Адвокат Империи 10 - Ник Фабер

— Ага. Они вообще живы? Ну, Михалыч, то есть. С этой-то ничего не будет.

— Да жив он. Но перегаром от его комнаты на весь этаж разит. Похоже, он просто не смог свыкнуться с мыслью, что его кто-то сможет перепить. Особенно женщина.

— Так ты бы ему хоть сказала, что альфу напоить почти нереально, — тут же попенял я ей. — Уверен, что Эри была после всего этого как стёклышко.

— Ну, не совсем, конечно, но да, дело это непростое. Она хотя бы могла стоять, ходить и внятно говорить. Но Михалычу стоит отдать должное. Сражался он как в последний раз.

— Ещё одно такое сражение, и реально последний раз будет. Как его до сих пор собственная печень не прибила за такое издевательство?

Мария лишь пожала плечами.

— Что сказать. Она у него тренированная.

Весело фыркнув, я допил кофе и, попрощавшись с Марией, накинул куртку с захваченным шарфом и пошел на выход.

— Эй! А ну-ка стой!

Развернулся, ожидая услышать очередную колкость или шутку от Марии, но вместо этого едва успел поймать брошенный мне свёрток.

— Это что?

— Бутерброды, — хмыкнула она. — А то привык завтракать одним кофе. Так желудок себе испортишь.

— Спасибо, мамуль, — поблагодарил я её, засовывая перекус в портфель.

— Давай, иди уже, — махнула она рукой.

Стоило выйти на улицу, как лицо уколол мороз. А чего я ожидал? Так-то почти середина ноября уже. Вон, даже первый снег соизволил наконец выпасть, припорошив улицу и стоящие у тротуара автомобили тонким слоем.

А я без шапки. Надо купить. Но потом. Сейчас уже не до того.

Достав мобильник, вызвал себе такси. Ведь и правда, сегодня так-то первый день. И я реально до последнего надеялся, что София пошутила. Вот действительно. Чему я их там учить-то буду? Уж лучше в архивах бы поработал. Ну или там в научной деятельности какой поучаствовал на третьих-четвертых ролях. Проблем мало. Хлопот тоже. Красота.

Но нет. Голотова к моим мольбам оказалась безучастна. Ну и фиг с ней. Надо протянуть лишь остаток ноября, да декабрь с январем пережить, а там уже сессия у этих ребят вроде должна будет начаться. Не до меня им будет.

Надеюсь.

* * *

Дорога до университета заняла у меня сорок с лишним минут. И это на такси, блин. На общественном транспорте сюда добираться и вовсе полтора часа.

Нет, деньги у меня, конечно, пока ещё есть, но я так разорюсь. Надо бы уже озаботиться оформлением прав и покупкой собственной машины. Конечно, на что-то типа моего любимого «Астона», как в прошлой жизни, денег у меня нет, да и вряд ли в ближайшее время появятся, но что-нибудь недорогое и практичное я себе позволить могу. Уж всяко лучше, чем постоянно на такси или общественном кататься.

И уж точно лучше, чем пешком.

Водитель остановился у пропускного пункта на въезде на территорию университета. Решив не тратить время, я просто вышел из машины, отпустив водилу, и представился охранникам. Как и раньше, эти ребята скрупулёзно проверили мою личность, после чего связались с Софией и ещё раз подтвердили, что я именно тот, за кого себя выдаю.

На всё про всё ушло минут десять, после чего мне дали гостевой пропуск и потребовали вернуть его, когда я получу свой, преподавательский.

Блин, даже от одной мысли коробит. Ладно бы ещё я Марине помогал или там с Настей в роли наставника выступал. Это же один человек! С ним проще разобраться. Понять, где его косяки, и показать способ исправления, но не с целой же аудиторией таких вот балбесов?

Блин. А ведь у Насти уже практика закончилась. Последний наш с ней разговор вышел так себе. Ни шатко ни валко. Даже не попрощались толком. Ведь после того как уволился, я на работу больше не приходил. Только получил звонок от достопочтенной Светланы Сергеевны, что появляться мне не нужно.

По её словам, «девочки» будут рады подготовить всё и выслать мне курьером на подпись, чтобы лишний раз не дёргать. И ведь вряд ли они так к каждому сотруднику относились. Помню, когда Савина увольняли, его так вообще с позором выкинули, хотя и обставили всё вроде безобидно.

Ладно. Фиг с ним. Может быть, мне просто повезёт, и мы пересекаться с Лазаревой не будем. А то эта история с браком от её папочки, да помноженная на Настин характер как кость в горле.

Прошёлся по парковке, в очередной раз отметив большое количество весьма дорогих автомобилей. Ещё одно напоминание, что тут учатся далеко не простые ребятки.

Дойдя до главного здания, вошёл внутрь и направился по коридорам к кабинету Софии, благо я очень хорошо знал, где он находится. Обычно она торчала на кафедре, но сегодня попросила прийти именно в её кабинет, чтобы утрясти последние вопросы.

— Войдите, — раздался голос с той стороны двери, когда я постучал по ней костяшками пальцев.

— Доброе утро, — поприветствовал сидящую за столом женщину.

— Доброе, Александр, — улыбнулась она, на секунду подняв взгляд от разложенных на столе бумаг. — Подожди минутку, я закончу, и мы с тобой начнём.

— Без проблем, — вяло ответил я, окинув взглядом кабинет.

Ну, ничего особенного. Широкий рабочий стол. Пара стульев. Диван у стены. Шкафы с книгами, папками и всем прочим.

Впрочем, всё это даже близко не привлекало внимание так, как сидящая за столом женщина.

София Андреевна Голотова оказалась… интересным человеком. Умная. Интеллигентная. Имеет докторскую степень. Уверен, она была бы прекрасным юристом. Точнее, не так. Она им и была, но в итоге выбрала исследовательскую и преподавательскую деятельность, подчиняясь своему характеру.

И женщина, которую я встретил, сильно отличалась от той, что сидела сейчас передо мной. Не внешне, но в эмоциональном плане. И отличалась сильно. Она стала менее… наверное, слово «зажатая» подошло бы здесь лучше всего. С учётом патологического недоверия к окружающим на фоне предательства бывшего мужа и порожденного этим желания действовать исключительно в рамках закона, которые она так чтила, София Голотова вполне могла бы стать образцом идеально честного юриста. Особенно при полном непризнании разного рода «грязных трюков» нашей профессии.

Идеально честный юрист.

Блин, да передо мной сидел настоящий единорог, если можно так выразиться. Что-то мне подсказывало, что она даже для спасения собственной жизни не стала бы лгать. При этом глупой её назвать язык бы не повернулся. Едва ей подвернулся «законный» способ бортануть своего бывшего,