Гонка планет - Кит Ломер

Генри схватился за подлокотники узловатыми руками и рывком встал.

- Вон! - крикнул он.

Обвисшие щеки сенатора побледнели. Уронив наркотическую палочку, он тяжело встал.

- Не смей разговаривать со мной подобным образом... - начал было он.

Генри сделал шаг вперед. Его горло жгло, словно вокруг бушевал огонь, перед глазами стал сгущаться непрозрачный туман. Кровь в висках стучала, словно били там-тамы.

Бартоломью отступил назад, еще, еще... и остановился. Его расплывшееся лицо окаменело. В молодые годы он отличался немалым ростом хотя и тогда был на полголовы ниже высоченного Генри и на целую треть его легче.

- Ты бы убил меня, если бы счел это необходимым, не так ли, капитан? - произнес он тихо.

Стоя рядом с ним, Генри изо всех сил сдерживал себя, подавляя рвавшуюся наружу ярость.

- Не дразни меня, Бартоломью, - хрипло ответил он.

- Я тебе доверяю, - сенатор громко засмеялся. - Так как мы здесь одни, я тебе кое-что скажу. Я тоже могу убить, если до этого дойдет. Я ухожу! - поспешно добавил он, когда Генри сделал шаг вперед. - Но подумай над моим предложением, я все-таки знаю кое-что о тебе, камнях и Коразоне. Время, оставшееся до отправки корабля, неумолимо тает. Подумай о своей правнучке. Что ее ждет, если она останется без гроша и без надежды на то, что она с детства ждала. Ну разве что выгодный брак...

- Например, с твоим щенком Лэрри! - проревел Генри, бросаясь вперед.

Бартоломью повернулся и побежал. Генри сделал несколько шагов, вслед за ним, но остановился, тяжело дыша. Затем заковылял к бассейну, посмотрел сквозь прозрачную воду вниз на разноцветный грот, из которого бил источник минеральной воды, наполнявший бассейн.

- Драгоценные камни! - пробормотал он, затем позвал: - Дульчия!

...И даже он не мог сказать наверняка, была ли подошедшая девушка той, которая покинула его всего несколько минут назад, или его давно ушедшей из жизни любовью.

- Жаль, что ты не видел сенатора, дядя Амос, - сказала Дульчия.

Она налила кофе Генри и передала бутылку бренди маленькому с индюшиной шеей человеку, который быстро осушил стакан, шумно вздохнул и налил еще.

- Хм! Действительно жалко, что меня здесь не было! - он подмигнул девушке и потянул себя за кончик уса. - Сенатор привык получать то, чего добивается. Думаю, что впервые он получил отпор.

Капитан Генри хмыкнул, взял старинную сигару из тяжелой серебряной коробки на столе. Девушка поднесла ему зажигалку. Аромат табака смешался с запахом горевшего в камине дерева.

- Этот чертов человек - настоящий дурак, - пробормотал он смущенно. Гладит меня против шерсти, щебечет, словно птичка во время линьки, и говорит все не то, что надо.

Девушка наполнила свою чашку и села.

- Дедушка, а почему Бартоломью хочет, чтобы ты отправился на Коразон?

Амос хихикнул.

- Потому что он отлично знает, что твой прадедушка - единственный человек в Алдорадо, который может открыто ступить на Коразон и вернуться назад с головой на плечах, не говоря уже о том, чтобы отхватить славный участок.

Генри выпустил облако дыма, откинулся назад, положив длинные ноги на стульчик, вырезанный из редкого дерева и обшитый серой шкурой какого-то зверя. Хотя поза его была расслабленной, в сузившихся глазах и в развороте плеч чувствовалось напряжение.

- С Пограничьем покончено. Коразон - последний вздох умирающего. Это суровый мир: скалы, лед и тундра. Там нет места, где бы мог жить человек.

- Но ты как-то сказал, что для человека, имеющего страсть к авантюрам, это последняя возможность.

- Конечно, если бы он был хоть немного пригоден для жизни, его давным-давно бы заселили.

- Не знаю... Я слышал, Карантинная Служба набрела там на какой-то забавный минерал, поэтому-то они и закрыли его на сто лет.

Темные птичьи глаза Амоса неожиданно впились в Генри пристальным взглядом.

Генри спокойно встретил взгляд своего друга, его собственные глаза были невыразительными, как слова казенной бумаги.

- Я припоминаю, - сухо проговорил он, - времена, когда здесь, в Секторе, были новые зеленые миры. В чем беда сегодняшнего человека - так это в среднестатистической чепухе. Нет новых границ, куда можно было бы отправиться повоевать.

- Если только, - мягко вмешался Амос, - ты не учитываешь Коразон.

- Это не для педерастов Партии Среднего Человека...

- Вот он, мир, который можно занять, - Амос подбросил полено в огонь, вернулся на свое место, потирая руки. - При помощи новых технологий они переделают его. Тридцать миллионов квадратных миль территории: фермы, шахты, порты, земля, на которой через несколько лет вырастут города, открытая тундра, где можно выпасать миллионы голов северного скота, горы и водопады, речные и морские пляжи... И все это, ничье, ждет того, кто придет и приберет все это к рукам. Да ради такой ставки любой игрок, пират, охотник за удачей и мошенник на сорок парсеков вокруг продаст свою надежду на то, что ему удастся избежать ада...

- И мистер Бартоломью хочет, чтобы дедушка отправился туда?

- Конечно, я помню первый поход, в котором мы с ним были вместе, это было на Адобе, - Амос повернулся к девушке. - Мы заявили свои права на наши законные сто квадратных миль - кусок выжженной пустыни, такой крутой с одной стороны, что ни один человек не смог бы туда взобраться. Девять дней я ставил его на кон в заведении Честного Мака на Петраке и выиграл почти полконтинента... а потом проиграл все Маку.

Глаза Дульчии загорелись.

- Это на вас похоже. А дедушка принимал участие в каких-либо еще походах?

Амос кивнул своей лысой веснушчатой головой.

- Ага, последний раз здесь, на Алдорадо. К этому времени он уже поумнел, захватил славный кусочек земли, прикрытый горами, с лесом, с видом на море и с естественной бухтой, которая может принять любой лайнер.

- Ну, дядя Амос, вы говорите об этом самом месте, бухте Тиволи и Молле.

- Именно так, - кивнул он.

Девушка повернулась к своему прадеду.

- Но в таком случае ведь город должен быть твоим.

Амос покачал головой.

- Нет. В то время Генри был молодым. Это было еще до его второго омоложения. Здесь было полно людей, которые остались ни с чем, без денег, без земли, дети кричат и все такое. Твоему деду земля была не нужна, для него все это было всего лишь забавой. И он отдал ее им. Единственное, о чем он попросил, - это маленький кусочек земли, дом и сад, чтобы было где обосноваться, когда ему захочется покоя.

- Ты хочешь сказать, что все эти люди, сенатор Бартоломью и все остальные обязаны целым городом и всем этим тебе, дедушка? И после всего они... - она замолчала.

- В основном их прадедушки, девочка моя, - сказал Генри. - Эти люди мне ничего не должны. Я получил то, что хотел.