Человек без надежды (СИ) - Лариса Куролесова

— Привет, Лисенок! — тепло поприветствовал «сильвер» свою хозяйку. — Добро пожаловать в седло! Задашь маршрут или хочешь сама порулить?

— Привет! — Камилле показалось, что Силь, взявшаяся за ручки руля, сглотнула, прежде чем ответить. — Конечный пункт — клуб «ДиЭм», скорость передвижения обычная, маршрут — на твое усмотрение и в зависимости от загруженности трассы.

«Сильвер» мягко тронулся с места, постепенно отрываясь от земли и набирая скорость. Умный компьютер сам встроил аппарат в общий поток улицы, легко лавируя между более массивными «собратьями», и девушки быстро помчались к точке назначения.

Клуб «ДиЭм» располагался на пересечении семнадцатой и двадцать второй улиц третьего уровня. Считалось, что он существовал здесь уже несколько Поколений — во всяком случае, век — точно. Сначала клуб носил звучное название «ДэдМэн» — «Мертвец». Поговаривали, что первый владелец надеялся, что таким образом составит себе хорошую репутацию и привлечет приличную клиентуру, однако соответствующее подразделение космопилотов — исследователей даже внимания не обратило на то, что в Городе Два появилось заведение «их имени», зато конкуренты стали посмеиваться над незадачливым бизнесменом. Тогда он переименовал клуб в «ДиЭм» по первым буквам собственных имени и фамилии (еще одна легенда гласила, что прижимистый хозяин клуба просто сэкономил на новой вывеске, взяв большие буквы из старой). По иронии судьбы, вскоре заведение и в самом деле приобрело популярность среди «мертвецов», и между собой публика стала называть его так, как было изначально задумано владельцем, однако он из суеверия менять ничего не стал.

До клуба «ДиЭм» от дома Сильвер было недалеко, к тому же они находились на одном уровне, и по дороге нигде не приходилось долго ждать, чтобы оказаться на другом шоссе, так что минут через десять «летун» с двумя девушками в седле уже затормозил у нужного перекрестка и, опускаясь на землю, аккуратно и ловко пристроился между двумя другими средствами передвижения: четырехместным магнитомобилем ярко — оранжевого цвета и массивным трейлером, с величавым достоинством опирающимся на дорогу широкими «гусеничными» воздушными подушками. Моргнув идентифицирующим экраном, «сильвер» погасил многочисленные лампочки приборной панели.

— Удачного вечера, Лисенок! — пожелал голос в наушниках.

Камилла быстро слезла с «сильвера», торопливо сняла шлем и отдала его подруге. Она всегда чувствовала себя немного неловко, когда слышала голос этого компьютера: обычные аппараты, общавшиеся с хозяевами немного казенными компьютерными тональностями, не производили на нее никакого впечатления, однако слушать аппарат Силь было все равно что присутствовать при беседе в узком семейном кругу, и это Камилле не нравилось. Это казалось… слишком личным. Она даже как‑то хотела попросить подругу отключать компьютер в ее наушниках, но все не находила подходящего предлога и боялась обидеть ее неловкими словами.

— Привет, девочки! — едва они вошли в широкий вестибюль «ДиЭм», как навстречу им выкатился невысокий и пухленький, начинающий лысеть и ужасно стесняющийся этого в свои тридцать восемь Дэнни Монтего — нынешний владелец заведения. — Вот и прибыла наша Сильвер на «сильвере»!

Камилла вежливо улыбнулась, зная, что точно так же реагирует и подруга. Эту затертую шутку они слышали бесчисленное количество раз, а еще чаще Сильвер спрашивали, это ее назвали в честь аппарата, или, наоборот, он получил название по ее имени. Как правило, девушка отделывалась дежурной улыбкой, а Камилле хотелось от души настучать приколистам по голове. С тех пор как умер ее отец, чьим голосом говорил бортовой компьютер, подруга была склонна замыкаться в себе, и напоминание о том, что из‑за своей дочери гениальный изобретатель Александр Фокс назвал созданный им аппарат для передвижения по «Одиннадцати» именно «сильвером», всегда приходилось некстати.

Самой же Силь имя подходило как нельзя лучше. Англизированный эсперанто, наиболее широко распространенный на «Одиннадцати», а также считавшийся официальным государственным и деловым языком, трактовал «Сильвер Фокс» как «серебряную лису». Волосы пепельной блондинки — дочери изобретателя — действительно отливали бликами благородного металла, а в лице и зеленых глазах было что‑то от рыжей хищницы, за двести с лишним лет почти вымершей в культурных лесах вокруг Города Два и теперь встречающейся чаще в зоопарке, нежели в естественных условиях. Недаром отец ласково называл Силь Лисенком…

— Кароль приехал? — Сильвер поинтересовалась больше для поддержания беседы: по трейлеру, припаркованному рядом с клубом, было понятно, что их бессменный звукорежиссер, а по совместительству — еще и осветитель, режиссер, монтажер, компьютерщик и вообще мастер на все руки и специалист по любым видам техники уже здесь.

— Да, он в зале, — охотно откликнулся Дэнни. — Проверяет какие‑то хитрые микрофоны, которые должны дать хорошее звучание. С ним, кстати, еще и девушка — она пришла и заявила, что будет выступать с вами, так что я не решился ее выставить.

— И правильно, что не решился, — одобрила Камилла. — Это Уля Морозова, она будет у нас на флейте играть. Мы давно думали, кого еще взять в команду для дальнейшего развития группы. Ты должен помнить, мы тебя о ней предупреждали!

Дэнни с умным видом покивал, хотя, по его собственному признанию, в музыке не смыслил ровным счетом ничего. Но пока выступающая у него группа «Серебряная камелия» не просила дополнительных денег, довольствуясь процентом от принесенных клубу доходов, его не касалось, кто и как там будет играть и петь. Пусть Сильвер и Камилла хоть сто человек приволокут — это лишь означает, что «на круг» им придется делиться с большим количеством музыкантов, и у каждого по отдельности получится меньше заработка. Монтего предпочитал не вмешиваться в чужие дела, пока его собственные шли хорошо. А в дни выступления «Серебряной камелии» выручка еще ни разу его не подводила.

В разгар их молчаливого общения откуда‑то из недр клуба, в котором пока не горел верхний свет, появилась сногсшибательно красивая брюнетка лет двадцати пяти в ярко — алом костюме, подчеркивающем немыслимую тонкость талии и приятные округлости в необходимых местах. Дэнни Монтего, повернувшийся к ней, мгновенно утратил дар речи и интерес к окружающему миру и только таращился на девушку с тем особенным выражением лица, которое ясно свидетельствовало о резком поглупении ввиду влюбленности. Как будто кто‑то одним щелчком выключателя напрочь «вырубил» мозг хозяина «Мертвеца».

— Привет, Бев, — пробормотал он, сверля ее отчаянно жадным взглядом.

— Уже здоровались, Дэнни, — с прохладным равнодушием отреагировала девушка. — Спасибо, что разрешил воспользоваться дамской комнатой.

— О чем ты говоришь, Бев, — заходи в любое время! — темпераментно пригласил Монтего.

Сильвер хихикнула. Да уж, с «фирменным» чувством такта Дэнни нечего было надеяться на оглушительный успех у женщин! Ведь понятно, что девица заскочила не ручки помыть, а по какой‑то экстренной необходимости — иначе, наверное, потерпела бы до дома, а не побежала с улицы в еще не открытый для посетителей клуб. В свете этого приглашение «заходить в любое время» выглядело как насмешка. К счастью, либо девушка уже знала Монтего и привыкла к его нелепым высказываниям, либо ей было просто наплевать, потому что она и глазом не моргнула.

— Заскочу, может быть, как‑нибудь вечерком — говорят, у вас тут хорошая концертная программа, — все тем же безразличным тоном пообещала ярко — алая красотка.

— О да, девочки поют чудесно, а сегодня будет еще и флейта! — Дэнни, казалось, готов был запрыгать вокруг гостьи, словно большой щенок, и завилять хвостом. — Вот, кстати, познакомьтесь: это Сильвер и Камилла, они как раз и есть группа «Серебряная камелия»! Девочки, это Беверли Кларк!

Судя по тому, с каким придыханием было произнесено роковое имя, Монтего в очередной раз «пропал». Примерно раз в год Дэнни смертельно влюблялся в одну из своих знакомых, причем демонстрировал не только потрясающую неразборчивость, но и полное отсутствие даже примерных навыков знакомства и бесед с дамами. Как правило, в общении с людьми, которые не вызывали у него урагана страсти, Монтего был приятен, обходителен и интересен, но, как только он пытался кого‑нибудь очаровать, из него со сверхзвуковой скоростью начинали сыпаться глупости и банальности. По его резко меняющемуся лицу сотрудники «ДиЭм» давно научились определять, что хозяин влюблен, и тактично молчали, переживая очередное «увлечение века», заканчивающееся, как правило, через пару месяцев.

Очередной объект безумной страсти — брюнетка и поклонница красного цвета в одежде Беверли Кларк — вежливо сказала, что рада знакомству с Камиллой и Силь, и, помахав Дэнни на прощание, удалилась.