Структурно-слоговая организация речи дошкольников. Онтогенез и дизонтогенез - Галина Бабина

А. А. Потебней, применима как к изолированному слову, так и к взаимодействию слогов и их элементов в потоке речи.

Рассматривая в качестве сравнения другие языки, можно отметить следующее. Например, в немецком структурирование ударных и слабоударных элементов слова осуществляется в соответствии с его морфологическим строением. Характерно, что помимо главного ударного элемента слово может иметь и второстепенные акценты. Для каждой морфологической модели свойственно собственное ритмическое строение [Гуревич, 2000]. Для французского языка характерным является объединение единым ударением группы слогов, которые могут превышать по своей длительности некоторые слова. Ударение в подобных ритмических группах всегда падает на последний слог последнего слова данной группы [Потапов, 2004]. В английском языке существуют собственные условия употребления термина «фонетическое слово». В данном случае под «фонетическим словом» понимают множество единиц, образующих последовательности качественно самостоятельных, но объединенных друг с другом звуков. Указанные объединения могут образовывать слог или несколько слогов, находясь при этом в строго определенных акустико-ритмических отношениях [Торсуев, 1966].

Согласно экспериментально-фонетическим исследованиям ритмических структур в потоке речи происходит перераспределение последовательностей звуков, которое влечет за собой возникновение побочных слогов. Данные образования являются элементами, базой для построения фонетических слов (и/или ритмических структур). Именно фонетическое слово выступает проводником для слога к единицам более высокого уровня [Златоустова, 1970, 1979; Потапов, 2004]. В устных сообщениях присутствуют не просто собственно языковые единицы, а единицы ритмически организованные. Ритмизация речевого потока по своей природе национальна, то есть индивидуальна для каждого языка. С одной стороны, ритм – «это манипуляция речи во времени» (Лосев, 2006), с другой стороны, речевой ритм обладает культурной памятью, что определяет как процесс говорения, так и процесс восприятия.

Слог как опорная единица сегментации звучащего потока в современной лингвистике условно разделяется на фонетический и фонологический типы. В понятии фонологического слога заложен подход к определению границы слога в качестве единства, в котором находится подчиняющаяся определенным правилам каждого языка фонемная комбинация. Именно фонологические критерии используют при определении, разграничении и описании слога.

Термин «структура слова» трактуется как соотношение частей звуковых единиц. Отрезок звуковой цепи, объединенный одним словесным ударением, назван Л. Л. Касаткиным и Е. В. Клобуковым (1995) термином «фонетическое слово» [Касаткин и другие, 1995, c. 80].

Многочисленными исследованиями установлено, что наиболее значимой информацией при определении количества фонетических слов в любом речевом потоке является практическое знание о типах частотных ритмических структур, характерных для данного языка. Согласно исследованиям Л. В. Златоустовой (1970) для русского языка характерными являются двусложные структуры хореического типа и трехсложные с ударением на втором слоге.

Анализ литературы, касающейся теории слога, слогосложения и слогоделения, позволяет говорить о том, что обширный спектр исследований XX столетия, раскрывающих дискуссионные и традиционные вопросы, образует методологическую базу многих научно-практических изысканий, в том числе в области коррекционной педагогики (логопедии).

1.2 Восприятие и произнесение слова как совокупности структурных элементов

Характеристика процессов восприятия, опознания и проговаривания слов как структурно оформленных единиц представлена в ряде психологических, лингвистических, психолингвистических исследований [Фант, 1960; Якобсон, 1966; Лосик, 2000; Werker & Tees, 1999; Либерман, Маттингли, 1989; Векслер, Каликовер, 1980; Айверсон, Куль, 1994 и другие]. Данные труды свидетельствуют о том, что процессы восприятия и воспроизводства вербальных единиц имеют общие психологические особенности, что позволяет определять речь как сложный интермодальный механизм. Общность психологических характеристик производства и восприятия речи рассматривается как одно из проявлений полиморфизма в вербальном общении, так как эти процессы являются составляющими единой лингвистической способности [Зимняя, 1973; Зинченко и другие, 1977; Зимняя, 2001].

Основными теориями, объясняющими процесс восприятия речи, являются сенсорная и моторная теории речевосприятия. Акустическая трактовка восприятия устной речи отдает предпочтение преимущественному участию слухового анализатора в процессе принятия, переработки входящего сигнала и сличения его с имеющимся акустическим эталоном [Фант, 1960; Якобсон, 1966]. В моторной теории доминирующая роль отводится артикуляторной активности, возрастающей с поступлением входящего речевого сигнала, с последующим опознанием поступившего акустического раздражителя на основе сличения моторных команд с имеющимися эталонами [Чистович, 1976; Либерман, 1962 и другие].

В исследованиях последнего десятилетия накоплено значительное количество экспериментальных и теоретических данных, высвечивающих дискуссионные вопросы, касающиеся обеих теорий [Векслер, Каликовер, 1980; Лосик, 2000 и другие].

По мнению Т. Н. Ушаковой (2004), обоснованию сенсорной теории препятствует невозможность выявления инвариантных признаков акустических сигналов и эталонов в потоке речи.

Позиция современных исследователей в отношении моторной теории характеризуется целым рядом критических высказываний. Одни ограничиваются признанием слабых сторон и предпринимают попытки новых экспериментальных доказательств, стремясь разрешить спорные вопросы. Так, в работах Г. В. Лосика (2004) говорится о естественном обучении младенца восприятию акустически нестабильной речи. В основу данной теории была положена гипотеза о том, что константность восприятия речевого сигнала обеспечивается функционированием в слуховой системе человека механизма, включающего в себя перцептивные действия, с помощью которых в воспринимаемом речевом сигнале слуховая система декодирует информацию о вариативности его произнесения. На ранних стадиях онтогенеза в слухоречевую систему человека поступают сведения о способах искажения и нормализации речевого сигнала. Согласно предложенной концепции, в слухоречевой системе формируются не только эталоны звучания речевых единиц, но и слуховая модель моторной системы, которая воспроизводит эти единицы, благодаря чему слушающий способен моделировать возможные отклонения и подстраивать воспринимаемую информацию под эталон [Лосик, 2000]. Другие исследователи полностью отвергают теорию моторного речевосприятия. Основные претензии авторов касаются того факта, что ребенок, не владеющий речью, не обладает моторными эталонами, следовательно, не может различать слышимую речь. Кроме того, вариативность моторных команд не может обеспечить надежность и прочность эталонов [Ушакова, 2004].

По мнению ряда авторов лингвистического направления, процессы речевосприятия и речепроизводства является не чем иным, как реализацией языковой программы, при этом переход от языкового правила к языковому действию обусловлен определенной системой норм, принятой для данного языка [Зиндер, 1958; Зимняя, 1973; Леонтьев, 1991 и другие].

Особую нишу в исследовании проблем восприятия и моторной реализации речевых сигналов занимает теория подражания. В зарубежной и отечественной психологии вопросам подражания (имитации) уделялось большое внимание.

Психологический феномен «подражание» в развитии моторных функций ребенка играет важнейшую конституционную роль. В работах физиологов отмечается, что рефлекс подражания заключается в стремлении копировать действия, выполняемые другими. При этом природа подражания связывается с автоматическим «считыванием» информации и трансформацией перцептивного (звукового и/или зрительного) образа в модель двигательного акта.

В исследованиях психологического направления к подражанию как особому виду поведения относят имитацию речевых звуков и их комплексов, движений рук (в том числе кистей и пальцев), мимических движений и прочее. Ряд авторов отмечает, что ориентация на подражание является промежуточной стадией между инстинктивным и намеренным действием.

Исключительную ценность представляют труды А. В. Запорожца (1960), особенно те, которые проливают свет на процессы овладения ребенком звучащей речи. Ведущим во взглядах ученого на природу подражания является отнесение проблемы образа (представления об имитируемых действиях) к «центральной проблеме психологии подражания». Основываясь на ключевых положениях рефлекторной теории подражания, А. В. Запорожец вслед за И. М. Сеченовым (1947) в качестве наиболее значимых выдвигает вопросы происхождения образа имитационных действий (движений) и вопросы дальнейшего регулирующего влияния этого образа на действия подражающего субъекта.