Укоротитель - С Бескаравайный

Может, я оправдываюсь перед самим собой? Нет. Зачем это делать? Я ведь прав и мне было очень хорошо в тот миг.

Из одной комнатки я переместился в другую, еще меньшую по размерам. Компания, впрочем, там была вообще крошечная: Туллий Флорович, седоусый, загорелый, с бритой головой и мясистым затылком, майор, приставленный для улаживания дел с военными. И Вилор Эриславович, тоже пожилой, низенький, с маленькими белесыми усиками, весь какой-то шишковатый, насекомоподобный особист, все время намекавший на то, что звания по линии отдела считаются выше армейских и его скромное капитанство никого не должно вводить в заблуждение. По большому счету люди были воспитанные, работать умели. В комнате имелась оргтехника, сваренный на скорую руку сейф и некоторое количество денег в этом сейфе.

Две проблемы встали перед нами еще до того, как мы успели опуститься на стулья: кадры и место. И то и другое определялось технологией утилизации. Зарывать было слишком опасно, топить негде, устраивать мясорубку или бетонировать - дорого. Кремация стала лучшей альтернативой. Где взять столько горючего? Добыча, подвоз, взятки на болк-постах, оформление документов - все будет нас выдавать.

- Возить ничего никуда не будем, - я смотрел на карту скважин, Сколько сейчас горит? Прямо будем сжигать в озерах.

Идея понравилась. Туллий, задумчиво поглаживая усы, вспомнил, что прямо в нефти органика не горит. Тонет. Нужны решетки.

- Колосники, - поправил Вилор, - И вообще техника.

Запасливый особист достал из-под стола несколько справочников по котельному делу. Содержимое их впечатляло. Особенно понравился топка старого, еще пятидесятых годов котла, для сжигания среднезолистых углей: собранная из траков, наподобие танковых, массивная решетка превращалась в необычайно широкую тракторную гусеницу, крутящуюся на двух валках - уголь набрасывали с одного конца, почти высовывавшегося из топки, он загорался и ко второму валку приходил уже пепел, без особых хлопот осыпавшийся в золоприемник.

От стационарной, солидной заводской техники, подумав, отказались слишком много следов. Решили раздобыть документацию, а из подручных материалов соорудить нечто, максимально похожее на оригинал. Осталось выбрать место. Туллий сказал, что больше роты на охрану он выбить не сможет. К тому же установки требовалось защищать от назойливых глаз: строить нормальные цеха, для полноценной маскировки, не было денег и времени. Вилору пришла в голову мысль о диких нефтяных полях.

- Вот тут, пятачок в межстаничье. Тут и двух гектаров не будет. Холмы закрывают со всех сторон. Эти отморозки там в "котелках" нефть перегоняли. Землю загадили - ни в сказке сказать.

- Верно, - согласился Туллий, - Гряды холмов заминируем сплошняком, один проход оставим. Парой минометов можно будет накрыть всех, кто сунется на минные поля.

- Отличная картинка получиться - еще надо будет постоянно держать зажженными несколько "котелков" - дымовую завесу с воздуха ставить, - еще одна идея лежала на самой поверхности и я поторопился ее схватить, Доставка тел! В фальшивых бензовозах. Их ведь до черта будет кружиться по республике - опять начнут сколачивать состояния, а нам для такого дела точно хорошие документы устроят.

- Неплохо, - сдержанно одобрил Вилор, - Но экипажи в них должны быть нашими.

Весь этот промышленный уклон побудил меня уже поздно вечером раздобыть трехтомное издание протоколов Аурбургского трибунала - для проверки на вшивость и плагиат собственных действий.

Но проблема кадров не могла ждать до вечера, ее надо было решать сходу. Люди - жуткая головная боль для любого управленца. Вилор стоял за уголовников, Туллий - за штрафников. Я уставился на собственные сплетенные пальцы, которые именно в эту секунду вздумали задрожать.

- Надо искать не тех, кто спокойно будет пластать тела, не тех, для кого это простая привычка и рутинное занятие, а кто не продаст, не сбежит и не испугается. Нужен потенциал не хладнокровия, а ненависти. Только ненавидящие, до самых печенок презирающие врагов откажутся брать у них взятки, не испугаются перестрелок и не пощадят случайно выживших. Кто больше всего ненавидит кокорцев?

- Только сами кокорцы - из враждующих зайтов, - Вилор, сволочь, догадался, что у меня на уме, попробовал сбить!

- За три года безвластия отсюда выехало полмиллиона людей. Северских народностей. В них плевали на улицах, они были беззащитны и одиноки, их заставляли продавать квартиры за бесценок или просто выкидывали из окон. Они боялись за свою жизнь и не имели надежды. На большой земле они не устроены. Безработные, редко по общагам живут, а то чернорабочие. Неужто они не захотят отмстить, испить крови в ответ, - я в упор посмотрел на Вилора, стараясь найти слабость в его водянистых глазах, - Достань мне списки. Ваша контора должна была искать такое, иначе грош ей цена.

- Можно пошарить по ближайшим степям, даже здесь, в городке многих найдем, - попытался внести разрядку Туллий.

- Нет, он прав, - процедил Вилор, в ответ точно так же сверливший меня глазами, - С дальней стороны людей подбирать надо.

- Мне кажется, мы успеем вызвать их, - вслух догадываюсь я.

Списки - восемьсот сорок три кандидатуры с подробными комментариями он принес на следующий день. Я старался выбрать только молодые, с хорошим образованием семейные пары, где недавно родился ребенок. Итого семьдесят девять потенциальных работников.

* * *

Кончилась ночь. Духота ушла - протекли через щели холодные струйки утреннего воздуха, подточившие волны теплоты, исходящие от бетонной стенки. В эту закрытую коробку, что сейчас служит мне спальней, не проникает солнце, но звуки казармы, доносящиеся с другой стороны через полдюжины гипсовых перегородок, не спутаешь не с чем. Хороший будильник и надоесть не успеет следующую ночь уже на основной базе буду.

Настороженность все еще вертится в голове, но дневные дела - важнее. И первое из них начинается уже через четверть часа. Крашенная зелено-ядовитой краской дверь с легким скрипом открывается, и вводят очередного кандидата. Асафия Николаевича. Сутуловатого паренька интеллигентного вида из хорошей семьи. Тихого, неприметного человечка. Проверенного.

- Заходи, Асафий, располагайся. Разговор, сам понимаешь, будет серьезный, - даю ему несколько секунд привыкнуть к обстановке.

Сел осторожно, но не на край. Не крутил головой по сторонам - сразу на меня. Взгляд твердый без остроты, пытливый без нахальства. Посмотрим, посмотрим.

- Тебе сильно досталось от кокорцев? Семье? - нейтральным тоном задаю ориентир.

- Порядочно.

- Желаешь отомстить?

- Потому и здесь.

- Хотел бы уничтожить их всех? До последнего человека, - такого начало он не ожидал, надо добавлять больше пряностей, - Ну, ты понимаешь концлагеря, газы, печи там всякие. Технически это несложно и не так уж дорого.

Растерянность перерастает в задумчивость.

- Я понимаю, что это - какой-то тест... - слюнявость нашей интеллигенции от того, что самосознание, рефлексия опережает ход основной мысли - в результате человек боится подумать, осторожничает в уме, и тем связывает себя без всяких кандалов.

- Отвечай на вопрос, - жестковатое, на грани металла в голосе, требование дисциплины.

- Если возможно - я хотел бы ограничиться серьезным кровопусканием.

Хороший материал.

- Ограничение собственной жажды крови это гуманно, даже человеколюбиво. Допустим, ты перебьешь половину населения, остальные уйдут в горы или разбегутся по стране. Пролитая кровь всплывет и через пару лет ты будешь сидеть в камере трибунала, пытаясь угадать, на сколько затянется твое пожизненное заключение. Или тебя предадут и убьют еще раньше - подло расстреляют колонну из засады, воткнут нож в печень, отравят. На рынках по всей стране останутся их группировки, местами им, наверняка, ты же знаешь продажность наших чиновников, удастся соорудить крошечные районы компактного проживания. Зайты, эти их кланы, зародыши мафии, сохраняться. Никуда не исчезнет их способ делать карьеру - лучше других грабить окружающих, а потом делиться с близкими. Многие, конечно, станут нормальными гражданами, но сохранится религия, основные сказки и предания - носители этических установок. Да, чуть не забыл, им еще будут помогать из-за границы. К тому же кокорцы изрядно плодовиты. Через тридцать лет тут все повториться. Почти как в Срубовии. Так чего же ты хочешь?

- Вы меня не так поняли. Зачем ополовинивать народ, я ведь понимаю, что вторая половина почти не изменится. Вот если тут идет набор в какую-то группу по уничтожению полевых командиров или старейшин зайтов, то я заранее...

- Согласен? Еще один перл гениальности. Уюкаевых было семь братьев, последнего только давеча достали. Сколько за ними гонялись, сколько крови они у нас выпили. Однако, заметь, по горам и лесам прятались, а после них трое мальчишек осталось. Старшему двенадцатый год пошел. Да еще девочки и родственников целая куча.