По ту сторону тьмы - Марика Полански
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаза запекло от невыплаканных слёз. Прокля́тые условности! Можно быть сколько угодно хорошим человеком, но в мире, где магия — страшнейшее преступление, врождённые способности превращают в изгоя общества. Даже родная семья откажется. Потому что никому не нужен урод.
И этот жестокий закон я усвоила ещё в детстве.
В семье я росла чужим ребёнком. Долгое время не могла понять, почему мать так странно смотрит на меня. Не тепло, как на моих брата и сестру, а именно странно. Так, словно я была в чём-то виновата. Родители часто гуляли с другими детьми. Меня же сторонились. Иной раз, когда мне хотелось обнять кого-то из близких, они просто вставали и уходили из комнаты.
Когда мне исполнилось семь родители вовсе отказались от меня. Так я оказалась на воспитании у бабушки. Все говорили, как повезло, что меня так любят. Но, честное слово, лучше бы отказались вовсе, чем годы постоянных унижений. Иногда мне кажется, бабушка забрала к себе не из-за любви, а потому что хотела быть хорошей в глазах общества.
Ради этого меня даже отправили учиться в столичную академию. Ведь женщина со степенью по истории искусств — большая редкость. Среди аристократии академическое образование для женщин считается баловством. Достаточно того, что жена принесёт мужу неплохое приданное, а сама будет нянчиться с детьми или проводить время в салонах модисток или на званых вечерах.
После смерти бабушки многое изменилось. Конечно, она оставила мне кое-какое наследство, которое позволило не только не погибнуть от голода, но и уехать в столицу в поисках работы.
Как-то раз я написала родителям с просьбой помочь. Однако в ответном письме отец попросил больше никогда не писать, чтобы не позорить его. Как будто я виновата в том, кем родилась!
Воспоминания о тех временах отозвались холодом и противной слабостью в ногах. Так я окончательно лишилась дома и семьи.
Пришлось научиться скрывать свою истинную сущность и врать напропалую, чтобы заработать на завтрак. Поначалу мне удалось устроиться через бюро наёмных работников в обитель Мары-Справедливицы. За весьма скромное жалование и крышу над головой я мыла посуду и убиралась в обители. Однако шила в мешке не утаишь. То, что я — двоедушник стало известно очень скоро. Отношение ко мне изменилось, став более прохладным. Пока однажды со скандалом не выгнали на улицу.
И снова я вернулась в бюро наёмных работников. Видимо, там уже получили письмо из обители, о том, кто я. Иначе зачем посылать к ведьмолову, которому работник не нужен?
«Не реви!»
Голос Миры прозвучал звонко и как-то отчуждённо. Но он вернул меня в реальность. Я провела ладонью по щекам. Мокрые дорожки неприятно холодили кожу. Надо же, не заметила, как расплакалась.
«Не реви! Прорвёмся. У нас есть мы. И мы справимся!»
«Я устала. Я хочу покоя…» — обессиленно подумала я, озираясь по сторонам.
Всё казалось таким светлым, таким красочным… и таким чужим. Здесь я была никому не нужна. В сером порядком затасканном платье и шляпке, я как леший на карнавале. Вроде как никто внимания не обращает, но всё равно выглядит странно и нелепо.
Тоска болезненно укусила сердце.
«У тебя от голода голова не соображает», — за грудиной недовольно зашевелилась Душа.
— Ты права, — вслух произнесла я и тотчас спохватилась: вдруг кто-то услышит, как я разговариваю сама с собой? Однако изумрудная аллея рядом со мной пустовала.
Пошарила в сумочке в поисках кошелька. Тот печально звякнул серебряными десятинами, и на ладонь высыпались потускневшие монеты. Пять. Ровно пять десятин.
Вздохнула. На комнату в какой-нибудь ночлежке не хватит, а вот перекусить в булочной можно. И ещё даже назавтра останется.
«А по пути зайдем в гости к дядьке Славе. В библиотеку», — приободрилась Мира. — «Там определённо будет что почитать».
Я улыбнулась. У меня есть мы. И мы справимся.
На ровном белом листе аккуратным почерком чернели следующие строки:
«Уважаемый г-н Наагшур!
Сегодня в 10.30 утра по местному времени на берегу реки Миры, возле библиотеки им. Лучезара Победоносного, найдено ещё одно тело. Характер повреждений тот же, что и у трёх предыдущих. Связи между жертвами не обнаружено.
Старший сыщик, Кара Агосто»
Внизу стояла размашистая подпись и печать с гербом отдела по борьбе с ведьмовством.
Риваан бросил письмо на стол и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.
Значит, дело забрали штатные ведьмоловы. Странно, что столичные служители закона не передали его сразу, как только стало известно о магическом следе на телах убиенных. Но ещё более странным казался сам способ — отделение души от тела посредством «Душителя». Подобным образом казнили ведьм после Великой Революции, когда ведьмовство объявили вне закона, а всех, кто имел к нему отношение, признали преступниками.
Никаких других повреждений, кроме крохотного выжженного круга на груди и красных полос от маски на лице, не нашли. Все жертвы знали своего убийцу… Знали. И сами шли к нему в руки. Они его не боялись, не были одурманены лунным порошком или алкоголем. Их дурманом являлась доверчивость к убийце. И он не приминал этим пользоваться.
Впрочем, с серийными убийцами всегда так. Никто не заподозрит в них ни жестоких садистов, ни душегубов. Иначе их было бы легко вычислять и отправлять на эшафот.
Риваан встал и подошёл к окну. День медленно клонился к закату. Пёстрые алые мазки, точно разлитая небрежной рукой краска, казалась неестественной на фоне ультрамаринового неба. Ещё немного, — и по центральным улицам пойдут фонарщики, зажигая тусклые огни столицы. А где-то на окраине мирно засыпающего города бродит зверь, отнимающий жизни у тех, кто имел глупость ему довериться.
Все жертвы разнились между собой. Первая была торговкой рыбы с местного базара. Вторая — проститутка из элитного борделя на Малой Газетной. Третья — дочь антиквара. А вот четвёртая… Интересно, кто четвёртая? Агосто ни словом не обмолвился о происхождении жертвы. Да и газеты молчали о найденном теле. Неужели дочь местного чиновника? Но в таком случае газеты бы пестрели заголовками и выражениями соболезнований.
Вывод напрашивался сам собой: ведьма.
Если жертва являлась ведьмой, становится понятно, почему о ней не написали даже слова. Ведьморожденные, как болезнь — существуют, но о них не принято упоминать. И, тем более, тревожить общественность смертью одной из них. Мало ли кто из ведьмоловов отличился, поймав очередную из них. А