Личики. Темные сказки - Петр Зубров

гладит. Вдруг Лёва слышит в голове страшный голос:

– Откопай мою голову! Откопай мою голову!

Просыпается Лёва утром, смотрит – а чёрное платье на вешалке висит.

«Наверное, мне просто это приснилось».

Днём пошёл Лёва с дедушкой в огород, клубнику собирать. Жарко, солнышко печёт. У Лёвы щёчки красные стали.

– Лёвушка, тебе хорошо? – спрашивает дедушка.

– Да, дедушка! – отвечает Лёва.

– Смотри, а то хочешь, в теньке иди посиди, я вон утром уже насобирал клубнички. Пощёлкай, птенчик.

Но Лёвушке нравится с дедушкой клубничку собирать, деде помогать.

– Нет, дедушка, я с тобой.

Щёлк-щёлк, – щёлкают дедушкины ножницы, обрезающие листочки с ягоды. Щёлк-щёлк.

– Дедушка, – говорит Лёва, – а когда бабушка придёт?

Дедушка помолчал, помолчал, а потом и отвечает:

– Знаешь, Лёва, а она, наверное, больше не придёт.

– Почему? – спрашивает Лёва.

– Потому, – говорит дедушка, – что она больше не хочет быть бабушкой.

Щёлк-щёлк.

Лёва одну ягодку – в корзинку.

Одну в рот.

Одну в корзинку.

Одну в рот.

И ещё одну в рот.

А собака вдалеке всё лает, лает. Гау. Гау-гау! Гау-гау-гау!

И дедушка песню поёт: «Прощай радость, жизнь моя».

А ножницы всё щёлк-щёлк. Щёлк-щёлк.

А Лёва одну в корзинку, одну в рот.

«Знать один должон остаться».

Щёлк-щёлк. Щёлк-щёлк.

Гау. Щёлк. «Как купаться вместе шли».

Вдруг смотрит Лёва – из дома бабушкино чёрное платье вышло и к нему идёт, а в руках у платья – лопата.

Лёва хочет дедушку позвать, кричит, да дедушка не слышит его, песню свою поёт.

А платье подходит к забору и копать начинает. Копает-копает, и вдруг бросило лопату, и в яму прыгнуло.

Подходит Лёва к яме на цыпочках – а ямы-то и нет никакой.

– Дедушка, – говорит Лёва. – Что-то мне нехорошо.

Сказал это Лёва и на землю упал.

Просыпается он в терраске. Ночь на дворе. За окном ливень. А чёрное платье висит на вешалке.

Трогает Лёва себя за голову, а там – полотенце душистое, а рядом – тарелочка с клубничкой от дедушки. Добрый дедушка стал, ласковый. Лёва – ам ягодку в рот. Ам – другую. Вкусная клубничка!

Посмотрел Лёва снова на бабушкино платье.

И вдруг слышит шёпот:

– Откопай мою голову… Откопай мою голову…

Замер Лёва ни жив ни мёртв. Он дедушку кликнуть хочет, да не может. Всё рот открывает – а воздух больше не идёт в нос. И задыхается Лёва.

А платье с вешалки вдруг как спрыгнет, как крикнет – и на Лёву наскакивает. И визжит:

– Откопай мою голову! Откопай мою голову!

Схватил Лёва лопату и бегом из дома – через яблоньку, через помидорки, через клубничку – к забору. Дождь хлещет, ночь на дворе.

Начал Лёва копать, а чёрное платье вокруг него летает и верещит:

– Откопай мою голову! Откопай мою голову!

Лёва копает, копает, и вдруг из ямы дедушкина голова вылетает. Вылетела, на платье села и закружилась. Глазик у дедушкиной головы один вытек, а из другого червячок вылезает.

Дедушка, дедушка, почему ты мёртв?

Обернулся Лёва, а сзади него – живой дедушка стоит. Только это не дедушка вовсе, а бабушка, просто в дедушкиной одежде. Под дождём у неё борода отклеилась, а бабушка не замечает этого, стоит, смеётся. И глаза у неё добрые-добрые.

В камышах на пруду

Паша на качелях сидит, сигаретку курит. А из дыма зверушки выходят на воздух.

Вон – огромный кот-сорванец. Мучает кого-то, мошенник!

А вон – дымный заяц-мертвец. Вон он, побежал, прыг в могилку!

Вот собачка-чудачка громко тявкнула: Тяв! Слюнями брызгает.

А вон – птичка-норушка сидит на куче мусора. Чик-чи-пи, чик-чи-пи!

Замечательно смотреть за дымком!

* * *

Тут к Паше Борька подходит.

– Хочешь покажу кое-что?

Борьке – девять, а Паша на двадцать восемь лет его старше.

Паша глупенький. Так ему мама сказала.

– Что нашёл? – спрашивает Паша.

– Трупака. Тёлка голая. На пруду лежит.

– Тёлка? – переспрашивает Паша. – Ну, пошли.

* * *

Пришли на пруд. Борька на камыши кивает. Там что-то белое лежит.

А у берега чья-то лодка стоит. Сели они в лодку. Борька махнул вёслами раз, махнул другой и затормозил. Прямо в камыши заехали!

А в камышах…

Тётя лежит голая. Лежит и на Пашу с Борькой смотрит. И улыбается.

– Здравствуй, Паша, здравствуй, Боря. Вы такие красивые! Разрешите вас поцеловать!..

Паша с Борей улыбаются, глаза отводят. Но на тётю всё равно смотрят.

Тётя лежит на куче старой одежды.

Кто же сюда одежду выбросил вместе с тётей?

* * *

У тёти волосы чёрные, как ночь.

У тёти кожа белая, как простыня.

И большие-большие синие губы. Как будто синяя лодка плывёт по белому льду – по тётиному бледному лицу.

Ах, уплыть бы куда на той лодочке!

На синей лодочке…

Смотрит Паша на тётину лодочку и глаз не отводит.

* * *

Вдруг закричал вдалеке кто-то:

– Вы чего там делаете!

Паша с Борей – ну бежать!

Бегут, бегут по оврагам, по ухабам, по тропинкам, по запинкам.

А сзади – крики, ругань, камни летят!

– Вы зачем на тётю в камышах смотрели! Нельзя смотреть! Нельзя!

Вдруг Боря спотыкается и падает.

Остановился Паша.

Что делать?

Смотрит – а за ними уж никто не бежит.

– Ты чего побежал? – спрашивает Боря.

– Не знаю, – говорит Паша. – А ты чего?

– А я – за тобой! Дурак ты, Паша!

А Паша и сам это знает!

Ему мама давно сказала, что он дурак.

Ну и что же тут такого?

* * *

Потом по домам пошли.

Приходит Боря домой.

С мамой поговорил, с папой поговорил.

Потом плов поел, телевизор посмотрел, потом в ванной купался, потом книжку читал.

И забыл Боря о том, что днём видел.

И не стал ничего рассказывать.

* * *

А мама Паши вечером булочки купила. Весёлого сока купила. Всё курила, песни пела. Шутки шутила, как в стендапе по