Скверная жизнь дракона. Книга седьмая - Александр Костенко

в облике ксата, конвоировавший меня от самого порта. Я недобро покосился на конвоира, вновь покосился на горы. Сплюнул, и пошёл к повозке.

Мы молча добрались до постоялого двора, уже вечерело. Я вполне осознанно рассчитывал, что меня отправят дальше к вырубленным ступенькам в горе — но мне дозволили переночевать в постели, и позавтракать. За это время ни конвоир, ни ксаты с татуировками — никто не пытался со мной заговорить. Ксаты же и вовсе общались жестами, будто им запретили открывать рот передо мной.

Меня больше волновало само существование постоялого двора, будто дорога к старейшинам или к так называемому Великому Граду — она оживлённа, ей пользуются постоянно. Но за весь день дорогой воспользовалась лишь наша повозка.

* * *

Подниматься по широким мраморным ступенькам на такую же площадку, долго и утомительно — но я поднялся быстро, даже не запыхался. Меня подгоняло желание побыстрей убрать с этого треклятого острова, где мне вообще ничего не понятно, а последнюю ночь я ворочался и плохо спал, практически кожей чувствуя наблюдающие за мной сотни сознаний.

Когда утром повозка прибыла к выложенной белым камнем лестнице, мой конвоир презрительно кинул, что мои вещи наверху и приказал извозчику ехать в Великий Град. Около лестницы стоял ксат в чёрном балахоне с татуировкой на лбу. Ксат подскочил и встал по левую руку, подставляя плечо и собираясь помочь подниматься — но я и без его помощи прекрасно справился.

На площадки моих вещей не было, как и заказанного ящика. Ксат поклонился, и молча показал на белый проход внутрь горы. Там всё было практически так же, как и год назад. У стены столы с ксатами в чёрных балахонах и татуировками на лбах, у дальней стены стеллаж с мерцающими камнями душ, и вдалеке широкого зала проход во внутренние помещения, залитый синевато-зелёным свечением. Огромная магическая печать на полу и вторая поменьше рядом, сейчас обе бездействую. Заказанный ящик с длинными и толстыми кожаными верёвками, двумя полукругами цепляющиеся к передней и задней части ящика. Все мои вещи. Чуть поодаль живая корова, распластанная на досках и крепко привязанная. И рыжий дракон, не спускавший с меня взгляда.

«Старейшины тебе всё сказали…», – дракон хотел продолжить, но притормозил мысль.

«Я помню твой голос. Год назад ты был здесь».

«Заканчивай, и уходи», — канал мыслеречи оборвался.

Ксаты отошли от стола, собираясь мне помочь — но я прекрасно справлюсь и сам. Всего лишь переложить вещи в ящик, стянуть верёвками и ремешками, прибитыми к внутренней части, потом сверху положить одежду с посохом, кинжалом и поясом, в него завернуть не только деньги и прочие ценности, но и браслет с левого запястья. И всё стянуть ремешками.

Я остался голым. И плевать, что был без одежды — левая ладонь не сжимала посох, а правую нельзя положить на пояс. Меня это нервировало. Я кивнул ксатам, показав на ящик. Из-под стола вытащили две глиняных корчажки и столько же кисточек. Одну корчажку и кисточку вложили в коробку, и опустили в ящик, стянув последним ремешком. Рядом со мной лежали три микла, обтянутые верёвкой, но их я прицеплю к лямкам ящика. Полёт будет долгим, а голод может помешать обращению в форму ксата.

Ксаты открыли корчажку, в воздухе запахло нафталином и чем-то ядовитым. Морщинистые быстро работали кисточкой, промазывая место соединения крышки и ящика. Забрались втроём и плотно её сдавили. Стоявший рядом морщинистый поклонился и показал рукой на проход к площадке. Но когда я только хотел развернуться и отправиться наружу, как рыжий дракон грубо остановил меня одним словом «Здесь».

Ксаты вытащили ящик наружу, потом корову. Я же всё так же стоял в пещере, пытаясь сообразить случившееся. Одно точно: мне не поздоровится, если воплотиться в истинную форму вне пещеры.

Я встал поближе к проходу, размял плечи, шею, глубоко вздохнул. Менять формы — удовольствие как минимум ниже «сомнительного», но ещё хуже то, что поджидает меня за сменой.

Внимание, Вы собираетесь воспользоваться основным свойством достижение «Двуединый»

Внимание, Вы пытаетесь изменить форму Вашего тела

Желаете изменить форму Вашего тела?

Я подтвердил. Сознание отдалилось от точки зрения, длинный коридор перед глазами вытянулся в трубку, самое зрение приняло форму трубы, удлиняясь, вытягиваясь. Тело переломало на десятки тысяч частей, облепило эту трубу, раскрасило серым, проявились обсидиановые вкрапления, всё покрылось скользкой мазутной жидкостью, чёрной, холодной. Всё это произошло меньше чем за секунду, и ещё столько же потребовалось, чтобы всё откатилось обратно.

Локти ударились об пол. Тысячи нервных импульсов ударили в мозг, жар и боль от культей передних лап, боль и жар культи хвоста, трескучие импульсы от раскуроченной правой стороны морды и отсутствующего глаза, нестерпимая боль в рваных иссиня-чёрных шрамах на груди. Я сжал до скрежета челюсти, но из правой открытой половины вырвался стон. Болело всё, всё тело изнывало от жара в культях. Но несколько секунд — и боль пошла на спад. Она всё ещё оставалась со мной, болели повреждённые части тела, но больше всего отдавался болью желудок. Пустота в нём казалась бездонной.

— Не возвращайся, — сказал рыжий дракон, усмехаясь над моим видом.

— Не дождёшься, — отрезал я и по остаточному мироощущению от тела ксата попытался сплюнуть, да только неуклюже вывалил язык через правую часть челюстей. Рыжий засмеялся, но у меня в этот момент было ровно две мысли: ящик и корова.

Бедное копытное не поняло, что именно её убило. Точный «кусь» в макушку и последовавшее за ним чавканье поставило точку в мучениях животинки. Свежее парное мясо радовало вкусовые рецепторы, хоть и приходилось заново учиться есть: то культи потянутся к туше, чтобы прихватить, то захочется как следует пережевать. Но челюстями приходилось работать, наклоняя голову, чтобы из обезображенной правой стороны ничего не выпадало.

Вот что странно: четыре ксата сначала вытащили ящик, потом корову на досках. Двое остались на площадке, сейчас отрешённо смотрят в сторону, пока я набиваю голодный живот, а двое вернулись в пещеру. Мы пересеклись, когда я сменил тело и аккуратно, но покачиваясь ковылял наружу. Те двое ксатов будто замедлили ход и чуть склонили головы, когда поравнялись со мной — но прекратили, стоило нам разойтись.

Корова была съедена, голод отступил. Я довольно облизнул морду. К ящику подошли два ксата и, чинно поклонившись, жестом пригласили воспользоваться верёвками. Я заказывал именно что верёвки, которые можно нацепить на себя без посторонней помощи, то и сейчас едва, но справился с ними.

Сначала надо было пройти над ящиком, чтобы