перебраться в другое место, повеселее, колдунья не хотела, не решалась отойти далеко от дуба, бывшего для нее хоть и наглухо закрытыми, но все же воротами в родную страну.

Так прошло сотен пять лет. И вдруг, в одну особенно ненастную осеннюю ночь, когда бушевала свирепая буря, и дождь лил сплошной стеной, Цестинду вдруг озарило. Ну конечно же! У нее есть отличный способ установить свою власть над Кронией! Все, что ей нужно, — это волшебный дуб. Ведь именно он питает своей чудесной силой всю сказочную страну! Просто ни жители Кронии, ни, похоже, даже сам дуб не догадываются, насколько велика его роль… И если ей удастся сговориться с этой сухой половиной дуба, которая растет в мире людей. если получится подчинить его себе и уговорить выступить с ней заодно, тогда можно будет влиять и на ту, цветущую, половину дерева, которая растет в Кронии. И таким способом, используя силу волшебного дуба в своих целях, добиться всего, к чему колдунья стремится. С помощью дуба она посеет смуту среди жителей Кронии, склонит, кого можно, на свою сторону и начнет новую войну, из которой уже обязательно выйдет победительницей. Так что теперь задача стала ясной, хоть и не очень простой — склонить сухой дуб на свою сторону и сделать его своим союзником.

Цестинда уже настолько извелась от одиночества, что стала разговаривать сама с собой в минуты, когда не занималась колдовскими делами. Она знала, что огромный дуб ее слышит и понимает, знала, что и говорить с ней он может. Вот только не говорит. Почему же молчит эта вредная старая коряга?!

И так и этак пробовала ведьма улестить волшебный дуб, а тот ни в какую. Молчит, как полено! Уж она ему и страшные жертвы приносила, и корни свежей кровью младенцев поливала, и молилась ему, и просила, и умоляла — все без толку. Тогда решила колдунья дуб напугать. Принесла из похода к людскому жилищу очередную жертву — связанную красивую девушку, положила ее рядом с корнями и стала собирать большую кучу хвороста. Куча росла и росла, потихоньку приближаясь к могучему стволу. Дуб, почуяв неладное, заскрипел и закачал ветками. Ведьма бросила свою жертву на кучу хвороста, достала огниво и присела рядом с кучей.

— Ну вот что, дружок, — сказала ведьма, обращаясь к дубу. От былой подобострастности в голосе не осталось и следа. — Пятьсот лет я прошу у тебя всего лишь разрешения поговорить с тобой, но не получаю даже этой малости. И зачем ты мне тогда нужен? Если мне суждено остаться в этом мире навеки, я лучше поселюсь в более людном месте. А ты… Да гори ты синим пламенем! Это моя последняя жертва!

Ведьма ударила кремнем по кресалу, яркая искра зажгла трут. Затем с силой подула, и кусок бересты вспыхнул. Цестинда размахнулась, чтобы бросить горящую бересту на хворост, но тут раздался оглушительный скрип, и ведьма получила удар в спину. Через мгновенье она оказалась на земле, прижатая мощным корнем. Корень давил ей на грудь, вжимая в землю так сильно, что Цестинда стала задыхаться.

— Ну что ж, подружка, хотела поговорить, так давай поговорим! — голос огромного дуба прозвучал громко, но как будто из-под земли. — Только слабовата ты со мной тягаться. Даже когда лунной стороной правила, не ровней мне была, а уж сейчас и подавно. Так что давай-ка повежливее!

Могучий корень плавно приподнялся, и ведьма, с трудом дыша, встала на ноги.

— Что же ты столько лет молчал, сухостой трухлявый? — возмутилась она и отодвинулась от шевелящихся корней, которые тем временем раскидывали кучу хвороста.

— Повежливее, говорю! Или мало досталось? Повторить? — корни вздыбили землю перед ведьмой.

Ведьма отвернулась от ствола, оттолкнула кучу хвороста еще дальше, подобрала девицу, пытавшуюся под шумок развязаться или хотя бы уползти, и легко закинула ее на верх кучи. Щелкнула пальцами, и хворост мгновенно вспыхнул. Жарко полыхнув, пламя на несколько мгновений осветило поляну, а потом сразу пропало. Там, где горел огонь, не осталось и следа от костра и последней жертвы.

Ведьма повернулась к дубу.

— Вот так-то… И огниво мне не нужно, и ветер я призывать еще не разучилась, — сказала она. — Так что давай не будем силами меряться. Лучше скажи, что это ты молчал до сих пор?

Откуда-то из огромного ствола раздались звуки, которые при большом воображении можно было принять за смех.

— Очень интересно за тобой наблюдать, «правительница Цестинда»! Уж больно хороша ты была, когда в очередной раз распластывалась у моих корней! — дуб еще раз гулко хохотнул. — И, правду говоря, мне давно уже никто не поклонялся и на меня не молился… А это весьма приятно, я тебе скажу! Так что можешь продолжать! А то в Кронии ко мне уже давно относятся как к детали пейзажа, без должного уважения.

Дуб словно бы напрягся, его ветви резко поднялись к небу и с оглушительным грохотом замолотили по земле. Огромные, гораздо шире туловища взрослого человека, корни вырвались из земли и начали крушить все вокруг. Поднялся ветер, да такой сильный, что Цестинду сбило с ног, и она покатилась по земле. Докатившись до остатков какого-то куста, ведьма вцепилась в них мертвой хваткой. Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Только теперь она поняла, какую мощь пыталась раздразнить.