Пенрик и шаман (ЛП) - Лоис МакМастер Буджолд

до сих пор казалось, что Пенрику позволено жить своей жизнью без священных домогательств.

— Войдите! — крикнул Пен на осторожный стук в дверь своего кабинета.

Служительница из дворца в синей накидке посвященной Ордена Дочери настороженно заглянула внутрь. Она отдернулась и помахала рукой перед носом, поморщившись, когда душный дымный воздух трудов Пена вырвался в коридор.

— Просвещенный Пенрик, принцесса-архижрица просит вас посетить ее в ее рабочем кабинете.

— Сейчас?

— Да, просвещенный.

— Очень хорошо. Я уже иду. — Пенрик приветливо махнул рукой в знак согласия.

Девушка ускользнула, а Пен поднялся и привел в порядок свои инструменты.

— Ура! — воскликнула Дез. — Что-то новое? Выезд? Прогулка?

— Новые хлопоты, угу. — Пен закрыл дверь и пошел по коридору.

* * *

Принцессу-архижрицу королевского вольного города Мартенсбриджа и его окрестностей по закону и давнему обычаю назначал далекий Священный Король Вилда. Королевским город делали городские привилегии в обмен на лояльность. Пенрик подозревал, что вольным его делало расстояние. За исключением одного или двух промахов, которые им удалось исправить стратегическими браками, взятками и несколькими вооруженными столкновениями, высокий дом кин Стагхорн удерживал трон на протяжении нескольких последних поколений выборов. Таким образом, нынешняя владелица Мартенсбриджа была по течению времени сначала дочерью, затем сестрой, а затем тетей последующих королей.

Принцесса-архижрица Ллевен кин Стагхорн была теперь хрупкой и проницательной женщиной шестидесяти лет, которая выполняла свои обязанности перед Храмом в этом карманном княжестве твердой рукой экономной домохозяйки в течение примерно тридцати лет. Когда Пенрик постучал в дверь ее кабинета, этажом ниже его и рядом с ее канцелярией, и получил приказ войти, он обнаружил, что она была одета в пятицветные священные одежды своего сана. Предположительно, ее поймали либо на пути к торжественной церемонии, либо после нее. Рядом с ней, как обычно, стояла ее секретарь, женщина такого же возраста — и сообразительности — в шелках, льне и тонкой шерсти, подобающих дворцовой обстановке.

Присутствовал также незнакомый мужчина, не так хорошо одетый. Выше среднего роста, широкоплечий, подтянутый; возможно, лет тридцати? Каштановые волосы, серые глаза. Лицо и руки покраснели и потрескались от холода; недавно побрился, но не принимал ванну, судя по дорожной вони; сапоги для верховой езды, бегло очищенные от грязи. Пен мог бы принять его за какого-нибудь срочного курьера, если бы не характерный серый камзол с медными пуговицами, выглядывающий из-под его наброшенного черного плаща.

Что здесь делает Серая Сойка из Вилда?

Мужчина в свою очередь посмотрел на него, а затем явно сбросил со счета. Пенрик подошел, чтобы поцеловать кольцо архижрицы, небрежно протянутое к его измазанным чернилами пальцам и пробормотал:

— Чем могу служить, ваша милость?

— Что ж, давайте узнаем. Возьми себе стул, Пенрик, — она кивнула на стену, где стояли несколько стульев для привилегированных посетителей или просителей. Лишенные привилегий оставались стоять. Серая Сойка уже получил один, а секретарь — другой; принцесса-архижрица заняла свое резное кресло, возможно, не случайно напоминающее трон, и единственное, снабженное подушкой. Просителей не поощряли задерживаться не из-за высокомерной гордости принцессы, а потому, что всегда были другие просители.

— Как продвигается ваш последний перевод? — мягко спросила Ллевен.

— Что ж, ваша милость. Еще две недели без перерывов, — Пенрик постарался подчеркнуть это последнее слово; Дездемона тихо хихикнула, — и работа будет готова выйти в мир после своих сестринских томов. Я начинаю думать об издании на ибранском языке. Некоторые недавние медицинские тексты на этом языке были бы полезны для справки, если бы их можно было достать для меня. Гельвия и Амбрейн дали мне вилдинскую и дартаканскую терминологию, но Аулия из Браджара не была врачом. Кроме того, ее знания могли устареть.

Рука незнакомца нетерпеливо сжалась на колене. "Ваша милость…" — выдавил он сквозь зубы, протестуя, сдерживаемый вежливостью или, возможно, благоразумием человека, чье желание еще не исполнилось.

— Ах, да, — сказала принцесса. — Позволь мне представить старшего следователя Освила, агента Ордена Отца в Истхоме. По его словам, он находится здесь, преследуя по пятам преступника, но это дело осложненно некоторыми очень специфическими аспектами, из-за которых он убедительно просит помощи волшебника.

Старший следователь был званием храмового дознавателя среднего ранга; не простая ищейка, не высокий чин дознавателя или, что более головокружительно, старшего дознавателя, которые обычно были учеными богословами, но что-то среднее между ними. Хотя название отделения его Ордена, из самой королевской столицы, добавляло некоторого молчаливого влияния. Пенрик сел, заинтересованный, и одарил мужчину дружелюбной улыбкой и легким взмахом пальцев. Тот не улыбнулся в ответ.

— А это Пенрик, мой волшебник, — продолжила принцесса Ллевен, кивнув в сторону Пена.

Глаза Освила расширились. С нескрываемым удивлением в голосе он сказал:

— Это ваш придворный волшебник? Я ждал кого-то… постарше.

И, может быть, лучше одетого? Пенрику очень нравились его с трудом заработанные белые одежды Ордена Бастарда, и он страшно гордился своими наплечными шнурами, обозначающими его как жреца и волшебника, но он быстро научился не носить их во время работы. По крайней мере, не тогда, когда он работает в одной упряжке с демоном беспорядка с сомнительным чувством юмора. В результате большую часть дней он ходил по дворцу в виде простого писца, за которого его, очевидно, принял Освил. Поскольку обитатели дворца уже знали, кто он такой, обычно это не было проблемой. Он мог явиться достаточно эффектным (и отмытым) украшением двора, если бы кто-нибудь взял труд его предупредить…

Подумав о своем незаконченном переводе, Пен подавил свое вспыхнувшее любопытство и предложил:

— Вы могли бы попросить просвещенного Тигни в Ордене Бастарда на Каменистой улице. Он старший и надзиратель над всеми храмовыми магами в этом округе. — Не то чтобы в этом замкнутом сообществе насчитывалось много людей. В это число не входил и Пенрик, который был обязан