Возвышение ученицы мага - Конъюнктурщик

потому, что в ней жили мастера и хозяева мастерских. Работали же здесь рабы. Они трудились в больших башнях, где во много ярусов располагались мануфактуры, там рабы делали монотонные операции каждый день своей жизни, пока их не перекинут на другое место по решению комитета, или не отправят в легион, помогать легионерам порабощать уже местных обитателей.

Ещё далекие предки Матиаса были рабами. Отец Матиаса был первым, кто получил гражданство. В одном сражении отряд легионеров перекрывал брод, не давая перейти через реку огромной орде гоблинов. Магия в копьях кончилась, и те перестали излучать смертоносные лучи. Отряд давал отпор в ближнем бою. Легионеры отчаянно бились и умирали. Тогда рабы подбирали копья и вставали в строй, и отец Матиаса тоже поднял копье с кристаллическим наконечником и встал в строй вместе со всеми, и разил гоблинов, удерживая позицию. И когда уже не оставалось сил, прилетели летающие платформы, на которых были установленные мощнейшие кристаллы, энергия которых испепелила всё гоблинское отродье. Сражение было выиграно. Всем рабам, участвовавшим в том бою, дали свободу.

Отец Матиаса оставил сыну все накопленное за время службы жалование, оставил у друга в одной из мастерских и ушел с легионом в новый поход на юг. И погиб где-то вдали от города. Легион вернулся с триумфом.

В детстве Матиасу объяснили несколько важных вещей. Отец говорил ему, что никакие люди не должны быть рабами, и чтобы он помнил об этом всегда. Мастер, у которого Матиас работал, объяснил ему, что везде и всегда нужно упорно трудиться, добиваясь результата. И будучи взрослым, Матиас счёл, что мужчина этот тот, кто владеет своим ремеслом. Гордость за искусность не обязывала к гордости за само ремесло, поэтому Матиас пошел в торговлю.

А кроме торговли Матиас увлекался кристаллами, на которых выстраивалась вся энергетика Мерхона. Кристаллы добывались в шахтах в горах на востоке от города. Гоблинские рабы горбатились в темных недрах, ища в толщах скальной породы особые черные кристаллы, затем их на платформах легиона перевозили в город, где маги в своих магических мастерских резали их на кубы и насыщали энергией путем долгих медитаций, от которых кристаллы приобретали светлый голубоватый оттенок.

Мерхон стоял на кристаллах, огромные энергетические кубы были в основании каждой башни и поддерживали его на высоте. Кристаллы были встроены в снаряжение легионеров, небольшие кристаллические полосы были в их пластинчатых доспехах, кристаллы были в каменных платформах, служивших транспортом для легионеров и торговцев Мерхона, которые спускались на планету лишь там, где им это было выгодно.

Сообщества, проживающие на Острове, также владели магией кристаллов, но не развивали её в тех качестве и масштабе, какие мог себе позволить Мерхон, и потому платформ у них не было. Клиент же из города Эр, одутловатый островной купец, с которым Матиас вел беседу, был заинтересован в собственной платформе, чтобы возить товары быстрее нерасторопных конкурентов. Своими хитрыми глазками он внимательно изучал своеобразную платформу.

Прямо в этаже одной из небольших башен у Матиаса была контора. В стене был просторный проем, закрытый деревянными воротами, которые были сегодня открыты, и ветерок проникал внутрь. Здесь, среди досок, разной стружки и опилок, столов с разными резными шкатулками, изготовлением которых Матиас зарабатывал себе на хлеб, лежала на полу небольшая и узкая, но добротная и уже просмоленная лодка.

— Где вы, э… Где научились делать лодку? — спросил островитянин на ломанном человеческом языке.

Матиас улыбнулся:

— Я жил одно время в городе Ро, и там жил у рыбаков. Хотел повидать континент.

— Вы лихой человек. Мне нравится, — одобрительно кивнул островитянин.

Нос лодки был сильно заострен, как шпиль, и имел железный наконечник, середина была гораздо шире, по краю борта были металлические пластины с немногими инкрустированными кристаллами, корма была плоской, сзади были установлен руль, больше похожий на весло, с кристаллическими пластинами, инкрустированными в лопасть, обшитую железными пластинами.

— Что думаете о лодке?

— Эта… должен летать?

— Да, и при этом молниеносно! Она будет проносить вас через облака, подобно хищной птице, и будет двигаться даже быстрее, чем платформы, на которых наши купцы летают! — принялся красочно описывать Матиас со свойственной ему манерой мелкого торговца, который не привык совершать действительно крупные продажи.

— Сколько хотите?

— Шесть тысяч квинариев, господин Кин.

— Шесть… — загадочно произнес купец, — это чуть больше одного таланта серебра, получается.

— Такой лодки нет во всем мире… — тихо добавил Матиас и притих, боясь нарушить размышления клиента.

Где-то на улице проходились люди.

Спустя какое-то время, островитянин наконец сказал:

— Нужен полет.

Тогда вышел Пахомий, который вернулся с некоторыми покупками, в руках у него были свежий душистый хлеб и вино. Низкого роста с оливковой кожей, темными глазами и строгим самодовольством на лице, подлинно свойственным его характеру.

— Вовремя, Пахомий! — радостно воскликнул Матиас, — Садись в лодку, некогда объяснять!

Сперва они все забрались и устроились в предвкушении полета, Матиас сильно переживал, купец не выказывал эмоций, а Пахомий был уверен в себе, потому что это было его изобретение. Он взялся за руль, и лодка взлетела. Поднялась пыль, полетели шкатулки со столов, и разбилась бутыль вина. И тогда они вылетели, словно вышли в море, где не было волн, ведь это было воздушное море.

Кин вцепился одной рукой в борт, но виду старался не подавать. Матиас посмотрел на него, и тогда они оба стали нервно посмеиваться.

Вечная строгость слетела с лица Пахомия и он налег на руль, лодка плавно стала набирать высоту. Мимо проплывали башни трибы мастерских, темно-серые мануфактуры, без лишних украшений и с вытянутыми окнами, простирающимися через несколько этажей. Ничего лишнего не было в этих башнях. Мерхонцы старого поколения не уважали труд, только волю и власть.

"Но времена меняются…" — всерьёз подумал Матиас.

В этот момент Пахомий плавно опустил руль и лодка стала наклоняться, чтобы затем стремительно рвануть вниз. Тогда Матиас и купец вцепились в борт уже обеими руками.

— Пахомий! — крикнул Матиас.

Тогда рулевой выровнял лодку, и они быстро поднялись, вылетев за край трибы, далее полет был ровным, теперь можно было спокойно посмотреть как совсем близко над городом плывут кучевые облака.

— Простите нас, господин Кин! — хотел было начать Матиас извиняться.

— Ха-ха-ха! — Кин заливался покровительственным смехом богача, но и что-то детское было в нем, — Матиас, ты плохой торговец. А лодка эта хорошая. Я куплю лодку.

Он подтягивался не какое-то определенное количество раз, а столько, сколько хотел. Легаты, экзаменующие легионеров на телесное здоровье, однажды решили пошутить над Йенсом и назвали ему вдвое большее количество повторений. А когда Йенс подтянулся столько, сколько