Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

и духом уловимо в сотворенном мире (глина горшка и ум горшечника, имеющего образ и алгоритм создания горшка до начала работы с материалом — глиной), но это различение неуловимо между сотворенным из ничего ми­ром и его Творцом. Принципиальное различие в ином — в удивительном обитателе этого сотворенного мира — в человеке и, быть может, еще в таинственных существах, именуемых духами, ангелами. Всевластие Творца закан­чивается на границе сотворенного мира. В самом же этом мире воля Бога и воля созданных Им свободных существ находятся в сложном взаимодействии. Это взаимодей­ствие обычно описывают в понятиях служения и брани. Люди и духи могут свободно служить Богу, а могут и вос­ставать на Него, вести с Ним войну за власть над сотво­ренным Богом миром.

Прекрасно известная всем западным религиям «твердь небесная» — это как раз граница волевых воз­можностей: в мире по ту сторону тверди властвует Бог, в мире по эту сторону — и Бог, и сотворенные им суще­ства. Там невозможен конфликт воль, а тут не только воз­можен, но и реален. Эмпирический религиозный опыт человека Запада — жизнь в обстоятельствах волевого кон­фликта между Богом и людьми.

Что касается духов, то о них самих по себе в религиях Запада (в отличие от Дальнего Востока или шаманизма) го­ворится предельно скупо. У духов «свои проблемы», и они интересны человеку постольку, поскольку воздействуют на него. А вот человек — это главный объект западного ми­росозерцания. Человек — божественен. Это второй после объективности мира важнейший тезис западной религи­озной мысли. Несмотря на то что человек создан Богом, как и весь остальной сотворенный мир, в нем есть нечто несотворенное, что делает его совершенно не сходным со всем остальным мирозданием. В Месопотамии говорили, что люди созданы из глины бездны (Апсу), замешанной на Божественной крови. В Египте — что люди — это слезы Бога (то есть Божественная плоть). В Библии, в книге Бытия, утверждается, что человек сотворен по образу и по подо­бию Божию из персти земной, в которую Творец вдунул «дыхание жизни», то есть Самого Себя. Человек — сотво­ренный бог. В этой онтологически противоречивой фор­муле — великое знание Запада.

Божественность человека в его самовластности. Бог самовластен и человек самовластен. Внешние обстоя­тельства жизни, даже его тело и душа-психея (вспомним Иова) вне власти человека, но воля человека автономна, и закон своей воле приписывает сам человек. Как раз в этой самовластности — божественность человека. Бог сотворил человека свободным и не посягает на сотво­ренную Им другую свободу. Уважение к свободе и досто­инству человека — характерная особенность западной культуры (в том числе и политической), часто нарушае­мая, всегда ограничиваемая, но никогда не отменяемая до конца. Отмена свободы человека для западного об­щества равносильна отмене человека как такового, рав­носильна дегуманизации жизни и культуры.

Мир создан для человека. Это — древнейшая интуиция Запада. «Заботься о людях, пастве Бога. Для них сотворил Он небо и землю. Для них поразил Он чудовище водное... Они — образы Его, вышедшие из тела Его. Сияет Он на не­бе ради них.» — поучал своего сына Гераклеопольский царь в конце III тысячелетия до Р.Х. (Поучение царевичу Мерикара. 132-134). В Месопотамии, правда, существовало и иное воззрение — люди созданы для богов, чтобы заме­нить их в устроении мира. Но согласимся, что и это — высо­кое служение. И по сути оно мало отличается от египетского. Если мир и не создан для человека, то человек управля­ет миром от имени Божьего. Эта месопотамская тради­ция, кстати говоря, сохранена и в Библии [см.: Быт. 2: 15]. Сознание того, что мир создан для человека, что человек — правитель мира, всегда очень способствовало активному отношению западного человека и к познанию своего «хо­зяйства», и к деятельному освоению и преображению его. Быстрое развитие естественных наук и сложных техноло­гий, сначала в Египте и Месопотамии, потом в античных Греции и Риме, а позднее — в мусульманском мире, в ре- нессансной и современной Европе, безусловно, связано с этим принципом западной религиозности.

Гуманизм, антропоцентричность западной духовной жизни ярко проявляется и в искусстве. В начале III ты­сячелетия до Р.Х. в Египте и Шумере создается совер­шенный скульптурный портрет как основная форма изо­бразительного искусства. Через фаюмский и греческий портрет портретная живопись и скульптура переходят в христианскую икону, а позже — в ренессансное и но­воевропейское искусство. Пейзаж как самодовлеющий жанр — поздний гость в западном искусстве, равно как и натюрморт. Также как в искусстве, и в богословии и фи­лософии центральной темой западной мысли остается вопрос «что есть человек?». Являясь антропоцентричной, западная культура является и историчной. Начиная от еги­петской хроники Палермского камня и от Шумерского царского списка история проходит через все тысячелетия Запада. Поскольку мир реален и антропоцентричен, а че­ловек божественен, дела человеческие приобретают в гла­зах западного человека особую вечную ценность и пото­му тщательно фиксируются. Причем история на Западе также антропоцентрична. Она переживается через био­графию, житие, героический эпос, иными словами — это история человека. История народов, государств, инсти­тутов, экономики — столь же поздние явления, как бес­портретный пейзаж в европейской живописи.

Главный вопрос любой религиозной системы, запад­ной ли, восточной ли, — откуда в мире зло. То, что м!р во зле лежит — общий и безусловный опыт всего чело­вечества. Не лежал бы м!р во зле — не нужна была ни ре­лигия, ни философия. Ведь цель религии именно в том, чтобы побеждать зло, а философии — или в том, чтобы побеждать, или в том, чтобы примиряться со злом как с неизбежностью.

Западная религиозная мысль однозначно говорит: зло в мире — от человека и из-за человека. Человек, употребляя во зло свою свободу, нарушает совершен­ную гармонию созданного Богом мира и тем разрушает мир. Божественный порядок объективизируется законом. Своевольно нарушая Божественный порядок, человек становится беззаконником. Будучи сам божественным существом, человек может нарушить Божественный за­кон. Но поскольку Бог есть предельное совершенство, то любое нарушение порядка, Им установленного, есть дис­гармония, распад, энтропия.

Тайна тайн — откуда в человеке это противоестествен­ное желание нарушать Божественную волю. Древнейшие тексты Египта не объясняют нам этого. Они только од­нозначно констатируют, что зло не создано Творцом, но есть плод человеческого сердца. На целой группе ковчегов 11-12 династий из Эль Берше это утверждение выраже­но с предельной лаконичностью: «Господь Вседержитель, Чье имя сокрыто» [СТ VII, 461], «Владыка огня, живущий Правдой» [СТ VII, 468] провозглашает: «Повелел (nwd.i) Я им (людям) не делать злого (isft), но сердца их не под­чинились словам повеления Моего (hd ddt.n.i)» [СТ 1130; VII, 464][2]. Это утверждение, начертанное в