Жак и его господин - Милан Кундера

ГОСПОДИН. И что Жюстина? Что она сделала?

ЖАК. Залезла под кровать.

ГОСПОДИН. А Отрапа-младший?

ЖАК. От соседа он сразу прибежал ко мне за советом. Я ему говорю: пройдись по деревне, пока я найду способ отвлечь твоего старика и вывести Жюстину. Только не спеши, дай мне побольше времени...

Поднимается на подиум. ГОСПОДИН смеется.

Чего вы смеетесь?

ГОСПОДИН. Ничего.

СТАРЫЙ ОТРАПА (который тем временем уже слез с чердака). Крестничек! Рад тебя видеть! Что так рано?

ЖАК. То-то, что рано. Надо идти домой, да боюсь взбучки.

СТАРЫЙ ОТРАПА. Крестничек, ты становишься распутником.

ЖАК. А я и не спорю.

СТАРЫЙ ОТРАПА. Ты и мой дорогой сыночек — два сапога пара...Что, всю ночь прогулял?

ЖАК. А чего скрывать?

СТАРЫЙ ОТРАПА. С какой-нибудь замарашкой?

ЖАК. Да. А с моим отцом, ты знаешь, шутки плохи.

СТАРЫЙ ОТРАПА. А кому такое понравится? Ему бы следовало задать тебе хорошую трепку, как, впрочем, и мне моему дураку... Но сначала мы позавтракаем. За бутылочкой и сообразим, как быть.

ЖАК. Не могу, крестный. С ног валюсь от усталости.

СТАРЫЙ ОТРАПА. Хорошо же ты нынче гульнул!.. Надо полагать, девчонка того стоила? Ну, да ладно. Покуда сына нет дома, полезай на чердак, ложись в его кровать, поспи...

ЖАК поднимается по ступенькам.

ГОСПОДИН (ЖАКУ). Негодяй! Предатель! Я был о тебе лучшего мнения!

СТАРЫЙ ОТРАПА. Ох, эти дети! Эти чертовы дети...

Сверху доносятся приглушенные стоны.

Ого, видать, что-то снится парнишке... Похоже, ночка у него была и впрямь бурная!

ГОСПОДИН. Старику мерещится совсем не то! Этот подлец пристает к ней! Она защищается, но боится кричать, чтобы не выдать себя! Ах, мошенник! Тебя нужно судить, как насильника!

ЖАК (выглядывает сверху). Мой господин! Не знаю, уместно ли тут говорить о насилии, но в конце концов нам обоим стало не так уж плохо. Мне пришлось только пообещать ей...

ГОСПОДИН. Что ты посулил ей, плут?

ЖАК. Что молодой Отрапа никогда об этом не узнает.

ГОСПОДИН. Ты, разумеется, пообещал ей и вы сразу достигли взаимопонимания?

ЖАК. Да, а потом достигли его еще разок.

ГОСПОДИН. И так сколько раз подряд?

ЖАК. Не помню, господин. Но с каждым разом мы понимали друг друга все лучше и лучше...

Возвращается МОЛОДОЙ ОТРАПА.

СТАРЫЙ ОТРАПА. Где ты опять так долго шлялся? Обтеши-ка вон тот обод, только выйди во двор.

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Почему во двор?

СТАРЫЙ ОТРАПА. Чтобы не разбудить Жака.

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Жака?

СТАРЫЙ ОТРАПА. Он дрыхнет на чердаке. Ох, бедные отцы! Бог, на нас глядя, должно быть, плачет в три ручья! Один мерзавец чище другого... Ну, пошевеливайся! Чего встал, как чурбан?

МОЛОДОЙ ОТРАПА кидается к ступенькам с намерением взобраться наверх.

Куда? Дай ему поспать!

МОЛОДОЙ ОТРАПА (словно невменяемый). Отец! Отец!

СТАРЫЙ ОТРАПА. Бедняга от усталости с ног валился!

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Пусти меня туда!

СТАРЫЙ ОТРАПА. Пошел вон! Тебе нравится, когда тебя будят?

ГОСПОДИН. И Жюстина все это слышала?

ЖАК (сидит наверху нас ступеньках). Так же хорошо, как вы меня сейчас.

ГОСПОДИН. Чудесно! И что же ты в этот момент делал, мой дражайший жеребчик?

ЖАК. Хохотал.

ГОСПОДИН. Ах, висельник! А она?

ЖАК. Рвала на себе волосы, обращала взоры к небесам и заламывала руки.

ГОСПОДИН. Жак, как ты жесток! У тебя каменное сердце.

ЖАК (спускаясь со ступенек, очень искренне). Вовсе нет, господин, я очень чувствительный человек. Но я приберегаю свою чувствительность для более подходящих случаев. Те, кто расточает это свойство налево и направо, могут лишиться его в момент, когда в нем возникнет особенная нужда.

СТАРЫЙ ОТРАПА (ЖАКУ). Вот видишь, сон пошел тебе на пользу! (Сыну). Взгляни на него — словно заново родился!.. Принеси из погреба бутылку. (ЖАКУ). Уж теперь-то позавтракаешь с аппетитом?

ЖАК. С преогромным аппетитом.

СТАРЫЙ ОТРАПА разливает вино в три стакана.

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Не хочу в такую рань.

СТАРЫЙ ОТРАПА. Ты? Не хочешь выпить?!

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Нет.

СТАРЫЙ ОТРАПА. А я знаю, почему. (ЖАКУ). Опять здесь не обошлось без этой чертовой Жюстины. Слишком долго он пропадал. Не иначе, заскочил к ней и застал с кем-нибудь. (Сыну). Так тебе и надо! Я же говорил, что она шлюха. (ЖАКУ). Теперь он от злости станет трезвенником.

ЖАК. Мне кажется, крестный, вы угадали.

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Жак, оставь свои шуточки!

СТАРЫЙ ОТРАПА. Не хочет пить — как хочет! (Поднимает стакан). Будем здоровы, крестничек!

ЖАК (поднимает стакан). Будем здоровы! (Сыну). Выпей с нами, приятель! Не огорчайся! Не стоит оно того!

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Я же сказал — не буду!

ЖАК. Увидитесь с ней — и все разъяснится. Не переживай!

СТАРЫЙ ОТРАПА. Да пусть себе переживает! (ЖАКУ). А мы сейчас пойдем к твоему отцу, замолвлю за тебя словечко. Надо же как-то выгораживать крестника за его ночные похождения. Ах, юнцы паршивые, до чего вы все одинаковы! Пошли, пошли!

Берет ЖАКА под руку и уходит. МОЛОДОЙ ОТРАПА взбирается на чердак. ЖАК спускается с подиума к ГОСПОДИНУ. Тем временем СТАРЫЙ ОТРАПА удаляется.

ГОСПОДИН. Великолепная история, Жак. Она расширяет наши представления как о женщинах, так и о наших друзьях.

СЕНТ-ОУЭН по подиуму направляется к ГОСПОДИНУ.

ЖАК (меланхолически). А вы когда-нибудь надеялись, что кто-нибудь из ваших друзей пренебрежет вашей любовницей или женой, если ему подвернется такой случай?

4-я сцена.

СЕНТ-ОУЭН. Дорогой друг! Друг мой! Подойдите же!

Стоя на краю подиума, он протягивает руки к ГОСПОДИНУ, который стоит под ним. ГОСПОДИН поднимается к нему, и СЕНТ-ОУЭН прогуливается с ним под руку, как по бульвару.

Ах, как это прекрасно, мой дорогой друг, иметь друга, с которым дружишь самой что ни на есть дружеской дружбой...

ГОСПОДИН. Вы меня умиляете, рыцарь.

СЕНТ-ОУЭН. Хочу вам признаться, мой друг, что вы из моих друзей самый дружественный друг, в то время как я, мой друг...

ГОСПОДИН. Вы? Из всех моих друзей вы тоже самый что ни на есть дружественный друг.

СЕНТ-ОУЭН (покачав головой). Боюсь, вы совсем меня не знаете, друг.

ГОСПОДИН. Я знаю вас, как самого себя!

СЕНТ-ОУЭН. О, если бы вы меня как следует узнали, то тут же не захотели знать!

ГОСПОДИН. Не говорите так.

СЕНТ-ОУЭН. Я плохой человек. Да, назовем вещи своими именами: я — плохой человек.

ГОСПОДИН. Я не позволю, чтобы вы в моем присутствии так себя оскорбляли!

СЕНТ-ОУЭН. Плохой человек!

ГОСПОДИН. Нет!

СЕНТ-ОУЭН. Плохой! Очень плохой!

ГОСПОДИН (становится перед ним на колени). Замолчите, друг. Ваши слова разрывают мне сердце. Отчего вы так страдаете? В чем упрекаете себя?

СЕНТ-ОУЭН. В моем прошлом есть одно пятно. Одно единственное, но...

ГОСПОДИН. Вот видите, всего одно пятно. Что в этом такого?

СЕНТ-ОУЭН. Одно пятно способно замарать всю жизнь.

ГОСПОДИН. Один раз не считается. Одно пятно — не пятно.

СЕНТ-ОУЭН. О, нет! Это одно единственное пятно, но очень страшное. Я, я — рыцарь Сент-Оуэн, обманул своего друга! Да!

ГОСПОДИН. Не верю! Как это могло случиться?

СЕНТ-ОУЭН. Мы с моим другом ходили в один дом, к одной девушке. Друг любил ее, а она — меня. Он ее содержал, а я пользовался ее милостями. И у меня ни разу не хватило смелости признаться ему в этом. Но я должен когда-то это сделать! Когда мы с ним увидимся, я все ему расскажу, я перед ним исповедуюсь и сброшу с себя это тяжкое бремя, которое мне не по силам...

ГОСПОДИН. Благое намерение, рыцарь.

СЕНТ-ОУЭН. Советуете вы мне так поступить?

ГОСПОДИН. Да. Скажите ему все, как на духу.

СЕНТ-ОУЭН. И как, вы думаете, мой друг это воспримет?

ГОСПОДИН. Он будет тронут вашей искренностью и раскаянием. Обнимет вас...

СЕНТ-ОУЭН. Думаете?

ГОСПОДИН. Уверен.

СЕНТ-ОУЭН. А вы, вы на его месте поступили бы точно так же?

ГОСПОДИН. Да, наверняка.

СЕНТ-ОУЭН (простирая объятия). Друг, так обними меня!

ГОСПОДИН. Что!?

СЕНТ-ОУЭН. Обними меня! Друг, которого я обманул — это ты!

ГОСПОДИН (сражен). Агата?

СЕНТ-ОУЭН. Да... Но я вижу, вы огорчены... Я возвращаю вам ваши слова. Да, да! Можете со мной поступить, как вам заблагорассудится. Вы правы — то, что я совершил, простить нельзя! Оставьте меня! Возненавидьте меня! Презирайте меня! Ах, если бы вы знали, во что меня превратила эта мерзавка! Как я страдал от той подлой роли, которую она мне навязала!

5-я сцена.

МОЛОДОЙ ОТРАПА и ЖЮСТИНА спускаются с подиума и усаживаются на нижней ступеньке. Оба полностью обессилены.

ЖЮСТИНА. Клянусь! Отцом и матерью тебе своими клянусь!