Обратный отсчет - Кен Фоллетт

Энтони Кэрролл. Рядом с ним стояла невысокая девушка в модном красном жакете, из-под маленькой красной шляпки выбивались пряди темных волос. Она была так эффектна, что Элспет тихо ойкнула от изумления.

– Познакомьтесь с Вилли Джозефсон, – сказал Энтони.

Берн Ротстен спросил:

– Вы еврейка?

От столь прямого вопроса она на миг растерялась.

– Да.

– В таком случае вы можете выйти замуж за Энтони, но в его загородный клуб вас все равно не примут.

– Да не состою я ни в каких клубах, – запротестовал Энтони.

– Ничего, обязательно вступишь, – успокоил его Берн.

Вставая, чтобы поздороваться, Люк опрокинул стакан. Такая неловкость была ему вовсе не свойственна, и Элспет поняла, что мисс Джозефсон произвела на него впечатление.

– Вы меня удивили. – Он улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой. – Когда Энтони сказал, что у него свидание с кем-то по имени Вилли, я представил себе девушку ростом под два метра.

Вилли рассмеялась и опустилась на сиденье возле Люка.

– На самом деле меня зовут Валла. Это библейское имя. Валла была служанкой Иакова и матерью Дана. Но я выросла в Далласе, и там все меня звали Вилли.

Энтони сел рядом с Элспет и вполголоса спросил:

– Правда, хорошенькая?

Вряд ли это самое подходящее слово, подумала Элспет. У его новой подружки было узкое лицо, острый нос и большие горящие темно-карие глаза. Однако неизгладимое впечатление производила не ее внешность, а все вместе – и изящно надетая шляпка, и южный выговор, и в первую очередь ее эмоциональность. Беседуя с Люком, рассказывая ему небылицы о техасской жизни, она улыбалась, хмурилась, закатывала глаза и отчаянно жестикулировала, выражая этой пантомимой самые разнообразные чувства.

– Как вы познакомились? – спросила Элспет.

– Я обратил на нее внимание в музее Фогга. В зеленом пальто с латунными пуговицами и берете она напомнила мне игрушечного солдатика, только что вынутого из коробки.

Нет, про себя возразила ему Элспет, Вилли совсем не похожа на игрушку. Она гораздо опаснее. Вот, смеется, в притворном возмущении бьет Люка по руке. А на самом деле заигрывает. Не в силах сдержать раздражение, Элспет вмешалась в их разговор:

– Ты решила сегодня наплевать на комендантский час?

Студенткам Рэдклиффского колледжа полагалось быть в своих спальнях к десяти вечера. Те, кто не может вернуться в общежитие вовремя, должны записаться в журнале, указав, куда собираются пойти и во сколько будут на месте.

– Предполагается, что я останусь на ночь у тети, которая приехала меня навестить и остановилась в «Рице», – ответила Вилли. – А у тебя какая легенда?

– Никакой. Незапертое окно на первом этаже – и ничего не надо выдумывать.

– На самом деле я переночую у друзей Энтони.

– Это знакомые моей матери. У них большая квартира, – объяснил Энтони. – И не смотри на меня таким понимающим взглядом, Элспет. Они очень порядочные люди.

– Надеюсь. – Элспет повернулась к Люку: – Во сколько начинается фильм, дорогой?

Он взглянул на часы:

– Уже пора ехать.

Люк повез ее в Бостон на двухместном «форде» с открытым верхом, который он одолжил на выходные. В темном зале кинотеатра, где показывали «Подозрение» Альфреда Хичкока, Люк обнял Элспет одной рукой, а она положила голову ему на плечо. Все было бы прекрасно, если б только они не выбрали картину, у героев которой брак заканчивается катастрофой.

Около полуночи они вернулись в Кембридж. Люк съехал с Мемориал-драйв и остановил машину на берегу Чарльз-Ривер, рядом с лодочной станцией. В «форде» не было печки, и Элспет подняла меховой воротник пальто и прислонилась к Люку.

Они сидели, глядя на реку, и обсуждали фильм. По мнению Элспет, в реальной жизни героиня Джоан Фонтейн, зажатая девица, воспитанная в пуританской семье, ни за что бы не увлеклась бездельником, которого играет Кэри Грант.

– Но именно поэтому она в него и влюбилась, – возразил Люк. – Она чувствовала исходящую от него опасность.

Элспет смотрела на дрожащее отражение луны на поверхности воды. Вилли Джозефсон тоже опасна, подумала она.

Люк сменил тему:

– Сегодня утром профессор Дэвис сказал, что я мог бы продолжить учебу и получить магистра здесь же, в Гарварде.

– С чего он вдруг об этом заговорил?

– Я упомянул о своем желании учиться дальше в Колумбийском университете. А он говорит: «Зачем? Оставайтесь у нас». Я объяснил, что наша семья живет в Нью-Йорке.

Люк был старшим из четверых детей. Мать у него была француженка. Элспет знала, как он привязан к двум младшим братьям и как обожает свою одиннадцатилетнюю сестренку.

– А как ты? Не собираешься получить магистра? – спросил он. – Ведь в математике ты сильнее большинства гарвардских студентов.

– Я всегда мечтала работать в госдепартаменте.

– Это значит переехать в Вашингтон.

Она была уверена, что он просто думает вслух, но похоже, его пугала сама мысль, что они будут жить в разных городах.

– Ты когда-нибудь была влюблена? – Этого вопроса она не ожидала.

– Если честно, то да. – Элспет взглянула на его освещенное луной лицо и обрадовалась, заметив скользнувшую по нему тень недовольства. – Когда мне было семнадцать, на сталелитейных заводах Чикаго возник конфликт между рабочими и хозяевами. Я помогала забастовщикам. Работала с молодым профсоюзным лидером по имени Джек Ларго. В него-то я и влюбилась.

– А он в тебя?

– Ты с ума сошел. Ему было уже двадцать пять. Он смотрел на меня как на ребенка. – Она немного помолчала. – Хотя однажды он меня поцеловал. Мы упаковывали листовки, и я сказала что-то такое, что его рассмешило. Тогда он меня и поцеловал. Я чуть не умерла от счастья. А он продолжал увязывать листовки, как будто ничего не произошло.

– Вы поддерживаете знакомство?

– Его убили. – Она сдержала вдруг подступившие к глазам слезы. – Двое полицейских, в свободное от службы время работавшие на владельцев завода, подкараулили его в темном переулке и до смерти забили железными прутьями.

– Какой ужас!

– Весь город знал, кто его убил, но никого не арестовали. Заводы не должны простаивать.

– Тебя послушать, так промышленники не лучше мафии.

– Не вижу между ними особой разницы. Но больше я в подобные дела не лезу. А ты кого-нибудь любил?

– Мне кажется, я не знаю, что такое любовь. – Какого еще ответа можно ждать от парня. Но потом он поцеловал ее, и она успокоилась. Через некоторое время он отодвинулся и тяжело вздохнул. – Не понимаю, как люди после нескольких лет брака могут говорить, что им это наскучило. Ведь они могут заниматься любовью, сколько пожелают. Что им мешает?

– Я думаю – дети, – засмеялась Элспет.

– А ты хочешь иметь детей?

Сердце у нее забилось быстрее.

– Конечно.

– Я бы хотел четверых. Как насчет четверых детей?

– С удовольствием, если они будут от тебя, – ответила она со счастливой улыбкой.

Он снова ее поцеловал.

Скоро в «форде» стало слишком холодно, и волей-неволей пришлось двигаться в сторону общежития Рэдклиффа. На Гарвард-сквер они заметили, что кто-то машет им с тротуара.

– Кажется, Энтони. – Люк не верил своим глазам.

У Элспет сомнений не было – точно, он. С этой Вилли. Люк остановился, и Энтони подошел к машине.

– Хорошо, что я вас увидел. Нужна помощь. Мои знакомые уехали до понедельника – видимо, перепутали число, – и Вилли негде переночевать.

Вилли наврала про тетю, вспомнила Элспет, так что в общежитие ей возвращаться нельзя.

– Я повел ее к нам. – «К нам» означало в Кембридж-Хаус, гарвардское общежитие, где жили Энтони и Люк. – Думал, она поспит в нашей комнате, а мы с Люком как-нибудь перекантуемся в библиотеке.

– Сумасшедший, – сказала Элспет.

– Другие это уже проделывали, – возразил Люк. – Так что случилось?

– Нас застукали.

– О господи! – воскликнула Элспет.

Студентка Рэдклиффа, застигнутая в мужском общежитии, – это уже серьезно. Их обоих могли исключить.

– Кто вас видел? – спросил Люк.

– Джефф Пиджин и еще куча парней. Правда, было довольно темно, а они все здорово выпили. Утром я с ними поговорю.

– А теперь вы что собираетесь делать?

– У Вилли есть двоюродная сестра, которая живет в Ньюпорте. Не мог бы ты ее туда отвезти?

– Что? – возмутилась Элспет. – Да это же в Род-Айленде! Ты знаешь, сколько дотуда ехать?

– Что скажешь, Люк?

– Конечно, отвезу.

– Спасибо.

Элспет распахнула дверцу и вылезла из машины.

– Милости прошу, – угрюмо буркнула она, уступая Вилли свое место.

Безусловно, Люк прав, друзей надо выручать, но ее бесило от одной мысли, что он проведет два часа рядом с этой Вилли Джозефсон.

Люк заметил, что она сердится.

– Садись, Элспет, – предложил он. – Я сначала тебя подброшу.

– Не волнуйся. Энтони меня проводит. Вилли чмокнула Элспет в щеку:

– Даже не знаю, как тебя благодарить.