Потому что я – отец - Михаил Калинин

станции метро, оттуда к бассейну, потом обогнём новый жилой комплекс, упрёмся в заправку, а дальше посмотрим.

Иногда спасает рыбалка. Воспоминания о ряби на воде и рассветном небе. Убаюкивающая тишина. Слабый ветерок. Дрыгающийся поплавок. Повела. Подсекаю. Есть! Красивая щучка… Вот подрастёт малыш и сорвёмся с ним к озеру. Вместе порыбачим, сварганим ушицу.

Время выверенно, раньше шести утра дома делать нечего, сигнализация, которой кто-то напичкал моего сына, резко среагирует: прогулка закончилась слишком рано. Так мы и ходим по району. Он спокойно спит, посапывая, я плетусь в тишине. В конце концов, лучше гулять безмолвно, чем ночь напролёт слышать, как кричит сын, а он действительно может кричать всю ночь.

Врачи бессильны. Да, это неправильно, что ребёнок не спит ночью, но патология не выявлена. Принимайте сильнодействующие лекарства по списку, только диагноз поставить пока не представляется возможным.

Спи, дорогой. Хотя бы так, у меня на руках. Тебе ещё много предстоит узнать. Не время рассказывать про захватчиков, первооткрывателей, учёных, браконьеров, грабителей дилижансов, дуэлянтов, мировых рекордсменов, обычных клерков, нищих, крепостных, безымянных рядовых из братских могил… Обо всех, кого называют мужчинами. И каждый из которых заложил неразличимую частичку себя в нас с тобой.

Со временем ты поймёшь меня. Кто-то назовёт интуицией твой порыв к чему-то новому, неизведанному. Ты прочитаешь о судьбах, которые не на шутку взволнуют, и пожалеешь, что не прошёл этот путь сам. Прислушивайся к отголоскам предшественников, но не повинуйся. Внимай, но не обманывайся. У тебя своя дорога. На ней ты можешь быть кем угодно, главное, что она принадлежит тебе.

Я пройду с тобой ровно столько, сколько потребуется, но мысленно я всегда рядом и буду тебя сопровождать не один. Все солдаты прошлого в сложную минуту окажутся за твоей спиной. В самую противную, чёрную, безнадёжную ночь ты услышишь, если прислушаешься. Если будешь верить. Где-то глубоко в тебе сидит память о смелости твоих предков. Она вела воинов через века к новым подвигам.

И тогда кровь побежит по венам быстрее. Мышцы получат дополнительные силы для короткого рывка. Вдруг эти крупицы энергии и будут отделять тебя от очередной победы?

Спи, дорогой, смотри свои детские сны.

Кроме этих ужасных ночей ничего не указывает на сложности со здоровьем. Всё рано или поздно проходит. Супруга считает, что я излишне спокоен. А я верю и жду. Крики начались спустя год после рождения, настанет день, и они прекратятся.

Когда чернющее небо проявляет ко мне милость и тонко намекает на более оптимистичные краски, я говорю одно и то же: «Мы молодцы». В этот момент я переживаю самые приятные минуты в течение суток. Через час мы будем дома. Появляются силы, голод не так назойлив. А если повезёт, нас порадует солнце красивым рассветом. К этому моменту почти каждый маршрут приводит нас на пустырь – стоя в снегу, можно насладиться ярким началом нового дня. Полюбоваться им несколько минут – награда, которую я могу себе позволить. Свалка по соседству никак не омрачает картину на волшебном небе, а может, даже и усиливает эффект от подарка природы после очередного испытания.

Приятелю из школы будущих родителей эта проблема неведома. Он уходит в отдельную комнату, дрыхнет спокойно всю ночь, чтобы ничто не могло помешать сну кормильца. Наверное, я ему завидую. Но мне кажется, он кое-что упускает. Сложности не только закаляют, но и сплачивают.

Пора спокойно идти домой. Я аккуратно раздену и уложу в кроватку сокровище. Разотру затекшие руки, залезу под одеяло. Остаться без обуви – на грани оргазма. Жена во сне прижмётся ко мне.

Я буду храпеть, когда пацан проснётся, супруга перелезет через меня, и начнётся их новый день. Будильник зазвонит в восемь. Полоска пара, стремящаяся вверх от чашки кофе, и привычные три бутерброда будут ждать на столе. Жена скажет что-то приободряющее. Улыбки и гармония. Всё не напрасно.

Мы живём около конечной станции метро. Двадцать минут я просплю в качающемся вагоне. Лучше так, боюсь вырубиться за рулём. Рабочий день пройдёт в дымке. В голове ничего не держится. Если не засну на совещании, уже победа. У начальника родилась дочурка на год раньше, он не в обиде.

Такой же в забытьи путь домой. Ужин. Подремать полчаса, чтобы немного взбодриться и провести время с домашними. Они смеются, угукают, у них свои игры. Я немного в стороне, супруга скороговоркой пытается рассказать новости.

Очередная ночь прошла хорошо. Завтрашняя будет такой же. И после завтра всё повторится.

Пока мы живём так. Через пару недель закончится вторая зима наших гуляний. Меня это не пугает. Потому что я отец.

* * *

Обычная прогулка по лесу.

Каждое последнее воскресенье месяца, что бы ни случилось, мы вдвоём брали бутерброды, а в холодное время года ещё и старый термос, бродили среди деревьев несколько часов в двух остановках от дома и болтали обо всём понемногу.

Двенадцать лет, вот и подкрался переходный возраст. Уже непросто искать темы соприкосновения и невозможно выиграть конкуренцию за внимание сына у его друзей. Ему всё ещё интересно со мной, а я наслаждаюсь минутами, пока мои реплики не воспринимаются в штыки.

В лесу тихо и уютно. Бутерброды, заботливо приготовленные женой, уничтожены. Приятный хруст сухих веток под ногами. Солнце из последних сил перед закатом пробивается сквозь тучи и кроны деревьев, тычет лучами в лицо. Ненавязчиво пытаюсь убедить юношу сходить в парикмахерскую – чёлка уже лезет в глаза. Твёрдый отказ, хоть и в уважительной форме.

Пахнет счастьем, как в детстве. Идиллию омрачает только сильная боль в руке – дело к дождю. Старый перелом не только напоминает о страшном дне, но и помогает безошибочно предсказывать ухудшение погоды. Перед выходом отвлёкся и не принял таблетку. Терпимо.

Одно мгновение, и покой утрачен. Вдали раздался крик женщины о помощи. Даже не думая, направляюсь в ту сторону.

– Папа, может, не пойдём?

– Пойдём.

Вскоре мы увидели двух ублюдков, пристававших к девчонке. Секунды на оценку соотношения сил.

– Стой здесь. Если что-то пойдёт не так, смывайся. Если я крикну «Беги!», значит, быстро домой, не оглядываясь. Меня не жди и не лезь. Ясно?

Он промолчал, но кивнул. В громадных глазах паника. Так сквозь скорлупу детских страхов пробивается мужчина.

Их двое. Один плотнее меня, второй выше. Оба младше лет на пять. Шансы рабочие, к тому же мне в спину смотрит сын. Про руку я думал не из-за боли, адреналин уже начал действовать. Совсем скоро он сработает, как лучшая анестезия, но я опасался, что в моём распоряжении